озверевший в тесноте. Ветви переплелись, колючки торчали во все стороны,
острые, как волчьи клыки. Когда осторожненько отводил ветку, другая тут же
пыталась с размаху хлестнуть острейшими клыками. В чаще орал Томас,
торопил. Там слышались глухие удары, сиплое взревывание.
леса. Тот пытался нахлобучить на свою лохматую голову шлем, обиженно
взревывал. Ноги Томаса Олег заметил не сразу: медведь был чудовищно
огромным, накрыл рыцаря целиком.
восхотелось...
посвящаешь?
медведю. Тот с готовностью слез с рыцаря, благодарно подобрал лакомство и
вломился в заросли. Слышно было, как затрещал орешник, вскрикнула
испуганная птица, и все затихло.
шевелились, что-то искали.
лакомства.
лапой, рыцарь дышал тяжело, хватал ртом воздух, как рыба на берегу.
Только не всякая ветка его выдержит... И не всякое дерево...
поднялся, покачнулся. -- Помоги мне вылезти из доспеха. У меня в мешке
есть инструменты, надо поправить.
благородная работа!
повисла радуга, сказочно прекрасная и такая же недолговечная, как все
прекрасное. На мелководье во все стороны прыснули серебристые рыбки.
ходу зачерпнул ладонью, отшатнулся, чистая вода была замутнена
свежепролитой кровью.
ночует.
себе повернули и пошли вдоль берега вверх по течению. Тропка петляла,
ныряла под низкие ветки деревьев, карабкалась вдоль скалистого берега по
узкой кромке. Когда же кони вынесли всадников на простор, сердце Олега
сжалось.
над домами и сараями. Красные языки пламени блистали ярко и страшно. Дым
подхватывало ветром, снова бросало вниз, к земле, разносило по
окрестностям. Мелькнули человеческие фигурки, но сражались ли еще
защитники или шел грабеж и привычное насилование, рассмотреть не
удавалось.
река, где в чистом потоке примешались струйки крови, с другой тоже вроде
бы попахивало гарью.
очень давних знакомых. Кони привычно пошли рядом, сразу как-то
подобравшись, готовые к бешеной скачке, лязгу оружия, страшным крикам.
толстых бревен с заостренными концами к городским воротам. На них были
следы копоти, торчали стрелы. Разбитые ворота лежали в пыли, трупы
защитников оттащили в стороны, чтобы не загораживали дорогу, сильно пахло
гарью, доносились крики, ржание коней.
он потянулся к мечу. -- Даже не башня Давида...
стоптанных конями, даже обваренных смолой и кипятком. Попадались и женщины
с оружием в руках, погибшие в бою. Они лежали вперемешку с мужчинами.
Томас хмурился, гневно сверкал очами. К этим отнеслись как к воинам, а
дальше будут попадаться уже другие женские трупы: с задранными подолами, а
то и вовсе раздетые донага, обезображенные. Многие со вспоротыми в поисках
драгоценностей животами. Это он уже видел в каждом захваченном
крестоносцами городе.
Редко у кого была при себе кривая сабля, остальные были с деревянными
пиками, волосяными арканами, а щиты -- плетеные из лозы, обтянутые кожей.
неудовольствием задвинул полосу острой стали обратно. На узкой улочке
попадались тела дружинников в рубашках из железных колец и трупы
захватчиков в халатах и с дротиками. Захватчиков было больше, четверо к
одному, что и понятно: защищать легче. К тому же русские дружинники, как
заметил Томас, всегда лучше вооружены и обучены: дает о себе знать
оседлость.
На вопросительный взгляд Томаса, нехотя буркнул:
наглухо закрытых ставень, но на улицах было пусто. Томас удивился, потом
встревожился. Под копытами хрустела посуда, дорогу порой загораживали
столы, лавки.
крики, но оружие не звенело, да и крики были вялые, хотя ругань лилась
отборная. Олег намерился свернуть, заприметил дорогу, что выводила из
города в обход площади. Томас же сказал бодро:
вывела на городскую площадь. По ту сторону блестела маковкой небольшая
церквушка. Десятка два воинов в халатах стояли с луками в руках, еще с
десяток под грозные крики десятника лупили окованным бревном в двери.
Лучники по одному пятились, исчезали. Грабить приятнее, чем драться.
Обидно к тому же сложить голову, когда пришел наконец сладостный миг
победителя. Все женщины побежденного города -- твои, все вещи -- твои.
Сладостен и восхитителен миг полной власти, когда ты хозяин над
побежденными женщинами, когда ты бог, абсолютный властелин! Только ради
этих минут и стоит ходить в изнурительнейшие походы, глотать пыль из-под
копыт, получать удары, сжиматься в смертном страхе при виде разъяренных
людей и блестящих мечей...
все-таки невинно убиенные...
глыб, видишь?
разбегаются. Боятся, что без них самое лучшее разберут.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Акунин Борис
Орлов Алекс
Кервуд Оливер Дж.