Чтение 7–й страницы книги ~Вторжение в Персей~

Именно для этой работы я и доставил Мэри материалы с Земли.

Я равнодушно поглядел, как Мэри возится с прозрачными колбами. В
колбах плескалось что-то мутное.

- Неинтересно, правда? - спросила Мэри, засмеявшись.

- Неинтересно, - согласился я. - Жиденькая грязца.

- А если я тебе скажу, что одной капли этой грязцы, пролей ее
случайно из колбы, будет достаточно, чтобы полностью уничтожить весь наш
звездолет, - тоже неинтересно?

Я посмотрел колбу на свет. Это, несомненно, была колония бактерий. Но
о бактериях, уничтожающих корабли, мне еще не приходилось слышать. Я
попросил разъяснить, как могли попасть на звездолет такие опасные
препараты.

- Они занесены в списки корабельного имущества в соответствии с
требованиями закона, - успокоила меня Мэри.

- Но они грозят разрушением. Руководителю экспедиции полагается
знать, для каких целей на корабле появляются предметы, таящие в себе
гибель.

- Разве мало у вас здесь предметов, потенциально опасных? В сравнении
с аннигиляторами, уничтожающими планеты, мои микробы - стая ос рядом с
тигром.

Из объяснений Мэри я понял, что на Земле были недавно синтезированы
удивительные тельца - микроскопические атомные заводы. При достаточном
притоке энергии извне, а иногда и за счет внутренней энергии процесса они
перестраивают ядра атомов, входящих в состав их пищи.

- Вот эти крохотульки питаются чистым железом, - сказала Мэри,
любуясь колбой. - И после их работы железа уже нет, а есть кислород и
водород, кремний и углерод... Если мы где-нибудь натолкнемся на планету из
чистого железа, я заражу планету этими бактериями, и через несколько
тысячелетий на безжизненном металле появится разрыхлительный слой, вполне
пригодный для питания растений.

Я сказал, удовлетворенный:

- Можешь возиться со своими крохотными страшилами, звездолету они не
опасны. Железо для постройки кораблей давно не применяется.

Мэри лукаво смотрела на меня:

- У меня еще десятка два похожих на эту колб и в каждой точно такая
же грязь... Но она разъедает уже не железо, а другие элементы.

К нашей беседе прислушивался Астр. Куда Мэри ни идет, он бежит за
ней. Сейчас он сидел на полу и возился с отказавшим игрушечным драконом.

- Папа, почини гравитатор, - попросил Астр. - Я уже два раза плюхался
на пол.

У игрушечного дракона были плохо подогнаны гравитационные контакты -
обычная беда этих игрушек.

Я прочистил щеточкой излучатели, и Астр стал носиться по лаборатории,
то взлетая под потолок, то гремя крыльями у моего уха.

- И тебе не страшно, что он разобьется? - упрекнула меня Мэри. - Я
образовалась, когда этот противный ящер отказал. Хоть день прошел бы без
царапин и синяков.

- Мальчик без царапин и синяков немного стоит, - отозвался я, искоса
наблюдая, не нужно ли спешить Астру на помощь.

- Если маме не нравится мой зверь, я попрошу Лусина покатать меня на
Громовержце! - крикнул с потолка Астр.

Он уцепился руками за плафон, а ногами удерживал рвавшегося вперед
дракона. Если бы игрушка проскользнула между ног, Астру оставалось бы
только падать.

Я прикрикнул на него. Он опустился на пол.

Мэри вскоре догадалась, что меня что-то гнетет.

- Кое-что новое есть, - ответил я. - Дороги внутрь скопления закрыты
основательно. Будем применять метод, каким Ольга воспользовалась при
бегстве из Персея.

Я говорил тихо, но у Астра был отличный слух.

- Вы хотите аннигилировать звезды?

Дальше секретничать не имело смысла.

- Ну уж - звезды! Ограничимся планетоподобными шатунами. Зрелище
будет красочное, тебе понравится, Астр.

Он объявил с гордостью:

- Я видел в стереоэкране, как ты с капитаном Ольгой Трондайк
аннигилировал зловредную Золотую планету. Отличный был удар, такого до вас
никто не наносил!

- Нам тоже досталось, сын. Но ты прав: аннигиляция удалась, выход
пустого пространства был максимальным.

Мэри и раньше без одобрения прислушивалась к нашим разговорам с
Астром, а сейчас что-то вывело ее из себя.

- Иди к себе, Астр! - сказала она резко.

Когда Мэри говорила таким тоном, спорить с ней не следовало. Астр
покорно убрался.

- Чувствую, чувствую, что мне за что-то достанется! - сказал я,
посмеиваясь.

- Ты не знаешь меры в своем обожании сына! - с негодованием
воскликнула Мэри. - Как ты с ним разговариваешь?

- Нормально. Говорю, как с тобой или Ромеро.

- Именно. Но мы с Павлом взрослые люди, а он ребенок! Жалею, что на
звездолетах нет земных интернатов, некоторые родители портят своих детей!
Ты из таких родителей.

- Сюсюкать с ним, как древние няньки?

- Не сюсюкать, нет! Но и не объясняться с малышом так, словно перед
тобой Ньютон или Эйнштейн.

- С Ньютоном или Эйнштейном я бы не объяснялся, как с Астром, -
отпарировал я хладнокровно. - Они бы не поняли меня. Эти люди были
научными великанами, но многое знали хуже Астра. Наш шестилетний малыш
куда образованней Ньютона или Эйнштейна!

Раздражение Мэри превратилось в смех. Такие переходы с ней бывали
часто.

- Я устала от твоих парадоксов! - объявила она потом.

- Где ты нашла парадоксы? Все тривиально. Ньютон был гениален, но
ничего не знал об электричестве. Астра же окружают электрические игрушки,
электрические машины, он бредит стереоэкранами, передачами, сигналами,
электричество его согревает и освещает, он способен сам привести в
движение и остановить гигантские электрические моторы. Ньютон в ужасе бы
отпрянул, если бы перед ним показалось какое-нибудь электронное
страшилище, на котором раскатывает наш Астр! Теперь поговорим об
Эйнштейне.

- Эли, довольно! Тебя не переспорить!

- Нет уж, поговорим! Эйнштейн создал современную теорию гравитации,
но что он знал о переходе отрицательной энергии полей тяготения в
положительную энергию отталкивающихся полей? А ведь это та операция,
которую Астр совершает простым поворотом рычага! Постой, я не кончил!
Скажи по-честному: сумел бы великий Эйнштейн одним нажатием кнопки
взлететь на воздух и мотаться где-то под потолком? Сумел бы он рухнуть с
высоты, не повредив ни единой косточки? А наш малыш проделывает это
запросто! Не говори мне после этого, что с Астром нельзя потолковать
серьезно!

Проклятые разрушители были умнее, чем нам того хотелось.

Ни к окраинным звездам скопления, ни к планетоподобным шатунам
прохода не было. Чуть мы нацеливались на какой-либо из этих объектов, как
пролетали мимо. Мы атаковали раз за разом, день за днем, месяц за месяцем
- неевклидова сеть сперва прогибалась, потом, пружиня, выбрасывала нас
обратно.

Гигантское скопление, мощно пылавшее прожекторами звезд, было в ином
мире, по ту сторону досягаемости.

Альберт с Земли насчитал шесть светил, подобных Оранжевой, наша
старая знакомая Угрожающая тоже принадлежала к этой грозной стае звездных
крепостей. Каждая защищала свой участок, а все вместе они были расположены
так умело, что закрывали скопление, как стеной.

Если бы я диктовал роман в манере предков, а не правдивые мемуары, у
меня нашлось бы много захватывающе интересного материала.

Одно описание погонь за одинокими небесными телами, пропадавшими в
момент, когда мы направляли на них аннигиляторы, составило бы авантюрную
повесть. А наши разочарования, неизменно заканчивавшие кратковременные
надежды на успех! А ярость против предусмотрительных разрушителей,
безошибочно парировавших любой наш выпад! А тающие запасы активного
вещества, сжигавшегося без норм и меры!

И, быть может, самое непонятное и тягостное, сперва недоумение, потом
возмущение - ни одна из "неактивных" звезд, населенных галактами, не
откликнулась на наши призывы, ни одна не пообещала и не оказала помощи!
Если на подходе к Персею мы как-то улавливали их передачи, то сейчас их не
было, никаких передач от галактов не было!

Три полных года по земному счету прошло со дня, как мы подошли к
теснинам Персея, а мы все толкались у звездной околицы.

И тогда у меня возник проект, так разно потом оцененный историками.

Я не хочу ни восхвалять, ни обвинять себя. Недавно я слышал лекцию,
передававшуюся по системе Звездного Содружества, в ней с моего предложения
датируется поворот во взаимоотношениях звездных народов.

Трудно не усмехнуться. Потомки иногда презрительно отвергают твои
достижения и увлеченно возвеличивают твои провалы, издалека твое время
видится иным, чем оно было для тебя.