Чтение 7–й страницы книги ~Внешний враг~

- Ну и что? - переспросил Исин.
- Не понял?
- Я тоже не понял, - отозвался спереди Гаврила. - Ничего... Причем тут ковер?
Приободренный Исин сказал.
- Философ....
Вроде как в сторону сказал, но все услышали. Избор вздохнул и начал объяснять
все сначала.
- Раз ковер летит, значит его колдовство действует. Раз колдовство действует,
то талисмана у нас нет. Позволили бы мы ему летать где попадя, если б у нас
талисман был! А раз его нет, то злить нас понапрасну не следует, иначе кто же
его ему найдет?
Так и не разобравшись до конца в мудрых мыслях воеводы Исин переспросил.
- Ну а если б мы хитрыми оказались да спрятали талисман-то? Тогда как?
- Не спрятали бы, -твердо сказал воевода. - Мы же не дураки так рисковать.
"Паучья лапка" все же, не хлебная корка...
Десятка через три шагов Исин сказал, наконец.
- Я бы на его месте все же пошарил...
- Бодливой корове боги рогов не дают.... - ответил Масленников. Тропинка перед
ним вползала в кусты. То здесь, то там на ветках виднелись клочки шерсти - видно
было, что ходили тут не только люди. Гаврила попытался, было по старой памяти
развести их рукой, но неловко усмехнувшись пошел так. Он был бесшумен, только
пощелкивала время от времени клетка с талисманом, когда за нее задевали ветки, а
вот Исину и Избору пришлось терпеть царапины, которые шипы оставляли на коже и
удивляться быстроте, с которой они зарастали.
- Ого! - сказал Гаврила.
- Что там? - спросил Избор.
- Оно прыгает! - сказал удивленно Масленников. - Не иначе как в нем заяц
сидит.
Гаврила показывал на яйцо, которое пританцовывая на своем тупом конце, ожидало
их в двух саженях впереди..
- Бывает, - сказал Избор таким тоном, словно всю жизнь наблюдал за
заговоренными яйцами и точно знал, что такие прыжки у них в обычае.
- Ты вон через костер любишь прыгать, а оно вот так.
Гаврила пожал плечами - мол тебе виднее, и пошел вперед. Плечом он задел
огромную елку. Стоявший, рядом Избор, еще не привыкший к странностям Гаврилы
пригнулся , стараясь увернуться от неизбежного удара в лицо еловой лапой, но
ничего подобного не произошло. Елка осталась неподвижной, Гаврила пошел дальше,
а Избор вдруг застыл, не в силах сделать ни шагу. Богатырь дернулся раз, другой,
но ноги его неподвижно стояли на земле, словно кто-то привязал их к корням
деревьев. Он словно обезножил. Ноги перестали слушаться его.
Избор посмотрел вниз. Земля там была как земля. Он хотел, было потрогать его
руками, но вовремя спохватился. Не хватало еще прилипнуть к ней руками.
- Ты чего? - спросил Исин, заглядывая ему через плечо. - Примерз что ли?
- Примерз...
Хазарин попытался обойти его, но воевода ухватил его за рубаху остановил.
- Стой где стоишь... Яйцо где?
Гаврила ушедший на десяток шагов вперед остановился.
- Тут.
Яйцо и впрямь стояло на месте в нескольких шагах впереди, и не спешило
двигаться.
- Оно ту прыгнуло? - спросил Избор, ища подтверждение пришедшей в голову
мысли. В голосе воеводы прозвучало что-то такое, что заставило Гаврилу обнажить
меч.
- Да...
Его слова заглушил треск. Они уже почуяли засаду, но времени для того чтобы
отразить удар у них не оказалось. Где-то над ними раздался долгий певучий звук,
словно в небе оборвалась струна и ель, около которой стояли воевода с сотником
накренилась и неестественно быстро рухнула на головы людям, хороня их под
густыми колючими ветками. Одновременно с этим со всех сторон из-за кустов и
деревьев выскочило с десяток мелких старичков и, как стая волков, набросились на
Гаврилу.
- Талисман! Талисман! - заорал он, сознавая свою беспомощность. Старички
действовали стремительно. Не обращая внимания на Гаврилу и его призрачный меч,
они повисли на клетке с талисманом. Сейчас их интересовала только "Паучья лапка"
и ничего больше. Сознавая бессилие, богатырь зарычал и бросился сквозь кусты, в
надежде, что ветки заменят ему руки и сбросят цепляющихся за клетку старичков.
Со стороны он был похож на медведя, окруженного сворой собак. Клетку дергало из
стороны в сторону и он прибавил скорости, не видя за листьями то ли это ветки
дергают клетку, то ли старички грызут веревку.
Сделав круг, он вернулся к елке, надеясь на помощь друзей, но те еще не
освободились. Из-под ветвей виднелись только ноги. Обрушившаяся на дорогу елка
ходила ходуном, том кто-то грозно рычал, но что там происходит, Гаврила так и не
понял. То ли Избор пытался отклеиться и выбраться из-под дерева, то ли
происходили там вещи еще более страшные.
- Избор! - заорал Гаврила - Избор! Исин!
С громким хрустом ель разломилась, и из колючей зелени перепутавшихся лап
появился Избор. Он неразборчиво мычал, не в силах сказать не слова и показывал
на Масленникова пальцем. Изо рта у него торчали шишки, а в каждой руке он держал
по старичку.
Шишки во рту воеводы так удивили Гаврилу, что тот остановился. Всего на
мгновение он отвлекся, но это мгновение позволило одному из старичков перегрызть
веревку там, где она была привязана к кольцу. Опешивший от этого Гаврила все
молотил врагов кулаками, но богатырские удары приносили им вреда не больше чем
его проклятья.
- "Лапку" уносят! "Лапку"! - заорал он, словно кроме него этого никто не
видел.
- Проклятье! -прохрипел Избор перекусывая и выплевывая куски шишек. Освобождая
руки, он ударил верещавших старичков друг о друга и отбросил в стороны. Кроме
голоса у Гаврилы ничего не было и все чему тут суждено было свершиться, должно
быть сделано его и Исиновыми руками.
- Сотник!
- А-у-у-у! - взвыло из веток.
- Проснись. Талисман крадут!
Воевода дернулся вперед, но приклеенные к земле ноги не дали сделать ни шагу.
От этого движения он только упал, уткнувшись лицом в оглушенного старичка. К
грохоту сердца в висках добавился дробный стук маленьких ног по мягкой земле.
Чувствуя как безвозвратно утекают мгновения, воевода ухватил одного из
бесчувственных старичков и выхаркнув из себя воздух швырнул его вдогонку
похитителю. Старик детской игрушкой пролетел по воздуху и ударился о дерево.
Гаврила отчаянно вскрикнул.
Тогда Избор сорвал с пояса швыряльный нож и тот блестящей молнией соединил его
руку и чужую спину. Похититель споткнулся, радостный крик сменился хрипом и он,
выпустив клетку из рук, остался лежать на земле, словно прислушивался, что там
такое твориться в подземном мире у Ящера.
Другим ножом Избор полоснул себя по ногам, раз, другой, третий, злобно зарычал
и огромным прыжком выскочил из ветвей.
Корчившийся на земле похититель лежал шагах в пятнадцати от них. Рядом с ним
на боку лежала клетка и талисман, провалившись сквозь прутья, касался земли.
На мгновение у Избора встало сердце. Ему показалось, что это и есть настоящий
талисман, но он тут же пришел в себя. Он же знал, что настоящий талисман лежит у
него в ковчежце. Но враги должны думать именно так.. Тут все было всерьез.
Теперь исход дела решали мгновения. К клетке с другой стороны тропы бежали еще
двое старичков. Не давая себе поблажки Избор прыгнул вперед так, словно в клетке
лежало сокровище. Уже в прыжке он увидел, как бородатому наглецу, тянувшему руки
к клетке, хлестнуло что-то гибкое, как пастушеский кнут. Еще и еще раз!
Старички завизжали, попятились, уворачиваясь от непонятно откуда взявшегося
кнута, но тот доставал их раз за разом, не давая подойти к чаше. Последний удар
достался Избору. Жгучая боль распорола спину, когда он уже ухватил клетку. Он
взвыл от боли, перекатился через голову и вскочил, подняв клетку с талисманом
повыше.
- Кто? - спросил он, оглядывая поле битвы.
- Я, - ответил Гаврила, тряся обрывком веревки. - Ничего другого под руками не
оказалось...
Старички, кто мог, со скорбным воем уползли в кусты. Вид их был настолько
жалок, что Избор ничего не стал делать. Под треск в кустах Избор сел на землю и
облегченно рассмеялся.
- Хо-хо-хо-хо!
От этого смеха у Масленникова по спине пробежали мурашки. Смех был недобрый,
почти людоедский и богатырь понял, что предназначен он для ушей старичков. В
кустах горестно заныло и заскрипело зубами. Смех произвел впечатление.
- Пошли вон, неумехи!
В голосе Избора звучало такое презрение, что старичкам стало понятно- для них
все пропало.
- Драться не умеете, воровать.... Воровать! Воровать и то толком не научились.
Все кругом воруют, а они не умеют. Одно слово - уроды.
Вокруг них стало тихо. Старички, лишившись своего главного оружия -
внезапности и не решаясь повторить нападение, растворились в лесу.
- Исин!
Вспомнив о хазарине Гаврила сунул голову в еловые ветки и засмеялся.
- Что он там, уснул что ли?
- Отдыхает, - сквозь смех сказал Гаврила.
Избор раздвинул руками ветки и озадаченно свистнул. Хазарин висел на сосне
опутанный веревками, словно паутиной и зло мычал. Весь гнев, который он не мог
выразить словами краской цвел на его лице. Вытащив у него изо рта шишки, Избор
сказал.
- Вон как ты старичков напугал... Они тебя, видно, всерьез приняли, раз за
тебя первого взялись...
- Убью... - прохрипел сотник, обретя дар речи.
Избор с Гаврилой переглянулись.
- Все как всегда. Ничего нового, - сказал Избор, вкладывая ножи в ножны.