издавался в петербурге на французском языке.
подолгу сидел с задумчивым видом, глядя в стол перед собой. В семье
Энгельгардтов ожидалось прибавление, Анна Николаевна носила второго
ребенка, и все чаще, когда требовался не просто безвозмездный труд, а
свободные деньги, Александр виновато улыбался и разводил руками.
Воронин писали статьи по своим, не всегда еще самостоятельным работам.
Тютчев, дождавшийся места младшего лаборанта в Горецком Земледельческом
институте, слал отчаянные письма, обещая, как только устроится, начать
работу и не отдавать результатов никому, кроме отечественного журнала.
обмылком не пролезали ни через парадные двери, ни, тем более, через черный
ход. За небольшую мзду их согласилась держать в своем подвале владелица
портерного заведения, обитавшего в соседнем доме. Бочку воды Соколов
истратил, другая все еще ждала своего часа. И однажды, по ошибке, ее
выкатили в зал и откупорили. Сильное гнилолстное зловоние разогнало часть
посетителей, другую же, более разгоряченную, привело в ярость. Толпа
побила стекла в портерной, а потом, выяснив владельца бочки, и в доме
Корзинкина.
лабораторию.
смирно. - Срок контракта не истек.
погреб. Бепокойства от вас много-с. Вот и стекла испорчены. На втором
этаже - аппартаменты генеральские, а жилец, Карл Федорович, съехали-с! Я
не знаю, ваши благородия, что это за химия такая, но только вонь вы
развели, так что прямо амбре. Извольте принюхаться.
поочередно отгоняли из олеума то Энгельгард, то студент Воронин, пропитал
даже стены. Соколов же в это время получал молочную кислоту, сбраживая
сахар со снятым молоком и гнилым сыром. Лучший елисеевский бри, пролежав
два месяца в тепле, благоухал столь явственно и мерзко, что оставалось
лишь, прижав руки к груди, извиняться перед разгневанным домовладельцем,
говорить жалкие слова.
но продлить контракт отказался намертво.
сочтены, так что жизнь на Галерной еле теплилась.
Энгельгардта росла, о них говорили уже не только в университетских и
академических кругах, но и просто в гостиных Петербурга. Журнал читался
нарасхват, получить в университетской библиотеке свежий номер порой не
могли даже профессора. Студенчество обсуждало соколовские диссертации
столь бурно, что полиция начинала опасаться беспорядков. Однажды группа
горластых естественников умудрилась попасть в участок, что, впрочем, было
извинительно тем, что диспут возник среди ночи и прямо на улице, на Первой
линии неподалеку от дома купца Шлимана, и полиция поспешила напомнить, что
вот уже полгода, как по высочайшему повелению вне университетских зданий
студенты особыми правами не пользуются и подпадают под ведение общей
полиции.
журнала, тоже, кажется, начали выправляться. Александр Энгельгардт
заведовал литейной мастерской Петербургского арсенала - должность немалая!
- и в скором времени ожидал повышения в звании, которое наконец-то
поправило бы его денежные дела.
вторую работу "О водороде в органических соединениях". Выбор в ее пользу
пал не потому, что там имелось экспериментальное, самим Соколовым
выполненное исследование. Гораздо важнее были теоретические выводы,
касающиеся свойств водорода.
известность, но сторонников до сих пор собрала немного. Александр
Абрамович Воскресенский, узнав о решении Соколова, долго уговаривал его
сменить тему диссертации:
мое положение войдите. Мне же оппонировать вам, а я никак не могу с вашими
рассуждениями согласиться. Вашим исследованиям над глицериновою кислотою я
отдаю полную справедливость, но двухосновной уксусной кислоты представить
не могу!
крайней мере один пай металептического водорода проявляет в ней некоторую
металличность.
основательно, но ведь и окисление глицерина тоже немало изучали...
одним из своих учеников, но соколовских возражений он принять не мог, на
защите критиковал изрядно, хотя первым предложил Соколова в докторском
звании утвердить, а на банкете, что согласно древней традиции докторант
обязан дать членам ученого совета, слегка захмелев, Воскресенский вдруг
обявил:
Подавайте-ка вы, Николай Николаевич, прошение о переводе в университет. Вы
же толковый химик, будет вам маяться соляных дел мастером. Доцент
Менделеев в Германии, примем вас вместо него временно, а там, глядишь...
приказом министра народного просвещения за N 2 доктор физики и химии Н.
Соколов был назначен доцентом при Санкт-Петербургском университете, и в
тех же числах прекратила свое существование первая и единственная в России
общедоступная учебная химическая лаборатория.
ремонт дома, но в скором времени обанкротился, и опустевший дом пошел с
торгов.
столы, шкафы и прочее - отдали на сохранение мебельному складу. С этого
дня в России опять учили химию только по книгам и лекциям. Приступил к
лекциям и Николай Соколов.
приват-доцент Соколов прочел еще в пятьдесят девятом году, пятого апреля.
Это были "Основные направления химии", процитированные Соколовым по памяти
целиком и почти без изменений. Лекция, удовлетворительно прочитанная перед
профессорами университета давала право профессорствовать в любом
российском университете или же институте.
было огромное большинство) устроили Соколову овацию. Такое уж было время,
что всякая свободная мысль, даже относящаяся к предметам далеким от
общенственной мысли, немедленно вызывала бурный восторг. Что же касается
ожидавшегося диспута, то по-настоящему он начался лишь неделю спустя и
затянулся на несколько лет.
утром, зная, что Дмитрия Менделеева, который был в ту пору секретарем
факультета, именно в это время легче всего застать на месте.
Действительно, долго искать Менделеева не пришлось, ученый секретарь как
обычно по утрам, пока в университете еще тихо, сидел в комнатушке,
примыкавшей к профессорским квартирам и считавшейся лабораторией
университета.
на звук шагов, но узнав Соколова, сказал:
нагрев.
пересыпает горящий кокс из жаровни в раскаленную печурку. На Галерной был
газ, а здесь все по-старинке: жаровни, спиртовые лампочки...
стороной руки покрасневшие от дыма глаза, - но Эмилий Христианович
задерживается подписью. Как только все будет готово, я дам знать. А пока,
Николай Николаеви, я хотел бы задать несколько вопросов по поводу вашего
рассуждения.
могут быть разложены и, возможно, превращены друг в друга. Я этой мысли не
разделяю, но и не отрицаю. Однако, меня заинтересовали ваши доказательства
сложности атомов. Вы строите гомологические ряды элементов: до вас это
делали и другие, но вы, кажется, первый делаете это достаточно строго,
требуя не только числовой закономерности, но и последовательного изменения
свойств. Дюма, конечно, ошибается, когда ставит свинец или кальций в ряд
со щелочными металлами на том лишь основании, что их веса хорошо
составляют ряд. Это действительно вопрос арифметики, а не химии. Но мне
кажется, что вы слишком строги в отборе элементов. Непонятно, почему вы
отказываетесь включить фтор в группу галогенов, а кислород объединить с
серой, селеном и теллуром?
касается кислорода, то об этом я говорил на лекции: точки кипения
кислородных соединений нарушают последовательность, найденную для ряда
серы. Если бы кислород действительно был низшим гомологом серы, то вода
Роллинс Джеймс
Максимов Альберт
Свержин Владимир
Флинт Эрик
Русанов Владислав
Посняков Андрей