красавицу и чудовище, Хамрай не знал. В ушах звенел предсмертный крик
обезумевшей женщины, перед глазами стояли худенькие девичьи руки,
прикрывающие в испуге едва прорезавшиеся грудки. Хрустальный графин
опустел наполовину, кровь на одежде поверженного колдуна запеклась и
побуровела.
рукой за левую половину груди, пытаясь унять одышку. - Хозяин, там... там,
наверху... Знамение!
Наконец-то! Как долго он его ждал, уже потерял веру, что когда-нибудь оно
будет еще раз. Это - настоящее, не какой-то там чернобородый бахвал,
бесславно закончивший свое шутовское представление, подобно многочисленным
предшественникам.
круговой лестнице на крышу башни. Там стоял, облокотившись о камень перил,
дежурный наблюдатель и глядел в высь, широко раскрыв рот.
разворачивалась огромная зеленая спираль - змея Алвисида, сомнений быть не
могло. На внутреннем конце светящейся спирали было утолщение и в нем
разливалась ослепительная кроваво-алая точка, словно глаз змеи.
столетия, обладающий его наследственными, пусть и скрытыми, скованными,
требующими освобождения свойствами, родился. Третий - магическое число. Он
должен исполнить предсказание.
вывести из небытия своего поверженного божественного предка, и лишь
Алвисид, как сказано в пророчестве, освободит шаха Балсара и его верного
слугу от опостылевшего воздержания.
расчленили поверженного Алвисида и разбросали по миру девять частей его,
чтобы никто не смог воссоединить сына бога обратно. Но Алвисид словно
догадывался об этом пред гибелью...
случайно. Он разыскал его в Британии, когда тот уже принял священный сан.
Наследник был истинным христианином, и никакие уговоры не смогли заставить
его покинуть родную епархию. Магические чары, подчиняющие волю бессильны
против наследников бога.
обещаниями и посулами Хамрая. В огненной пустыне он добыл при помощи
Хамрая голову Алвисида и Хамрай говорил с поверженным богом. Но наследник
погиб в следующем путешествии за торсом Алвисида в угрюмых колдовских
тевтонских лесах. Погиб глупо и бездарно, по собственной оплошности.
Хамрай запоздало клял себя, что не предостерег от соблазнов и опасностей,
что не уберег. Даже алголиане, желавшие возродить своего бога, не сумели
помешать гибели наследника Алвисида...
последняя - мальчик. Родился в далекой Британии (опять Британия, уже
хорошо знакомая Хамраю!), за тысячи миль отсюда. Не ранее как полчаса
назад, и сейчас, наверно, орет истошно на руках матери. Или кормилицы -
это все выяснится чуть позднее.
растворилась в бескрайнем небе.
и невероятно длинному коридору. Стволы вековых деревьев взметнулись к
небу, оставляя для жарких солнечных лучей лишь не широкую щель. В глубине
дороги, казалось, тупик - все те же покрытые мхом и лишайником неохватные
стволы. Случайный путник неуютно чувствовал бы себя проезжая здесь, за
каждым деревом мерещился свирепый разбойник - милосердия не ведающий, с
зазубренным о черепа предыдущих жертв топором в волосатых руках.
Маридунского не было и намека на какое-либо подобие страха. Он ехал по
своей земле, он был здесь хозяин - ему ли боятся лесных духов либо мерзких
разбойников, шайка которых, предводительствуемая его бывшим вассалом
ошивалась в дремучих лесах? Да если бы и по чужой территории продвигался
он - так что же? Разве он не многоопытный бесстрашный рыцарь, прошедший
множество битв и поединков, чтобы не суметь отразить любые нападения?
Разве не едет сейчас с ним старший его сын, благородный рыцарь сэр
Педивер, оруженосцем у которого третий сын - Морианс. Разве сэр Отлак не
во главе отряда из отборных, закаленных битвами бойцов?
приближающаяся встреча с королем Пенландрисом Сегонтиумским - его
ближайшим соседом. Король тоже отправляется в Камелот на Совет Верховного
короля и рыцарский турнир. Несколько дней назад Пенландрис попросил руки
средней дочери сэра Отлака для своего наследника, Селиванта. Ох, если бы
речь шла о младшем сыне короля Сегонтиумского - Ламораке, сэр Отлак ни на
секунду не засомневался бы. Но Селивант был беспробудным пьяницей и
буяном, одно имя которого наводило ужас на всю округу - такого счастья для
своей любимицы благородный сэр Отлак не желал. Но и портить отношения с
королем Пенландрисом в момент, когда решаются судьбы родной земли, когда
все силы надо сосредоточить для приближающейся решающей войны с
ненавистными саксами, захватившими большую часть Британии, было очень
нежелательно. Государственные интересы превыше личных.
копыт трех десятков лошадей за спиной сэра Отлака успокаивало, но решения
он до сих пор не принял. На самом деле дорогу не преграждала сплошная
стена деревьев - за резким поворотом лес кончался. Там на перекрестке
сходились дороги ведущие из Маридунума и из Сегонтиума. Там два знатных
рыцаря должны сегодня в полдень встретиться, чтобы в столицу, к Верховному
Королю бриттов Пендрагону ехать вместе.
любимую дочь красавицу Лионесс несчастной, либо отказать и заиметь в лице
могучего соседа непримиримого врага в то время, когда сам Бог велит им
выступить единым фронтом против иноземных захватчиков, когда победа как
никогда реальна и близка... Сэр Отлак тяжело вздохнул, не зная ответа.
вздохнул еще раз. Первыми скакали на резвых жеребцах его четвертый сын
Уррий - четырнадцатилетний сорванец, которого пора бы уже отдавать в
оруженосцы, и приемный сын сэра Отлака, сверстник Уррия, Эмрис. Полчаса
назад мальчишки решили посоревноваться чья лошадь быстрей, и сэр Отлак
тогда милостиво кивнул.
многоуважаемый сосед уже дожидается у перекрестка. И хотя род сэра Отлака
был не менее (а более, так как первые упоминания о Сидмортах появляются в
летописях задолго аж до Великой Потери Памяти) древним и уважаемым, а
Отлака его в Совете Верховного Короля ценилось выше слова Пенландриса,
негоже заставлять ждать короля. Но и выказывать спешку недостойно
благородного рыцаря.