тяжелыми дверьми. Студенческий клуб МГУ, или университетская церковь.
разврата прийти на заре в храм и простоять на коленях два часа в жаркой
молитве.
там, наверное, сейчас отплясывают полуголые студентки, а за кулисами просто
бордель.
какой-то хиппарь с длинными сальными волосами и в плейере. Взглянув на него,
мне показалось, что внутри его головы поместился небольшой
станкостроительный комбинат, металлургический заводик и мясоперерабатывающее
объединение. Рабочие вначале никак не могли загнать в его мозжечок стальную
балку, но после примерно двадцати ударов грунт поддался и балка пошла легче.
Чувствовалось, что у фрезеровщика сегодня день рождения, настроение
приподнятое и работа дается легко. Да и у сталеваров дела идут неплохо,
только что отлили десятитонную чугунную чушку и скинули ее в пищевод. Что уж
говорить про тружеников пищевой промышленности! Бойня хряков шла полным
ходом. Счастливый визг, похрюкивание свинины раздавались во всех углах и
закоулках прямоугольного, в сущности, помещения черепной коробки вахтера.
Все-таки надо отдать должное современной молодежи - она бережет слух
окружающих и старается спрятать все отходы внутрь своей головы. Я и сам
люблю нечто подобное, но никогда не стал бы одевать на себя этот прибор.
года издания (МузГиз, тираж 25000)? Там цитируется товарищ Горький,
написавший, между прочим, специальную работу под названием "О музыке
толстых":
свист, грохот, вой, рев, треск, врываются нечеловеческие голоса, напоминая
лошадиное ржание, раздается хрюканье медной свиньи, вопли ослов, любовное
кваканье огромной лягушки, весь этот оскорбительный хаос бешеных звуков
подчиняется ритму едва уловимому, и, послушав эти вопли минуту, две,
начинаешь невольно воображать, что это играет оркестр безумных..."
зря поставили товарищу Горькому памятник рядом с вокзалом. И окружение у
него подходящее.
рождает во мне ощущение мудрой и грустной улыбки, ну почти как у Моисея из
песни "Let My People Go".
коридорчик со сводчатым потолком. На дверях висели вывески: "Администратор",
"Хор", "Английский", "Мужской", "Фортепиано", "Женский". Хорошо жить
студентам, все главные желания сразу исполняются!
движения, я, наконец, смог различить вокруг себя несколько согнутых в одну
сторону молчаливых фигур. Прислушавшись, я уловил какой-то шепот,
скороговорку, звяканье далеких колокольчиков и шелест страниц, но собрать
куски слов в разумные фразы мне пока не удавалось. В темноте у меня скоро
закружилась голова, я потерял равновесие и упал вперед на колени, подставив
вперед руки. Оказалось, что все остальные стояли примерно в таких же позах.
Ладонями я попал во что-то холодное и скользкое и поспешил сразу же вытереть
руки об штаны.
высокой шапке, закрывая от ветра дрожащий огонек свечи. Все облегченно
вздохнули и поползли на коленях вперед. Но человек тут же повернулся ко всем
спиной и тоже упал вперед на колени. Он стал что-то говорить тоже
скороговоркой, все стали повторять, а потом выстроились в цепочку и поползли
к главному пошептаться о чем-то своем наедине, чтобы другие не слышали.
Поговорив с ним несколько секунд, каждый протягивал руку и складывал что-то
в широкую чашу, а в ответ человек в шапке рисовал в воздухе пальцами одну и
ту же фигуру. После все по очереди отползали куда-то налево и исчезали в
темноте. Наконец, в очереди остался один я и решил тоже подползти к человеку
в шапке. - Что привело тебя ко мне, сын мой?
попал ты сюда по велению свыше, и служишь проводником Жребия.
всегда выпадает, куда нужно и кому нужно.
договорились. Время от времени мы будем встречаться и обсуждать детали нашей
работы.
графом и чиновником из министерства, которого мы встретили на улице. В этот
момент граф дунул на свечу, комната погрузилась во мрак, моя спутница
схватила меня за руку и потащила куда-то вправо. Я только успел заметить,
что в противоположную сторону исчезали люди из очереди. Значит, у меня
особое задание. Может быть, я уже продался дьяволу, или этот момент еще не
наступил?
ради куска хлеба. Пока вроде я никого не убил, не ограбил, и то слава Богу!
Конечно, убийцей и вором как-то не хочется быть. Если уж продаваться, то
честно и подороже, чтоб уж уважали твой труд, и ты мог бы сам что-то решать.
Вот один мой дружок устроился недавно в одну контору, так его там все по
имени-отчеству называют, в гардеробе пальто подают, по праздникам - подарки
всякие, все время советуются с ним по всяким важным вопросам, но уж он-то не
халтурит, пашет на всю железку, и очень доволен таким соответствием его сил,
способностей и зарплаты. Все честно!
Кто, например, мне поверит, что Пушкина видел? Поддал хорошо, скажут, и
уснул рядом с памятником. Ну ладно, а Чайковский? - И про него туда же, "все
спьяну", и не докажешь им ничего.
докажешь, не волнуйся, мой милый.
такого не скажет! "Какая от тебя польза, кусок идиота!"
очутились на крыше дома у Никитских ворот. Над Москвой начинался рассвет.
Внизу, вдоль тротуара, поехали уборочные машины. На скамейках досыпали
редкие бомжи. Спортсмен легкой рысцой шуршал по гравию Суворовскиго
бульвара. Прогудел первый пустой троллейбус в сторону Арбата. Небо было
таким же высоким и ясным, как вчера вечером, только теперь уже над Кремлем
вначале розовым, а потом красным и желтым.
скоро детям в школу.
улицы были еще свободными. Бак оказался полным, когда я успел его заправить,
не пойму. В кармане я обнаружил стодолларовую бумажку. Вот жена-то
обрадуется!
Глава 4
Задание колдуна
Вы, конечно, поймете мои чувства. Я медленно въехал в наш маленький дворик.
Собаки, узнав знакомую машину, радостно подбежали ко мне, помахивая
хвостами. Заперев дверь, я посмотрел на окна нашей квартиры. Занавески не
шевелились, но я знал, что там, под теплыми утренними одеялами, спит моя
семья. Из соседнего подъезда вышел, зевая и потягиваясь, утренний
физкультурник делать зарядку. Молодец, встал в такую рань! Было часов шесть
утра.
лицо ударяет родной запах котлеток и хлеба. Все конечно, еще спят, хотя
скоро уже всем надо просыпаться. Я сбрасываю с себя холодную одежду и
забираюсь к жене под одеяло. Она спит, как всегда, на боку, свернувшись
калачиком, укрывшись одеялом до ушей, на улице только косичка и холодный
нос. Я прижимаюсь ногами к ее горячей попе. Она мычит.
вздрагивает и пытается сбросить мою руку. Ладно, пускай поспит еще
чуть-чуть. Я ложусь на спину, вытягиваю ноги и закрываю глаза. Господи, как
хорошо дома на родной кроватке! Постепенно тепло волнами захлестывает меня,
и я засыпаю так крепко, что еле слышу будильник, торопливые сборы в школу,
звяканье ложек в чашках, хлопанье дверей в ванне и туалете (раз сто), и,
наконец, последний хруст запирающего дверь ключа. Можно еще поспать...
в лицо неожиданно ударил холодный утренний воздух, теплом даже и не пахло.
Войдя внутрь, я остолбенел. Вместо родной квартиры со всей обстановкой
кругом были лишь голые стены. Пройдя по комнатам, я обнаружил открытые окна,
сквозняки и даже выкрученные лампочки. Куда же делись дети, жена? Конечно,
они могли пойти ночевать к родственникам, я бросился к телефону, но провод