последним усилием, искрящийся выбросил один из своих угольков далеко-
далеко в сторону, за канаты, в пустоту... Там огонек и остался -
одинокий, тусклый, потерянный.
впечатление было такое, что меняющее форму тело резко обернулось
назад, туда, куда улетела искорка. Но, вместо того чтобы по
обыкновению топтать её он с двойным остервенением накинулся на
погибающего противника. В какой-то момент я прямо-таки ощутил
всесокрушающий удар...
рту мой собственный сухой язык.
Клетка рывком приблизилась. Да будь ты проклят, чудовище! Шибанул в
нос запах дыма.
пожарище, розовый мрамор закопчен до черноты, и...
размотал портянку. Пошевелил пальцами, рассеянно прислушался - во
дворе истошно вопила женщина. Деловито распоряжался подбригадок Гудзь
- под окнами разгорались колючие кусты, дымился хворост, но спешить
покуда было некуда.
кучи душистого барахла шелковый платок с белыми листьями и красными
тонконогими птицами. Подбросил - невесомый шелк надолго завис в
воздухе, от него исходил непривычный запах, исходил и тут же тонул в
благоухании портянки.
обмотал новоприобретённой портянкой жесткую, будто каменную ступню.
Неторопливо стянул второй сапог...
представлялось возможным. Пусть ребята возьмут кто что успеет;
бригадиру не надо ничего. Приказ он уже исполнил - имение вывернуто
наизнанку, будто завшивевшая шапка. И все выше поднимается пламя.
перешагнул через падаль, хрустнул каблуком на груде фарфоровых
осколков, когда-то бывших посудиной, огляделся, отыскивая
подбригадка...
тот самый нагнан. В руках у него по-прежнему была игрушечная палка с
колпаком, а короткие бархатные штанишки странным образом оставались
сухими. Круглые глаза не отрывались от подбригадка Гудзя, который
шагал через газон по направлению к щенку, и нет смысла его одергивать
- основное дело сделано, а время еще есть.
чтобы не поджариться, он шагнет прямо в объятия подбригадку...
огонь. Бригадир разинул рот - такого балагана видать еще не
доводилось!
даже тугой на ухо подбригадок.
показалось, что мальчишка стоит в огне, обнимая древесный ствол, и
волосы у него на голове полыхают, а мальчишка, вместо того чтобы
корчиться, требовательно выкрикивает одно и то же слово, повторяет,
будто приказ...
жизнь.
костра, в который превратилось дерево с кустами и муравейником, уже
шагнула навстречу бригадиру его собственная злая судьба.
Ни сопротивляться, ни разгадывать загадки. Ни бороться за Большой
Заказ. Ни жить не хотелось - сесть бы, привалиться к чему-нибудь и
закрыть глаза.
у меня не было видений такой силы и яркости. И не лютая смерть
бригадира поразила меня - бабушкин платок, разорванный на портянки...
наткнешься.
глазами - каменная статуя на могиле. Идол, сминающий своим весом и
могильный холм, и хрупкие кости усопшего.
Именно в тот день ты переродился, ты был заклят и проклят. Вечно
скитаться по дорогам... жить мечом... промышлять сталью. Спускать
смерть, но с чужих рук, как собаку, - а своих не пачкать... до поры.
Та, что сидит у тебя на клинке, - запрещенная смерть, если выпустишь
ее, если хоть единое существо погибнет от твоей руки... мир
перевернется - так сказали тебе. Мир перевернется, и сам ты умрешь. Не
убивать самому... но вечно скитаться. Биться, воевать... И горе, если
ослушаешься проклятия и вздумаешь... остановиться... бросить...
маленьком городе, к'Рамоль завел себе врачебный участок, Хостик
нанялся к мяснику, а я...
почти умирающий, я взгромоздился на лошадь, взял меч...
клялся, что болезней таких не существует в природе.
воздухе и легла мне на плечи - ноги подогнулись, я сел. - Ри-о... Я
умираю...
больно нахрапист был тот его темный противник, меняющий форму. -
Помоги мне, Рио... Помоги мне! А вот это новость. Чем Я могу помочь
ЕМУ!
заключившая в себе маленького полуживого узника.
Сила дана тебе... взамен... за другой дар. Дар, которым ты владел по
праву рождения... вспомни!
легко и много, и думать исключительно о приятных, интересных вещах.
Мысли приходили извне - и изнутри; второе было самым захватывающим,
подобным полету на парусиновых крыльях. Мир тогда казался
упорядоченным красивым и сложным, как узор на бабочкином крыле, как
конструкция летательного аппарата, собранного собственными руками и
испробованного только однажды, над озером...
только разные оттенки серого - а тогда слово "розовый" еще не было
пустым звуком. Это сейчас мои мысли текут по ровной протоптанной
дорожке, по узкой норе, руки сами знают, как держать меч, каждая мышца
знает свое дело, а мысли катятся, будто пустая телега, я не пытаюсь и
вспомнить, каким был мир, потому что "узор на крыле" - всего лишь
бессмысленные слова.
хотелось бы мне оглядеться его глазами - хоть на мгновение, хоть на
минуту...
костер, и у костра мирно спал Хостик - недремлющий страж.
груди, на правой четыре пальца, на левой - шесть. Человекоподобный.
Видимо, его искрящийся образ был всего лишь картинкой, аллегорией.
верю. Он протянул четырехпалую руку в сторону, ладонью вверх; на
ладони возник огонек, маленький и желтый, как пламя свечи, и этот,
который не был Шакалом, поднес огонек к лицу, я увидел крючковатый нос
и длинные, узкие глаза - от переносицы до самых висков.
Поверь, я могу... это сделать.
меня касается волшебная палочка, и я превращаюсь из железного чудища в
Каменистый Артем
Андреев Николай
Ильин Андрей
Лукин Евгений
Доставалов Александр
Каменистый Артем