непривычно тихо, прохладно и ничем не пахло. Дядя Валнога мучительно
переживал это запустение.
отверстую пасть водоочистителя.
Галя взяла книжку и улеглась в кресло перед магнитовидеофоном. Стеценко
нерешительно потоптался возле нее, поглядел на Козлова и Зойку, которые
снова уселись за стол для занятий (Зойка училась заочно в энергетическом
институте, и Козлов помогал ей), вздохнул и побрел в свою комнату. Потапов
сказал Грегору:
силы тяги по поверхности параболоида мгновенно нарушилась, и "Тахмасиб"
закрутило колесом. В рубке один только капитан Быков не потерял сознания.
Правда, он больно ударился обо что-то головой, потом боком и некоторое
время совсем не мог дышать, но ему удалось вцепиться руками и ногами в
кресло, на которое его бросил первый толчок, и он цеплялся, тянулся,
карабкался до тех пор, пока в конце концов не дотянулся до панели
управления. Все крутилось вокруг него с необыкновенной быстротой.
Откуда-то сверху вывалился Жилин и пролетел мимо, растопырив руки и ноги.
Быкову показалось, что в Жилине не осталось ничего живого. Он пригнул
голову к панели управления и, старательно прицелившись, ткнул пальцем в
нужную клавишу.
толчок, словно поезд остановился на полном ходу, только гораздо сильнее.
Быков ожидал этого и изо всех сил упирался ногами в стойку пульта, поэтому
из кресла не вылетел. У него только потемнело в глазах, и рот наполнился
крошкой отбитой с зубов эмали. "Тахмасиб" выровнялся. Тогда Быков повел
корабль напролом сквозь облако каменного и железного щебня. На экране
следящей системы бились голубые всплески. Их было много, очень много, но
корабль больше не рыскал - противометеоритное устройство было отключено и
не влияло на киберштурман. Сквозь шум в ушах Быков несколько раз услышал
пронзительное "поук-пш-ш-ш", и каждый раз его обдавало ледяным паром, и он
втягивал голову в плечи и пригибался к самому пульту. Один раз что-то
лопнуло, разлетаясь, за его спиной. Потом сигналов на экране стало меньше,
потом еще меньше и, наконец, не стало совсем. Метеоритная атака кончилась.
через экзосферу Юпитера, и скорость его была намного меньше круговой, и он
падал по суживающейся спирали. Он потерял скорость во время метеоритной
атаки. При метеоритной атаке корабль, уклоняясь от курса, всегда теряет
скорость. Так бывает в поясе астероидов во время обыденных рейсов Юпитер -
Марс или Юпитер - Земля. Но там это не опасно. Здесь, над Джупом, потеря
скорости означала верную смерть. Корабль сгорит, врезавшись в плотные слои
атмосферы чудовищной планеты, - так было десять лет назад с Полем Данже. А
если не сгорит, то провалится в водородную бездну, откуда нет возврата, -
так случилось, вероятно, с Сергеем Петрушевским в начале этого года.
машинально Быков нажал рифленую клавишу стартера. Но ни одна лампочка не
зажглась на панели управления. Отражатель был поврежден, и аварийный
автомат блокировал неразумный приказ. "Это конец", - подумал Быков. Он
аккуратно развернул корабль и включил на полную мощность аварийные
двигатели. Пятикратная перегрузка вдавила его в кресло. Это было
единственное, что он мог сейчас сделать, - сократить скорость падения
корабля до минимума, чтобы не дать ему сгореть в атмосфере. Тридцать
секунд он сидел неподвижно, уставясь на свои руки, быстро отекавшие от
перегрузки. Потом он уменьшил подачу горючего, и перегрузка пропала.
Аварийные двигатели будут понемногу тормозить падение - пока хватит
горючего. А горючего немного. Еще никого и никогда аварийные ракеты не
спасали над Юпитером. Над Марсом, над Меркурием, над Землей - может быть,
но не над планетой-гигантом.
пластмассовых осколков, лежал животом вверх штурман Михаил Антонович
Крутиков.
четвереньках Жилин. Жилин тоже плохо выглядел. Он задумчиво поглядел на
капитана, на штурман, на потолок и сел, поджав ноги.
корточки, с трудом согнув ноги в коленях. Он потрогал штурмана за плечо и
снова позвал:
губы.
штурмана.
его склонилась к плечу. - А где Ванюша? - спросил он.
что-то и шепотом чертыхается.
капитана, поднялся на ноги.
Кажется, в состоянии. - Он посмотрел на Быкова удивленными глазами и
сказал: - До чего же живуч человек, Лешенька... Ох, до чего живуч!
помолчал. - Дела наши нехороши. Мы, брат, падаем. Если ты в состоянии,
садись и посчитай, как и что. Вычислитель, по-моему, уцелел. - Он
посмотрел на вычислитель. - Впрочем, посмотри сам.
сейчас.
и, ухватившись за край пульта, заковылял к своему месту.
устраивается поудобнее. Кресло было заметно перекошено. Устроившись,
Михаил Антонович вдруг испуганно посмотрел на Быкова и спросил:
он увидел небольшое черное пятно и еще одно у самой стены. Это были
метеоритные пробоины, затянутые смолопластом. Вокруг пятен дрожали крупные
капли осевшей влаги.
комбайна был расколот пополам. Внутренности комбайна выглядели
неутешительно.
сюда сам. - Он показал пальцем, куда он въехал, но это было и так видно. -
Один раз в самом начале ногами и потом в самом конце головой.
запасной комплект. И вот что. Мы падаем.
комбайне, если разбит отражатель?
причинами. Или - или. Или почему-то выскочила из фокуса точка сгорания
плазмы, или откололся большой кусок отражателя. Я думаю, что разбит
отражатель, потому что бога нет и точку сгорания перемещать некому. Но ты
все-таки валяй. Ставь запасной комплект. - Он поднялся и, задрав голову,
осмотрел потолок. - Надо еще хорошенько закрепить пробоины. Там внизу
большое давление. Смолопласт выдавит. Ну, это я сам. - Он повернулся,
чтобы идти, но остановился и спросил негромко: - Не боишься, малек?