дерева. Нурманны дружно взялись за работу и набросали высокий, крутой
холм. В нем навечно, до конца мира, должен сохраняться пепел сожженных
тел.
легких паутинках плыли по своим невидимым дорожкам легонькие маленькие
паучки. Нурманны двинулись в обратный путь. Они шли вразброд и глядели на
Город.
валландцев, саксов, бриттов и англов нет таких городов. Между собой
нурманны называют русскую страну богатой Гардарикой, страной городов.
им, будет господином дороги.
другой начал захватывать своими улицами. Он владеет хорошими землями. Из
его земель год от году все больше идет драгоценных мехов. А простого
товара - беличьих шкурок, овечьих, бычачьих и звериных кож, птичьего пуха,
сала, меда, воска - не счесть...
умеют, которые во всем сильны: в кузнечных, литейных, ткацких, деревянных,
костяных, гончарных и во всех прочих делах.
реку, на возделанные поля, на стада скота. Внимательно разглядывают
городской тын. Сильный Город.
господина и грабителя разом.
Глава пятая
1
соснами. Не хуже, чем цепь прикованного к столбу дворового медведя,
держала парня рана в бедре. Он не мог ступить на ногу. Бедро раздулось, и
там, где застряло железо от нурманнской стрелы, поднялась шишка величиной
с кулак.
глухаря, но он и, первого не доел. Одинцу было трудно и больно шевелиться,
но все же он ходил на край поляны и добыл в песке хороший огненный камень
- кремень. С березы он содрал бересты, а с липы - луба, сплел туески и
замочил в воде. Вот и ведерки. В них можно было бы и пищу сварить, но
Одинец испек своих глухарей в золе, а в туесках припас под рукой воды. Его
мучила жажда.
знали наговорные слова, а на шеи больным навешивали в ладанках-наузах
тайные травы и косточки. Кроме арбуев, людям помогали знахари. Эти умели
складывать сломанные кости в щепу и лубки, чтобы они срастались. Открытые
раны знахари промывали настоями хороших трав и заливали чистым топленым
жиром. Знахари не арбуи, они своего умельства не держали в тайне. И Одинец
знал, что ему следует ждать, пока нарыв созреет.
Зато шишка вздулась острием и на ощупь сделалась мягче.
Попробовал ногтем - остер.
белого света не взвидел. В глазах стало темно, и, не будь за спиной сосны,
он повалился бы навзничь.
хлынуло. Боль стала еще злее. Он стиснул зубы. Не чувствуя, как по лбу
течет пот, он залез пальцами в рану, достал до железа, впился ногтями и
потянул.
тащил:
рану холодной водой. Как хорошо...
первого глухаря, прикончил второго. Сгрыз все кости, запивая водой из
туеска.
посидеть. Забирала усталость, сладкая и мягкая, как гагачья перина. Боли и
тяготы в теле как не бывало.
обычно... А тут что?! Одинец потер железо о землю. На трубочке ясно
обозначился кружочек. Так это же собственная Одинца мета! Он сам ковал на
продажу такие наконечники у Изяслава. Мета - буквица О, первая - имени
молодого кузнеца.
нурманну! Он нарочно не закрепил наконечник. Одинец бросил железо, которое
так чудно к нему вернулось, сполз пониже, вытянулся, закрыл глаза, и перед
ним хлынули, как с расшитого полотенца, маленькие-маленькие человечки,
смешались, закрутились и разбежались перед Изяславовыми воротами на Щитной
улице. А он будто входит во двор, и Заренка перед ним:
огневыми глазами.
2
день или неделю. И не тотчас вспомнил, как попал в лес и почему.
Другая боль пришла, настоящая.
весны в берлогу за медвежью спину и сосать лапу, и что нельзя по-волчьему
спать в снегу, свернувшись кольцом. Пусть голыми руками или одним ножом не
свалишь дерева, не наколешь дров и не выроешь себе землянку, - Одинец не
боялся леса. Но он привык жить на людях. Волк и тот один не живет. Волк
летом вместе с волчицей пестует малых волчат а зимой прибивается к стае...
сразу признал бы малознакомый человек. Строго судя сам себя, Одинец
задумался над тем, что мальчишеской, никчемной горячностью по-глупому
лишил жизни заморского гостя и навлек на себя напрасную беду. И придется
ли теперь вновь увидеть Город, Заренку, товарищей и родной двор доброго
Изяслава? Эх, худо, худо...
себя услыхать. По лесу пошел гул и назад вернулся. Еще сильнее заныло
сердце.
искать пристанища. И оружие нужно, одного ножа мало. Одинец срезал прямую
березку, очистил, подтесал, подровнял и заострил верхний конец. Обжег
острие на огне и зачистил - копье. Настоящая рогатина имеет кованую
насадку в три четверти и крепкий крест-перекладину, а по бедности и такая
годится.
пора для встречи с медведем. Летом он добрый; если его не задирать, и он
не трогает человека. А сейчас одни уже залегают, а другие еще бродят и
пашут землю когтями, как сохой, ищут корень сон-травы. У этой травы липкий
стебель, и ее зовут лепок.
и думает о встречном человеке, что тот за ним подсматривает. А другой
медведь поторопится лечь - ан в берлогу зашла осенняя вода. Промочит мех,
холодит кожу. Медведь в полусне кряхтит, ворчит, бранится, не хочет
вставать. Ведь и человек которому не дали спать, со сна и обругает и
ударит. А с медведя какой спрос? Ломит по лесу и одного ищет: с кем бы
подраться, на ком сорвать злость. Иной злыдень-изъедуха бросается на птиц,
гоняется за белками.
сделался гибким. Огляделся - глубоко же он, однако, забрел в леса!
который лежал на краю темной полосой, и за ним будто бы светился Ильмень.
На сивере все закрывали леса. Где-то за ними пряталось озеро Нево. На
полудень лесной кряж обрывался пахотными землями, а на восход стоял лес и
лес. Туда идти, дальше от Города. Там должны сидеть большие и малые
огнищане, на чищенных палом полях. Но нигде не видно дыма над лесами.
вершину и качался вместе с ней. Пора решать. На восходе нужно искать
место. Вблизи от поляны на восход видно болото, за ним опять лес. И там
будто бы точится слабый дымок.
3
лист, стоят голые и корявые, будто бы кто нарочно их гнул и корчил. Нет
листвы, и виден сизый мох и бурый лишай, которые так густо закрыли стволы,
что не рассмотришь бересты. Как девки-перестарки, они ежатся и заживо
трухлявеют.
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Лондон Джек