Ромку назад, за спину.
лежало белое раздутое тело.
в дверях.
не смог, поскольку и так стоял в дверях.
раздуло прилично... Или это у него бедра такие?.. Э! А труп-то,
получается, женский...
прикидывали, измеряли. Значит, так... Сначала место происшествия... Справа
от двери на расстоянии двух метров от левой ноги трупа обнаружено...
Василий нахмурился, но так и не понял, что же, собственно, обнаружено
справа от двери. Поколебавшись, он определил находку как "предмет
неправильной формы" и двинулся дальше. Глаза его довольно быстро обежали
комнату против часовой стрелки и, кроме теневого "капкана" под окном, ни
за что больше не зацепились. Что ж, тем проще...
комнаты по диагонали. Голова трупа направлена в ближний правый от окна
угол.
телу. Чудовищный бледный зад покойницы вздымался чуть ли не на полметра
над уровнем пола. Ниже колен ноги вдруг истончались самым неожиданным
образом, а заканчивались и вовсе условно: на левой ноге было четыре
пальца, на правой - три. Кроме того Василий сразу обратил внимание на
другую странность: несоразмерно маленькая голова трупа не имела волосяного
покрова и лоснилась, как бильярдный шар.
разложение, но теперь уже было ясно, что никакого разложения тут нет и в
помине, что труп свеженький. Если это вообще труп.
ладошкой вверх руку. Весьма любопытная была рука. То, что на ней
насчитывалось всего четыре пальца, как и на левой ноге, - полбеды, а вот
то, что ни один из них не являлся большим... Такое ощущение, что
потерпевшая сплошь состояла из особых примет.
и сам затосковал от такого предположения. В свое время чудом избежав
отправки в Чернобыль, он с тех пор панически боялся радиации.
Ромку. - Иди - поможешь...
оккупировала дверной проем.
один мужик дома помер, полмесяца у теплой батареи пролежал - и то ничего:
по частям выносили... в противогазах... - Он протянул руку к чудовищному
бедру и тут же отдернул пальцы. Гладкая без единой поры и без единого
волоска кожа оказалась прохладной, но не более того. Мертвому телу
полагалось быть куда холоднее.
дверью слева, я - за дверью справа. Давай-ка...
преодолев приступ дурноты, нагнулся, и вдвоем они потянули бледную тушу на
себя, взявшись за плечо и за бедро. Тело перевернулось неожиданно легко,
махнув гибкой, как шланг, четырехпалой рукой.
невообразимое. Единственное, что можно было с уверенностью о нем сказать,
- так это то, что оно женского пола.
существа отсутствуют уши. Теперь выявилось отсутствие и всех прочих черт,
как-то: носа, рта, глаз... Лицо и затылок лежащей по сути не отличались
друг от друга ничем.
чего пережили поочередно вторую, третью и четвертую. Плечи у чудовищной
дамы были слегка кривоваты, руки - разной длины, но зато бюст... Такого
бюста Василий отродясь не видывал. Ромка - тем более.
целом фигура производила такое впечатление, будто какой-то
скульптор-дилетант довольно тщательно, хотя и препохабно, изваял бедра и
бюст, а руки-ноги-голову заканчивал уже наспех и как попало.
припоминая, где они уже могли видеть эту нестерпимо знакомую композицию.
Хотя чего там было вспоминать: обычная заборная живопись - все пропорции
оттуда...
содрогнулся: выставленные напоказ тайные прелести были выполнены с
анатомической точностью. Чувствовалось глубокое знание предмета.
конечность, пытаясь определить, есть ли там внутри кости. Что-то вроде
прощупывалось, но как-то уж больно неопределенно...
милицейская фуражка Василия шевельнулась вместе с волосами.
Совсем уже пробки перегорели?! - Василий схватил и подбросил четырехпалую
бледную руку. Рука безжизненно шлепнулась на пол. - Это же кукла,
понимаешь, кукла!..
казалось, что вот сейчас оно пошевелит бледными пальцами и
медленно-медленно начнет поднимать голое слепое лицо.
труп...
спохватившись, оглянулся на Ромку, но, сообразив, что все слова тому давно
уже известны, назвал орган по имени. - Как нарисованная!..
человек Василий был напрочь лишен воображения.
тот. - Бог с ней. В конце концов, не наше это дело... Пошли дальше.
неосмотренного "предмета неправильной формы", даже поколебался, не
вернуться ли. Не вернулся. Что-то подсказывало Василию, что впереди их
ждет еще чертова уйма подобных, а точнее - ничему не подобных предметов...
под ногами смутные тени, лезли в глаза какие-то уродливые то ли заготовки,
то ли обломки: нечто вроде двуногой табуретки с шишковатым сиденьем, потом
пригорок дурно пахнущего (если надавить) желтоватого ветхого поролона. И
наконец койка.
какая-то вывихнутая, словно металл долго и тщательно выгибали, уродуя с
любовью каждую деталь по очереди... Однако внимательный осмотр,
произведенный Василием, показал, что все не так. Во-первых, грядушка и
часть рамы представляли из себя как бы единую отливку. Во-вторых, никто
ничего не уродовал - все говорило за то, что кровать была именно такой с
момента изготовления. Прутья, например, при всем желании не могли бы идти
параллельно, потому что расстояние между ними вверху и внизу было разное,
как, впрочем, и длина самих прутьев.
не отпилена и не отломана, а как бы отъедена, ну, скажем, личинкой
насекомого - на эту мысль Василия натолкнули желобки и ямки, какие
остаются обычно в бревнах после жучка-древоточца. Точно такая же резьба по
металлу обнаружилась и на одной из уцелевших ножек. Иными словами, койку
пробовали глодать и с этой стороны...
встревоженно поднял голову. Судя по тону высказывания, ничего страшного за
стеной найдено не было, но лучше бы, конечно, по комнатам не
разбредаться...
поднялся. Книга. Серый увесистый томик с золотым тиснением.
Каренина". Осмотрев и ощупав переплет, невольно покосился на вывихнутую
койку. Та же история... Такое ощущение, что томик выпустили с чудовищным
браком: крышка - пропеллером, корешок - вогнутый, даже толщина вверху и
внизу - разная.
показалось: что-то со зрением. Внезапная близорукость или что-нибудь еще в
Громыко Ольга
Эриксон Стивен
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Сапковский Анджей