лись по Каменному, миновали мост Ушакова и Черную речку, оставили позади
кинотеатр с красными буквами "Максим" и вырвались, наконец, на проспект
Энгельса, уносящийся вдаль -в Озерки, Шувалово, Парголово, где на бывших
болотистых лугах стоят ныне сотни и тысячи похожих друг на друга многоэ-
тажных строений. Демилле сонной рукою сжимал в кармане липкие ключи от
дома; водитель вновь включил радиотелефон и повторял в микрофон:
",,Двадцать седьмой" - Гражданка..." - пока не щелкнуло в динамике и да-
лекий девичий голос сказал: "Поставила "двадцать семь" на Гражданку".
было ближе, - затем свернули еще и отсюда совсем недалеко уже было до
улицы Кооперации. Она и возникла вскоре: въезд на нее был отмечен двумя
точечными шестнадцатиэтажными домами, далее по левую сторону стояли две-
надцатиэтажные и также точечные дома, а по правую - два детских сада,
абсолютно одинаковые, за которыми и был девятиэтажный дом Евгения Викто-
ровича, выделявшийся оригинальной кирпичной кладкой "в шашечку".
детских садов.
10.46. Он сунул руку в карман плаща, опять испытав легкое отвращение, и
достал слипшуюся от пива мелочь. Беглый взгляд на нее определил, что,
слава Богу, хватит! Только тут он посмотрел за стекло и сказал:
то есть уже десять лет, возвышался красивый, "в шашечку", дом, была пус-
тота, сквозь которую хорошо были видны пространства нового района, и вы-
веска "Универсам" в глубине квартала, и небо с теми же звездами.
вышел тоже, опасаясь, по всей видимости, соскока. Демилле сделал нес-
колько шагов по асфальтовой дорожке и вдруг остановился, опустив руки,
да так и замер, вглядываясь перед собою.
он направился к нему и, только подойдя, понял - чем был потрясен Демил-
ле...
кусами вы занимались в своем "Тристраме"?
с того ни с сего, с бухты-барахты ("Вы не скажете, где расположена эта
бухта?" - "Барахта? В вашем романе, милорд!") начать долгий и бесцельный
разговор о каких-нибудь узлах, тогда как в этот самый момент рождается
ребенок... мало того - герой романа!.. Как это называется?
у меня слова - не более чем авторская амбиция. Знаете, пишешь, пишешь -
да вдруг и почувствуешь себя Господом Богом, Творцом, так сказать... Но
ничего, это ненадолго... Всегда есть кому поставить тебя на место.
вительного в том, что повествование мое приобретет сходство с лоскутным
одеялом. В лоскутных одеялах есть своя прелесть: их создает сама жизнь.
Настоящее лоскутное одеяло шьется из остатков, накопившихся в доме за
долгие годы: старые платья, шляпы, накидки, портьеры - все годится;
простыни, пальто, чехлы - что там еще? - мама! мама! я нашел беличью
шкурку! - давай ее сюда!
магазин и там расчетливо купить десять сортов материи, чтобы сшить лос-
кутное одеяло. Скучное будет одеяло! Ненастоящее... Жизненные впечатле-
ния наши - суть лоскуты (Евгений Викторович в настоящий момент получает
внушительный лоскут страха и отчаяния, а мы в это время занимаемся лег-
кой и приятной болтовней), они накапливаются как Бог положит на душу,
неравномерно, случайно, хаотично. Однако, намереваясь сшить из них лос-
кутное одеяло романа, мы будем тщательно заботиться о том, какие лоскут-
ки с какими соседствуют - по фактуре, по цвету... Иной раз до зарезу не-
обходим лоскуток, которого у тебя нет, - парча какая-нибудь - и вот бе-
гаешь по городу в поисках приключений, ищешь парчу...
ных согреть душу читающему и усладить его взор.
рассказ, а заодно познакомлю еще с одним героем.
этаже, занимая с женой двухкомнатную квартиру 1 34. Дети четы Завадовс-
ких давно встали на ноги, и теперь с ними жила собачка - фоксик Чапка,
сучка восьми лет, беловато-серой масти.
сии. Когда-то они выступали с номером "Необыкновенный велокросс" и
разъезжали по арене на велосипедах, имевших по одному колесу и седлу на
длинной железной палке, руля же не имевших, - а последние двенадцать лет
жили в свое удовольствие, занимаясь мелким приработком по обслуживанию
собак. Клара Семеновна умела стричь пуделей, а Валентин Борисович беспо-
добно готовил собачьи супы, так что в квартире Завадовских постепенно
образовалось нечто вроде пункта питания окрестных собак, который време-
нами трансформировался в собачью парикмахерскую. Разумеется, собаки обс-
луживались не бесплатно, но и не слишком дорого; во всяком случае, коо-
ператоры из нашего дома и трех точечных, что стояли напротив, были рады
отчислять из своей зарплаты кое-какие суммы в пользу Завадовских, лишь
бы любимые (и весьма породистые!) их собачки имели вкусные супы и были
красиво пострижены.
приносила неутомимая сучка Чапка, но это уж сущая мелочь... пятьдесят
рублей за щенка... у Чапки родословная!.. пять медалей! - а попробуйте
уберечь собачку от криминальной случки с какой-нибудь бродячей дворняж-
кой! попробуйте найти ей достойного партнера, интеллигентного, с хорошей
родословной, смазливенького... (раньше Завадовские водили Чапку к про-
фессору Кремневу, но вот уже два года водят к зубному технику Фишман -
это дальше, но у фокса Фишман лапки будто в черненьких варежках и меда-
лей на одну больше) - словом, никакие деньги не достаются зря, и я не
хочу бросить и тени подозрения на достойных супругов.
кие соседи и когда были в восторге от своих ближних, живущих за стенкой?
собою.
повисшим носом, а Клара Семеновна, напротив, походила на тыкву, разве
что складочки располагались не по вертикали, а горизонтально. Характер у
нее был громкий и общительный, тогда как у ее супруга - тихий и робкий.
На этом несоответствии строилась не только семейная жизнь Завадовских,
но и комизм циркового номера, когда они крутили педали каждый своего ко-
леса, но в последние годы комизма никакого не получалось, и маленький
сухонький Завадовский все чаще был выметаем из квартиры мощным дыханием
супруги, чтобы без устали колбасить по магазинам, или по знакомым-клиен-
там, или в поисках шампуня для собак.
щей были ночные выгулы, когда он, проснувшись среди ночи от храпа Клары
Семеновны и будучи не в силах заснуть вновь, цокал зубом, отвернувшись
от своей половины, и сразу же слышал легкое и звонкое клацанье когтей
Чапки, спешившей по паркету на зов хозяина. Завадовский поднимался с
двуспального ложа - немыслимо мягкой и почему-то египетской перины, -
набрасывал прямо на пижаму пальто, засовывал ноги в меховые полусапожки
и трусил с Чапкой по лестнице вниз, стараясь двигаться бесшумно.
пользовался никогда, опасаясь шумом его моторов обеспокоить соседей.
дома на улице Кооперации погружены были во мрак, Валентин Борисович, как
всегда, в пальто, накинутом на бежевую в полосках теплую пижаму, без
шарфа, но в шляпе, вышел, сопровождаемый Чапкой, из подъезда и глотнул
ночной весенний воздух.
над четвертым подъездом, на девятом этаже, слабо светился желтый прямоу-
гольник - то ли ночник там горел, то ли свеча. Скорее, все же свеча, по-
тому что окно едва мерцало, будто от колеблющегося огонька, и этот не-
верный свет вдруг породил у Валентина Борисовича мгновенную тревогу, ко-
торую он тут же подавил, ибо для нее не было никаких решительно основа-
ний.
помчалась, как обычно, на спортивную площадку, что находилась неподале-
ку, а сиротливо жалась к ноге хозяина, к пижамным полоскам, взглядывая
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Каменистый Артем