было захвачено другим человеком, и поверни Саша на тротуар в тот злосчастный
момент, зло могло бы излиться и на него. Сейчас же, когда вчерашнее
раздражение угасало, она сожалела о случившемся. Она ругала себя за то, что
так дерзко обошлась с близким человеком, который стоял сейчас перед нею и
был в то же время так далек от нее. У нее возникло желание взять его за
воротник, а еще лучше за уши и растрясти его; показать ему, доказать, что
она любит только его, что она никогда больше не причинит ему зла, что она
может быть и непременно будет доброй и верной ему. В своем желании выразить
ему свой душевный порыв, она взялась за лацканы его плаща, но почувствовав,
что у нее не хватает смелости для задуманного, поправила ему шарф и
поцеловала его. - Скажи, Саша, почему ты не понимаешь меня? - начала она,
справившись со своим волнением. - Ты совсем не видишь, что я так дорожу
тобой, что я люблю тебя. Почувствовав в ее голосе обиду, Саша как будто
очнулся из полузабытья. - Ну что ты говоришь, Таня. Ты совсем неверно меня
поняла. Я все вижу и верю тебе. Я тоже очень люблю, и поэтому не могу не
понимать тебя и не верить. Между прочим, ты совсем замерзла. Догони-ка лучше
меня. - Ну что мы маленькие дети, будем бегать друг за дружкой, -
оживившись, улыбнулась она. - А ты не замечала в фильмах, когда хотят
показать счастье влюбленных, то заставляют их бегать друг за дружкой и
смеяться. Вот так же и мы. Он со смехом рванулся с места и побежал вдоль
берега. - Упадешь! - крикнула Таня и сама побежала за ним. Саша увидел
большую льдину, которая подошла к самому берегу, повернул туда и запрыгнул
на нее. Таня остановилась, не решаясь последовать за ним. - Ну, давай,
давай! - смеялся он. А она кричала ему: - Ну и дурачок же ты. Вот шлепнешься
в воду, тогда допрыгаешься. Льдина и впрямь стала отходить, прыгать обратно
на берег было далековато. Таня всплеснула руками: - Прыгай быстрее, а то
тебя унесет. - но Саше сейчас было все равно.
выбраться на берег, и он снял шляпу и помахал ей. - Что медлишь! - кричала
она встревоженная. - Прыгай пока здесь еще не глубоко! Льдина, на которой
находился Саша, начала убыстрять ход, и разрыв между ней и той, что
двигалась следом, начал увеличиваться, берег стал удаляться. Саша разбежался
и прыгнул, но, поскользнувшись, плюхнулся в воду, едва зацепившись руками за
край льдины. С трудом вскарабкавшись на нее, он тут же махнул в сторону
берега и оказался по пояс в воде. Выйдя на берег, он смеялся и ежился от
нестерпимого холода. Таня сорвала с него плащ, заставила снять пиджак и
рубашку и набросила ему на плечи свое пальто. - Ну дурачок! В каком только
кино ты видел женихов, которые бы прыгали от своих невест в ледяную воду?
школу. С Таней они каждый вечер встречались у свих окон и подолгу вели
разговор на языке буквенных знаков, который они уже так освоили, что
понимали друг друга с полуслова. Чтобы внести какое-то разнообразие в это
переговоры, Таня предложила изъясняться по-немецки и от души смеялась над
его корявыми предложениями, которые он строил по русскому образцу,
совершенно пренебрегая порядком слов, путая времена глаголов и падежи
существительных. Она рассказывала ему обо всех новостях, которые приносила
из школы, и подбадривала, угадывая по образцу мыслей его слабость и скуку.
Она очень стеснялась отца Саши и поэтому не приходила к нему домой.
по темпераменту, и неутомимым шутником. Действительным главой семьи была
мать Мария Сергеевна, и он подчинялся ей во всех житейских вопросах. И лишь
когда дело касалось крупных семейных проблем, мать не позволяла себе
миновать его волю. Пил он редко и, пожалуй, только будучи пьяным чувствовал
себя хозяином в полном смысле этого слова. Мать тогда только поддакивала
ему, исполняя все распоряжения и осторожно старалась склонить его ко сну.
Зато на следующий день она с лихвой восполняла чувство утраченных прав и
ругала его на чем стоит свет. Трезвого вывести из равновесия его было также
трудно, как пьяного убедить в неправоте и заставить повиноваться. Его худоба
в сравнении с располневшей женой была также разительна, как и разница в
характерах этих людей. Но, видимо, именно эта разница сближала их, и они
мало нуждались в друзьях и знакомых, находя понимание, если не в делах, то в
разговорах, которые они очень часто вели меж собой. У них были одинаковые
взгляды и на политику, и на начальство, которое они друг у друга не знали, и
на людей со двора. Отец работал столяром и был, что называется, мастером
своего дела. Вся мебель, что имелась в квартире, была изготовлена им самим и
самым тщательным образом. Делал он все неспеша, но на совесть. С сыном у них
сложились прохладные отношения, но дочь он любил. В пять лет он выучил ее
читать и считать, часто сам мастерил ей игрушки и играл с нею с
удовольствием и азартом ребенка. Новым важным занятием для него стал огород.
Он начал строить там небольшой домик, вырыл колодец, поставил забор и по
пути с работы непременно заходил на участок и что-нибудь поправлял или делал
заново. Деньги он видел лишь в аванс и получку, когда отдавал жене, но был
скуповат и ревностно относился к каждой покупке. Порой трудно было понять,
что он испытывал в большей мере: удовлетворение от новой рубашки или
беспокойство по поводу истраченных денег.
но из-за того, что автобусы ходили окружным путем, он обыкновенно ходил
пешком, и мать однажды предложила поменять квартиру. Сначала он отнесся к
этому с недоверием, но со временем стал поговаривать о разумности этой идеи.
Как-то раз он пришел с работы навеселе и объявил, что нашел клиента, с
которым можно сделать обмен...
убежден, что разговор об обмене давно им забыт. Такой поворот событий был
связан с серьезными переменами в отношениях с Таней, и Саша призадумался и
приуныл. Он припомнил случай, когда его товарищ, переехав в другой район
города, вскоре бросил встречаться с девчонкой, которая, по его же словам,
прежде ему была дорога. Познакомился там с другой. Ковалев сейчас не думал о
себе. Он, конечно же, ни с кем не познакомится. Он думал о Тане. Они будут
жить далеко друг от друга, реже встречаться, и она отвыкнет, разлюбит и
забудет его. Да еще этот Вадим... Он тут ближе и, конечно, использует новые
обстоятельства в своих целях. То ему приходили примеры из книг, когда люди
годами бывали в разлуке и сохраняли свои чувства и даже больше переживали и
любили друг друга.
поправилось и они сидели у нее дома и строили планы на лето, Саша рассказал
о решении родителей. Таня встревожилась. Она не нашла слов, чтобы выразить
свое отношение к тому, что услышала, и долго молчала, вопросительно глядя
ему в глаза. Потом, как будто удостоверившись в том, что он говорит
серьезно, справившись с недоумением, она склонила свою голову к его груди и
шепотом переспросила:
спрашивая проговорила она.
сказать: "Я никогда тебя не забуду и буду любить всю жизнь". Но какой-то
внутренний голос остановил его. Он остро почувствовал, что не может
высказать ей сейчас то, что думает. Он не мог поделиться теми сомнениями и
опасениями, которые занимали его воображение и беспокоили. Он переживал
случай на улице, переживал предстоящий переезд, но он не мог признаться ей в
этом. Напротив, что-то побуждало его скрыть то, что было у него на душе. Он
не мог обнаружить себя такого, каков он был на самом деле. Он интуитивно
чувствовал, что должен быть сейчас перед нею каким-то другим. Каким именно,
он еще не знал, но знал определенно, что должен быть непременно другим.
Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему где он должен был искать
подходящие слова и поступки, но эти слова и все его поведение ни в коем
случае не должны были выражать его внутреннее состояние. Они должны были
выражать нечто противоположное тому, что он переживал, обратное тому, о чем
думал. Он должен был лгать ей и своим поведением и своими словами. Она лишь
недавно на реке сказала ему, что любит его и в шутку назвалась невестой, но
он не мог ей сказать то же самое, не мог повторить ее же слова.
грустно, но она впервые почувствовала его беспомощность, и ей стало жаль
его. Он попытался улыбнуться, но улыбка у него получилась вялой и
неестественной. "Неужели он и впрямь так сильно переживает предстоящий
переезд. Или он ревнует меня к Вадиму? Но это так глупо. Я, пожалуй, скоро
забуду, как и звать-то его", - рассуждала она.
месяца, но никакого настроения у обоих не было, и Таня спросила:
она не пойдет пожалуй.
какого-нибудь парнишку да познакомил бы ее с ним, а то как-то неловко
получается: нас двое, а она одна.
девчонкой. Что у вас в школе ребята перевелись?