размазывая твои губы по твоим же зубам? - пробормотал он и коснулся своими
теплыми губами - о, так легко - уголка ее рта. - С мужчиной, который бы
знал, как и где коснуться тебя... - он провел руками по ее бокам,
остановившись у груди, - чтобы ты умоляла его коснуться еще раз? С мужчиной,
который бы обращался с тобой как с женщиной... - его руки сжали ее грудь, -
а не как с избалованной маленькой богатой девочкой?
прижал ее к себе. Так близко, что его губы касались ее, когда он говорил: -
Ты избалованная, самовлюбленная маленькая сучка... - Слова ужасные, но
звучали они как лучшая похвала! И тут Зик прижался губами к ее губам.
наблюдал за ними. Она забыла обо всем на свете, кроме одного: ее целует -
впервые в жизни - мужчина, который точно знает, как это положено делать! Ее
руки крепче обвились вокруг его голых плеч, пальцы заскользили по его
сильным мышцам. И когда Зик поднял голову, чтобы произнести следующую
реплику, она потянулась губами за ним, ища нового поцелуя.
искушение. Но Ариэль не играла! Она инстинктивно отвечала мужчине, который -
впервые! - поцеловал ее. В ней бешено забурлила кровь.
губами ее губ, не слишком балуя ее поцелуем, которого она жаждала. -
Остынем.
дожидаясь ее реплики. - В такой прохладной и чистой... - Он подарил еще один
дразнящий поцелуй.
не следовало бы даже встречаться с ним, не то что ехать купаться на какой-то
безлюдный пляж. Он невоспитан, чрезмерно сексуален и...
Зик, не ее целует, не ее пытается соблазнить. Это Джадд обнимает Лауру,
Джадд целует Лауру, Джадд шепчет слова обольщения, которые написаны кем-то
другим и предназначены Лауре.
одеревенела в руках Зика.
вспомнив роль.
зайдешь в воду. - Он снова поцеловал ее в уголок рта. - Скажи "да", Лаура.
сцену, когда она будет отснята - Да, - прошептала она и прижалась губами к
его губам в точном соответствии со сценарием.
обвивались вокруг шеи Зика, ее грудь прижималась к его груди, ее нервы
дрожали от напряжения и смущения в ожидании сигнала режиссера. Кажется, это
длилось вечность.
проворчал он и скользнул мимо, словно не мог больше терпеть ее.
что их никто не заметил
задворках студии. Все прошло куда как более гладко, без забытых реплик и
особенного смущения, кроме вполне нормального для восемнадцатилетней
девушки, которую просят сбросить верх купальника под взорами всей
киносъемочной группы.
Джадда и плавает голой. Да и Зик подтолкнул ее: он снял под водой плавки и
выбросил их на берег.
проигрывали сцену снова и снова - столько раз, сколько просил Ханс. Лаура и
Джадд играли в дразнящую, чувственную игру. Теперь Ариэль делала это легко и
естественно, позволяя Зику прижиматься грудью к ее обнаженной груди, голым
животом к ее. Он поддерживал ладонями ее голову и целовал до бесчувствия.
Ариэль ощущала его возбужденную плоть, давившую под водой на ее живот, но не
было ни страха, ни девичьего потрясения или отвращения. К тому времени они
стали любовниками и она привыкла к его рукам, губам и ощущению его крепкого
тела. Привыкла к жару, который возникал в ней.
прежний! - жар, и нырнула на дно бассейна в попытке остудить себя. Но
желанная прохлада была иллюзорна, в лучшем случае - временна, а жар души -
глубок. Она подплыла к краю бассейна и вышла из воды.
работать, работать много и напряженно. Возможно, пришло время надолго и
всерьез заняться одним из тех киносценариев, которые постоянно предлагает ее
агент? - подумала Ариэль. А может, предложить руководству студии идею серии
документальных передач о женщинах-антрепренерах? Ведь под этот проект ей
обещали лучшее экранное время...
направляясь в дом, а может, просто завести любовника? У нее было немало
предложений за прошедшие годы... Не далее как сегодня один молодой,
нахальный менеджер из "Гавино косметике" недвусмысленно намекал, что
заинтересован, если она не против. Может, взять его? Или кого-то другого -
молодого, красивого и мужественного?.. Перестать бы только думать о Зике
Блэкстоуне!
вниманием к деталям секретарша Зика все сделала быстро. Квартира 1-Г была
отмыта, покрашена и готова к заселению через два дня после отъезда Джека и
Фэйт Шаннон. Патси оформила интерьер в песчаных, желто-зеленых и закатных
тонах, которые прекрасно гармонировали со стилем и архитектурой здания. Она
превратила меньшую из двух спален в превосходно оборудованный офис с тремя
телефонными линиями, факсом и компьютером с лазерным принтером. В углу
спальни стоял тренажер для утренней зарядки, холодильник был наполнен
светлым импортным пивом, готовыми закусками и замороженными низкокалорийными
блюдами для гурманов. В дверях и окнах установлены новые замки с хитроумной
системой сигнализации, управляемой с клавиатуры в ванной. Все это было взято
напрокат - от изысканной дорогостоящей мебели в комнатах и картин на стенах
до разноцветной посуды на кухне и системы сигнализации, - и все снова
исчезнет через два дня после отъезда Зика.
думал Зик, но ему не раз показалось, что, даже не закрывая глаз, он видел
отблески своего прошлого в этой квартире. Вот Итен Роберте, с пивом в руке,
небрежно опирается о косяк - приглаженный и добропорядочный, словно позирует
для рекламы в журнале; вот Эрик и Джек Шанноны, как обычно, о чем-то спорят;
вот женщины, десятки женщин - красивые, похожие друг на друга как две капли
воды и всегда доступные в ту давнюю пору сексуальной революции. Он
представил себе еще маленькую русскую гримершу, Наташу Курьян, с первого
этажа, которая суетилась на кухне, варя борщ или какой-то особенный
азербайджанский плов, чтобы "мальчики не померли с голоду"... А вот посреди
гостиной стоит Ариэль - такая, какой она была в восемнадцать лет. Милая,
хрупкая, невинная Ариэль.
взволновало и задело его. Лишь один взгляд на нее - любимицу Америки,
сверкающую чистотой принцессу лучшего экранного времени, - и он решил
проверить, сможет ли одолеть стерегущего ее дракона и взобраться на стену ее
замка. Частично из-за того, что поначалу она немного раздражала его своей
старомодной невинностью и убийственно хорошими манерами. Это просто смешно.
Таких невинных уже нет, думал он. Нет сейчас, в 1970-м, тем более - среди
выросших в Голливуде в бурные шестидесятые, когда секс, "травка" и
рок-н-ролл были скорее правилом, чем исключением.
взглядами Ханса Остфилда и всей киносъемочной группы. Жужжала камера, и от
Ариэль ожидали игры. Но она не играла. Ее колебания и неуверенность были
реальны. И такой же реальной была ее капитуляция. Она прелестно смущалась и
сбивалась с роли. А он так возбудился, что едва не отлетели пуговицы на
джинсах. Он оттолкнул ее от себя, как только сцена закончилась, и сказал
что-то грубое, чтобы скрыть собственное смущение, чтобы не выходить со сцены
в слезах, подобно Джеймсу Дину.
хотел сносить стены ее замка - он хотел, чтобы она добровольно вышла из
него. Он хотел вызволить ее из тюрьмы удушливой благопристойности. В конце
концов, сейчас 1970 год - эра свободной любви!
ведет себя так. Она во всех мелочах слушает мать. И ему это совсем не
понравилось.
Березин Федор
Каменистый Артем
Жюль Верн
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Березин Федор