больше признаниями. - Я вижу, как изнурено твое лицо. Довольно об этом.
будешь рада, надеюсь?
полных упрека.
больным наслаждением, как скрежещет в ней стыд бесцельной, истерической лжи;
подло почувствовала она себя. "Вот, я сделала, я отравила ее. Этого не
забыть, и я как будто оглушена. Джесси напилась навсегда. Яд выглянул, и
вода умерла".
чтобы прислушаться, не раздадутся ли крики или падение тела, в том случае,
если яд подействует быстро. По отношению к яду у нее не было никаких
гарантий, кроме слепого доверия и бешеной цены, заплаченной за него. Могли
ее обмануть в ту и другую сторону: прислать строфант или чистую воду. От
таких мыслей сильнейшие сомнения поразили ее; но мысль о воде перенести ей
было труднее, чем немедленную смерть сестры. Сильно волнуясь, она поднялась
в спальню и бросилась к окну - рассматривать флакон на свет солнца, как
будто зрением могла узнать истину. "Нет, это не вода, - сказала Моргиана,
догадываясь о существе жидкости не по ее виду, а тем чувством, какое подчас
толкает разрезать свежее с виду яблоко, чтобы затем бросить его. - Не вода,
но то самое".
припомнила сцену в спальне. Улики исчезли, но если б возникло подозрение,
что Джесси отравлена, этот визит, в связи с тем, что она же омрачила его,
мог быть поставлен в улику. В ее пользу были - ее истерия и тяжелый
характер, о чем она размышляла с облегчением, как о надежной защите.
подозревавшей сестры, что Джесси - в рубашке, заспанная и теплая - назойливо
представлялась ей. "Ты никогда не выйдешь замуж", - сказала Моргиана. Более
на эту тему она рассуждать не смогла: беспокойство, что Джесси уже мертва,
такое сильное, что равнялось отчаянию, заставило ее метнуться к звонку.
Горничная явилась и ответила на ее вопрос о Джесси, что та отправилась
принимать ванну. Тогда, сказав, чтобы ей принесли кофе наверх, Моргиана
несколько успокоилась. Выпив три чашки кофе, она, по своему расшатанному
состоянию, по внезапно набегающим злым слезам, увидела, что должна уехать
сегодня - быть вдали, как бы умыв руки значительным расстоянием. Немедленно
принялась она собираться, вызвала прислугу, распорядилась готовить
автомобиль и передать Джесси, что через час уезжает в "Зеленую флейту".
"Постепенно первое, самое сильное впечатление отойдет, - рассуждала
Моргиана. - Я - больная после. кризиса, о котором знаю одна я".
к ней, но раздумала; лишь велела сообщить себе, когда Моргиана выйдет
садиться в автомобиль. "Бог с ней, - размышляла Джесси, - она правда
несчастна до содрогания, потому что с такой страстью погрузилась в свое
уродство, хотя я к ней привыкла и ничего особенного не нахожу. Особенное
лишь то, что мы ни в чем не похожи. Пусть едет, так будет лучше для нее и
меня".
цветника; так подан был и теперь. В это время Джесси получила от Моргианы
записку с сообщением об отъезде и с приглашениями. "Она не хочет видеть
меня", - сказала Джесси и, рассердясь, решила не провожать Моргиану, но, как
всегда, смилостивилась и пошла на подъезд. Стараясь быть веселой и
приветливой, Джесси встретила выходящую, в сопровождении слуг с чемоданами,
сестру, сказав: "Бежишь? В "Зеленую свою флейту"? Живи там спокойно и к нам
заглядывай. Я приеду к тебе".
удержать улыбку. Хорошенькая, как цветок, девушка сияла ей глазами в глаза,
надувая пузырем щеки и подмигивая. Улыбка утоленного зла сощурила глаза
Моргианы, как нож, пробивший протянутую шалить детскую руку; по всему ее
телу прошла мутная дрожь, и она стала далекой, бесчувственной; даже смогла
сказать снисходительным тоном старшей: "Сообщай о себе; не забудь
предупредить, если вздумаешь приехать. Будь здорова; прощай!"
Чтобы отвлечься, она затеяла постоянную свою игру с шофером Слэкером,
предварительно поцеловав Моргиану, которая уже усаживалась:
проигрался вчера.
- О карбюраторе забыли спросить.
руки, - у него все есть! Так что ты ни в чем не будешь нуждаться.
Отправляйтесь!
увидела, как Моргиана взглянула на нее из-под шляпы, и взгляд этот не
понравился ей. "Ну, как хочет, - подумала Джесси, побледнев от внезапного
гнева. - Она знает, что я могла бы сильно любить ее. Я вообще любить могу и
хочу. Боже, неужели я рада, что она уехала?"
дом.
"Нормальна ли Моргиана? Не следует ли им разъехаться навсегда?" С этой
мыслью, никак не решая ее, она стала ходить по дому; хотя приготовления к
ремонту ограничили ее прогулку, она вознаградила себя тем, что посмотрела,
как ставят леса и примеривают деревянные шаблоны для лепки карнизов.
Наконец, усевшись в библиотеке, Джесси утвердила локти между романом и
коробкой шоколада, изучая душевные движения по начертаниям автора, тронутого
плесенью демонизма. Половину перелистав, половину прочтя, сказала она,
зевая: "Чепуха. Вот чепуха!" - и уселась в кресло, охватив колени руками.
тускло было у нее на сердце, и ничего не хотелось. Между тем прекрасный день
звал из всех окон к движению. В ответ его шумному блеску Джесси сидела и
молчала, как упавший смычок.
мало, причем пища казалась ей не такой вкусной, как всегда.
выехала купить кружев. В экипаже Джесси сидела нахохлясь, прикусив губу.
Мрачно рассматривала она толпу, не находя в ней ни забавных, ни живописных
черт, ни материала для размышления. Подъезжая к магазину, она нашла покупки
ненужными; рассердилась и приказала кучеру повернуть назад, что тот и
сделал, выразив спиной изумление. Вскоре она увидела Еву Страттон, вышедшую
из книжной лавки, окликнула ее и позвала ехать, причем та вначале
отказывалась с шутливым возмущением, но, внимательно посмотрев на девушку и
став серьезной, взобралась на сиденье.
мне не нравится. Ты, Джесси, бледна.
пойму. Не простужена, выспалась, а, между тем, хочется раздражаться.
руки, ни ноги. Это даже не слабость, а гадость. Ты поймешь, если вспомнишь
чувство от фальшивой ноты. Катценяммер.
буду в глубине души рада, так как обещала быть без особого желания. Я посижу
у тебя дома. Бывают эти шутки и со мной от неизвестной причины. Если твои
нервы устоятся, поедем к Жемчужному водопаду? Вельгофт устраивает пикник.
бутылок! Мальчик, принеси мне апельсиновой воды! Она с наслаждением осушила
стакан и дала знак ехать.
хорошо поплескивает внутри эта вода. Вот уж и лучше. Ясней видят глаза и
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Курылев Олег
Володихин Дмитрий
Фазиль Искандер