человеку... ну, который остался человеком и там, за порогом.
чем тише едешь, тем дольше будешь.
шире!.. Олег, зачем тебе морда? Не воевода поди, а волхв... Правда, чем
больше богам жертв, тем волхвы толще. Правда, и боги... Вон посмотри на
Тарха. Морда скоро в кувшин с молоком не будет влазить.
как твердит волхв. А что будет, когда для него в каждой деревне по девке
топить будут?
начали отдаляться, загораживая женщин, все двигались ровно и споро, как
олени в знакомом лесу. Хотя для невров любой лес -- родной, но все же
обидно насчет кувшина: у кого морда в кувшин влезет, у журавля разве что?
Или у цапли... У аиста тоже влезет, даже у Олега, может быть, влезет,
когда он в птицу махнет, все-таки рыло вытянуто, даже не рыло, а клюв...
деревьями, а в одиночестве страшно всякому, для бога так и вовсе смерть. И
Таргитай ощутил, как навстречу ринулись деревья, замелькали справа и
слева. Кусты трещали и хлестали по сапогам, когда он с разбега
перепрыгивал, ни мало не заботясь что там за зеленой стеной: ровная
травка, коряга или выворотень с острыми сухими корнями.
золотые, хатки, крытые соломой. Все пятеро невольно ускорили шаг.
свисала неопрятными космами. Мрак на ходу заглянул в окно: полутемное
помещение, треть занимает, как водится, печь, от нее тянутся палати, к
окну придвинут стол, за столом в темноте угадывается лавка. На столе
пламенеют диковинными цветами пять расписных ложек. Понятно, в доме три
женщины и двое мужчин. Мужские всегда шире, а донышко оттопыренное. Одна с
обугленным пятнышком на рукояти: прижигали, чтобы приворожить. Лежат
выемками вниз, значит -- наелись, а что оставлены на столе после еды, то
для того, чтобы всем быть на том свете вместе. Дружная, значит, семья.
следующая вроде бы получше.
коза перескочит, а через щели кур перетаскают как хори, так и лисы, вон
лес темнеет за околицей. По ту сторону забора видны грядки, так что
хозяин, скорее всего, простой халупник.
остановился возле пятой хаты от краю. Просторная, хотя и в явном
запустении. Во дворе истошно забрехал пес, но ветер донес во двор запах
Мрака, пес в ужасе завыл и забился где-то во тьму, затих, только было
слышно, как шумно дрожит и поскуливает.
дротик, постучал по закрытым ставням. Выждал чуть, заколотил сильнее.
Сквозь узкую щель, стебель не просунуть, пробивался узенький, как лезвие
ножа, оранжевый лучик. Не лучина, у той красный оттенок, явно у хозяев
горит настоящий светильник со свиным или бараньим жиром.
заколотил сильнее. Наконец лучик перекрыло темным, глухой голос спросил
сипло:
посмотреть, какое счастье подвалило.
заскрипела дверь из сеней. В освещенном проеме возникла приземистая фигура
лохматого мужика с топором в руке, деревянный щит в другой. Он
подслеповато всматривался в темень:
чтобы оказаться в лунном свете с головы до ног. -- Ты отважный, ничо не
скажешь! Другие боятся нос высунуть.
у меня неча. Кто будете?
просто завидую!
все стороны, но нигде мешка с золотом пока не видно.
верно?.. Мы твои гости. Давай пои и корми, спать как-нибудь сами уляжемся.
А то у меня зябнут.
фигуру Мрака, да и двое других почти не уступают, откуда только такие и
вышли, разве что из Леса, а две девки с ними настолько тощие и злые, что
всю живность поедят... Особенно забеспокоился за кур, когда встречался
взглядом с маленькой и рыжей с желтыми глазами.
Там и корчма...
Мы в корчме не утерпим, мы там... гм... погуляем, а им это никак видеть не
пристало. Так что давай, оказывай гостеприимство, мы с дороги так устали,
что в брюхо хоть сапог вбей!
один, так что разносолов не ждите. Колодец во дворе, вода чистая, жабы
кому мешают, а сена в сарае много. Можете пожевать, если голодные, а нет
-- так отоспитесь с дороги.
отступил, едва не упал через порог, огляделся по сторонам. Кивнул Мраку,
чтоб не беспокоился, отступил неслышно, тьма проглотила без звука, как
трясина глотает комья мха.
этой собаки... Да где же она?
заметно тянуло вниз, даже мышцы напряглись под полотняной рубахой.
выставил ладони, сочувствовал, все понял, поклонился и побежал со двора. У
калитки едва не столкнулся с Таргитаем, тот пятился из тесного закутка
между хлевом и курятником, на голове дударя были перья. Мрак пожал
плечами, широким жестом пригласил женщин в дом.
черт, эти монеты я сам взял, бог хлебалом щелкал да дуду свою слюнявил!..
Олег, вон ведро, принеси воды. Из колодца, не перепутай со свиным корытом.
женщины таскаются за ним, выскочил опрометью. Мрак посмотрел в окно, мимо
колодца как раз прошел Таргитай, всматривался в землю, будто разбирался в
следах.
можно раздеться да грациозно повыгибаться, вроде что-то выколачивая. Мрак
тяжело опустился за стол. Не хотел признаваться, но раны изнуряли, в
глазах иной раз темнеет так, что видит только блуждающие огоньки. Яд
затих, но тело терзает слабость, будто три дня не ел, а перетаскивал горы.
потом появился он сам, облепленный сеном. Снова заглянул в курятник,
исчез, словно щупал кур, вылез, пятясь задом, перья уже не только в
волосах, но и на ушах, осмотрелся и, как Мрак и подумал почему-то, поперся
вдоль забора в дальний конец огорода.
спине, его раскачивало, Мрак с тревогой подумал, что дурень мог
нагрузиться вовнутрь раньше, чем загрузил мешок, теперь там может быть
всякая гадость, но должно быть тому помогали: в мешке кроме печеного
кабана, еще горячего, исходящего вкусным ароматом, оказались три каравая
хлеба, тоже горячие, только из печи, а еще сыр, тяжелый бурдюк, в котором
Якубенко Николай
Прозоров Александр
Василенко Иван
Андреев Николай
Посняков Андрей
Распопов Дмитрий