возгласы восторга.
Шестипалого на место и ушли, - плохо дело.
снять эту дрянь?
теперь искать будут. Про ящики они знают. А где-нибудь еще можно
спрятаться?
сходить в здешний социум, чтобы развеяться.
движется целая депутация. Судя по тому, что, не дойдя шагов двадцать до
Затворника и Шестипалого, идущие им навстречу повалились наземь и дальше
стали двигаться ползком, у них были серьезные намерения. Затворник велел
Шестипалому отойти назад и пошел выяснить, в чем дело. Вернувшись, он
сказал:
религиозная община. Во всяком случае, они видели, как ты общаешься с
богами, и теперь считают тебя пророком, а меня - твоим учеником или чем-то
вроде этого.
так далее. Я ничего не понял, но, думаю, пойти стоит.
предчувствия.
Затворника на руках, и избежать этого удалось с большим трудом. К
Шестипалому никто не смел не то что приблизиться, а даже поднять на него
взгляд, и он шел в центре большого круга пустоты.
остался у ее основания и погрузился в беседу со здешними
первосвященниками, которых было около двадцати, - их легко было узнать по
обрюзгшим толстым лицам. Затем он благословил их и полез на горку к
Шестипалому, у которого было так погано на душе, что он даже не ответил на
ритуальный поклон Затворника, что, впрочем, выглядело для паствы вполне
естественно.
приближающийся решительный этап, называвшийся здесь Великим Судом, уже
долгое время волновал народные умы, а первосвященники настолько разъелись
и обленились, что на все обращенные к ним вопросы отвечали коротким кивком
в направлении неба. Так что появление Шестипалого с учеником оказалось
очень кстати.
дураком, сам знаешь.
вот-вот заплачет.
принял молитвенную позу: задрал кверху голову и воздел руки. - Эй, вы! -
закричал он. - Скоро все в ад пойдете. Вас там зажарят, а самых грешных
перед этим замаринуют в уксусе.
вас, как спастись. Для этого надо победить грех. А вы хоть знаете, что
такое грех?
нее вас поражают боги. Подумайте: что приближает ре... Великий Суд? Да
именно то, что вы обрастаете жиром. Ибо худые спасутся, а толстые нет.
Истинно так: ни один костлявый и синий не будет ввергнут в пламя, а
толстые и розовые будут там все. Но те, кто будет отныне и до Великого
Суда поститься, обретут вторую жизнь. Ей, Господи! А теперь встаньте и
больше не грешите.
размахивающего руками Затворника, кто в пучину неба. Многие плакали.
Пожалуй, речь Затворника не понравилась только первосвященникам.
солому, они же тебе верят.
отправят на второй цикл откорма. А потом, может, и на третий. Да Бог с
ними, давай лучше думать о своих делах.
наиболее неаппетитный вид, а Шестипалый большую часть времени сидел на
своей соломенной горке и размышлял о природе полета. Он почти не
участвовал в беседах с народом и только иногда рассеянно благословлял
подползавших к нему мирян. Бывшие первосвященники, которые совершенно не
собирались худеть, глядели на него с ненавистью, но ничего не могли
поделать, потому что все новые и новые боги подходили к миру, вытаскивали
Шестипалого, разглядывали его и показывали друг другу. Один раз среди них
оказался даже сопровождаемый большой свитой обрюзгший седенький старичок,
к которому остальные боги относились с крайним почтением. Старичок взял
его на руки, и Шестипалый злобно нагадил ему прямо на холодную трясущуюся
ладонь, после чего был довольно грубо водворен на место.
тренировать свои руки - чем меньше они верили в то, что это к чему-нибудь
приведет, тем яростней становились их усилия. Руки у них выросли до такой
степени, что заниматься с железками, на которые Затворник разобрал
кормушку-поилку (в социуме все постились и выглядели уже почти
прозрачными), больше не было никакой возможности - стоило чуть взмахнуть
руками, как ноги отрывались от земли и приходилось прекращать упражнение.
Это было той самой сложностью, о которой Затворник в свое время
предупреждал Шестипалого, но ее удалось обойти - Затворник знал, как
укреплять мышцы статическими упражнениями, и научил этому Шестипалого.
Зеленые ворота уже виднелись за Стеной Мира, и, по подсчетам Затворника,
до Великого Суда остался всего десяток затмений. Боги не особенно пугали
Шестипалого - он успел привыкнуть к их постоянному вниманию и воспринимал
его с брезгливой покорностью. Его душевное состояние пришло в норму, и он,
чтобы хоть как-то развлечься, начал выступать с малопонятными темными
проповедями, которые буквально потрясали паству. Однажды он вспомнил
рассказ Одноглазки о подземной вселенной и в порыве вдохновения описал
приготовление супа для ста шестидесяти демонов в зеленых одеждах в таких
мельчайших подробностях, что под конец не только сам перепугался до одури,
но и сильно напугал Затворника, который в начале его речи только хмыкал.
Многие из паствы заучили эту проповедь наизусть, и она получила название
"Откровения Синей Ленточки" - таково было сакральное имя Шестипалого.
После этого даже бывшие первосвященники бросили есть и целыми часами
бегали вокруг полуразобранной кормушки-поилки, стремясь избавиться от
жира.
пришлось сочинить специальный догмат о непогрешимости, который быстро
пресек разные разговоры шепотом.
то с Затворником начало твориться что-то неладное. Казалось, депрессия
Шестипалого перешла к нему, и с каждым часом он становился все замкнутей.
номер один.
решенным.
совершенно лишним. Он не мог переменить чужого решения, а мог только
выразить свою привязанность к Затворнику - что бы он ни сказал, смысл был
бы именно таким. Раньше он наверняка не удержался бы от массы ненужной
болтовни, но за последнее время что-то в нем изменилось. И в ответ он
просто кивнул головой, отошел в сторону и погрузился в размышления. Вскоре
он вернулся и сказал:
делать. Ты теперь знаешь почти все, что знаю я. И ты обязательно должен
остаться жить и найти себе ученика. Может быть, хотя бы он приблизится к
умению летать.
- С этим быдлом?
паству: одинаковые дрожащие изможденные тела закрывали собой почти все
видимое пространство.
массой врожденных пороков.
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Русанов Владислав
Корнев Павел
Глуховский Дмитрий
Чернецов Андрей