сюда пешком, - ибо я шел пешком.
вам - вполне довольно четверти часа, чтобы выиграть сражение.
но ответил король. - Спросите у Квинта Ицилия или вот у маркиза - ему
хорошо известно, как целомудренны актрисы, и он скажет вам, что требует-
ся куда больше четверти часа, чтобы их покорить.
шуа досталась вам не так легко. Так вот, господа, я не видел сейчас ма-
демуазель Порпорину, а только справился у горничной о здоровье ее госпо-
жи.
что оно очень помогало мне при спазмах желудка, от которых я несколько
раз терял сознание. Что же вы молчите? Я вижу - вы остолбенели от изум-
ления! По-видимому, вам хочется рассыпаться в похвалах моей доброте -
отеческой и королевской, но вы не решаетесь, ибо в глубине души считаете
меня смешным.
новенный смертный, то я не вижу тут ничего дурного, и, по-моему, это не
дает повода ни для похвал, ни для насмешек.
влюблен. Я обыкновенный смертный, это верно, но я не имею чести быть ко-
ролем Франции, и галантные нравы, свойственные такому великому государю,
как Людовик Пятнадцатый, были бы совсем не к лицу скромному маркизу
Бранденбургскому. У меня есть дела поважнее, приходится работать не пок-
ладая рук, чтобы моя бедная лавчонка не захирела, и мне некогда почивать
в рощах Киферы.
- сказал Ламетри. - Быть может, это причуда меломана? А если и это не
так, то я наотрез отказываюсь разгадать вашу загадку.
влюблен в нее. Я просто очень расположен к ней, потому что однажды, даже
не зная, кто я, она спасла мне жизнь. Рассказ об этом необыкновенном
приключении отнял бы сейчас слишком много времени - я поделюсь им с вами
как-нибудь в другой раз, а сегодня уже поздно, и господин Вольтер засы-
пает. Знайте только, что, если я здесь, а не в аду, куда меня хотел пос-
лать некий благочестивый субъект, этим я обязан Порпорине. Теперь вы
поймете, почему, узнав о ее серьезной болезни, мне захотелось осведо-
миться, жива ли она, и отнести ей флакон с лекарством Шталя, не желая
при этом прослыть в ваших глазах ни Ришелье, ни Лозеном. Итак, я проща-
юсь с вами, друзья мои. Вот уже восемнадцать часов, как я не снимал са-
пог, а через шесть мне снова придется их надевать. Молю бога, чтобы он
удостоил вас своего святого покровительства, как пишут в конце письма...
полночь и молодая светская аббатиса Кведлинбургская только что улеглась
в свою розовую шелковую постель, главная камеристка принцессы, ставя на
горностаевый коврик ее ночные туфельки, вдруг вздрогнула, и у нее выр-
вался возглас испуга: кто-то постучал в дверь спальни.
кровати. - Что это тебе вздумалось подпрыгивать и охать?
дверь спальни вашего высочества в такой час? Ведь всем известно, что ва-
ше высочество уже легли почивать.
ник. Так иди открой ему. Вот опять стучат. Иди же, не выводи меня из
терпения.
дрожащим голосом спросила: "Кто там?"
принцесса еще не спит, скажите, что у меня есть для нее важные новости.
ногах постели и сказала:
Порпорину, но еще не стал ее любовником, и, разумеется, благодаря этому
пока что она имеет на него огромное влияние.
ничная рассказала мне, что ее сестра служит камеристкой у этой самой
Порпорины. Тут уж я начала ее выспрашивать, выпытывать подробности, и
так, слово за слово, узнала, что она несколько минут назад была у сестры
и встретилась там с королем, выходившим от Порпорины.
говорил с ней, приняв за сестру, а та в эту минуту была в другой комнате
и ухаживала за своей госпожой, больной или мнимой больной - не знаю. Ко-
роль осведомился о здоровье Порпорины с необыкновенной заботливостью. Он
с огорчением топнул ногой, узнав, что она все время плачет. Он не стал
просить позволения зайти к ней, боясь ее обеспокоить - таковы его
собственные слова. Он передал для нее очень дорогой флакон, а уходя,
приказал, чтобы утром больной сообщили, что в одиннадцать часов вечера
он заходил проведать ее.
рю своим ушам. А твоя субретка хорошо знает короля в лицо?
тому же за пять минут до его прихода явился паж, чтобы узнать, нет ли у
красотки какого-нибудь визитера. А в это время сам король, закутанный с
ног до головы, стоял на улице внизу, соблюдая, по своему обыкновению,
строжайшее инкогнито.
бовь, милая фон Клейст, или я ничего в этом не смыслю! И ты прибежала
сюда, несмотря на холод, на темноту, чтобы поскорее сообщить мне об
этом! Ах, бедняжка моя, как ты добра!
уже несколько ночей, как во дворце снова царит паника? Мой долговязый
егерь - он провожал меня сюда - дрожал как осиновый лист, когда мы про-
ходили с ним по коридорам.
ния далеко, дай-то бог, чтобы мы вновь увидели их.
привидения, раз у него появились причины удалять со своего пути любопыт-
ных слуг. Но меня удивило то, что все эти бесовские бдения происходят не
по соседству с его апартаментами и не на дороге, ведущей от него к Пор-
порине. Нет, духи разгуливают вокруг покоев вашего высочества, и теперь,
когда я уже не участвую в этом, признаюсь, это немного пугает меня.
привидения? Тебе-то ведь хорошо известно, что это такое!
жает, и в наказание начинают преследовать их.
больше года. Полно, забудь об этих пустяках. Мы с тобой отлично знаем,
что такое все эти "страждущие души". По-видимому, какой-нибудь паж или
младший офицер, который ходит по ночам читать молитвы у ног самой хоро-
шенькой из моих горничных. Поэтому старуха, у чьих ног давно уже никто
не молится, была так перепугана, что я еле уговорила ее открыть тебе
дверь. Впрочем, зачем мы говорим об этом? Милая фон Клейст, у нас в ру-
ках тайна короля, надо воспользоваться ею. Но как, как взяться за дело?
короля еще не сделала ее недоверчивой и тщеславной.
лесть. Ты завтра же пойдешь к ней, попросишь от моего имени... ну, ноты,
автографы Порпоры. Должно быть, у нее есть много неизданных вещей
итальянских мастеров. А взамен пообещаешь рукописные ноты Себастьяна Ба-
ха. У меня есть несколько экземпляров. Начнем с обмена нотами. Потом я
попрошу ее прийти и позаниматься со мной. Ну, а уж когда мне удастся ее
заполучить, я берусь обворожить ее и покорить.
Иди к себе, ложись спать, а если встретишь Женщину с метлой, посмотри
хорошенько, не выглядывают ли у нее из-под юбок шпоры.
порина увидела на постели два предмета, положенные горничной: флакон из
горного хрусталя с золотым фермуаром, на котором был выгравирован вен-
зель Ф, увенчанный королевской короной, и запечатанный сверток. На воп-
рос хозяйки горничная рассказала, что сам король приходил накануне вече-
ром, чтобы передать этот флакон, и, узнав подробности его визита - столь
почтительного, непритязательного и деликатного, Порпорина была растрога-
на. "Странный человек! - подумала она. - Как примирить такую доброту в
частной жизни с жестокостью и деспотизмом в жизни общественной?" Заду-
мавшись, она постепенно забыла о короле, а потом, начав размышлять о се-
Шилова Юлия
Ларссон Стиг
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий
Кервуд Оливер Дж.
Афанасьев Роман