отпустил и отошел в сторону, но не далее, чем на один шаг, чтобы услышать,
если понадобится, и шепотом произнесенный зов хозяина. Такая трогательная
заботливость совершенно перечеркнула в глазах гостя те пороки, которые он
приписал негру во время неприличных его перешептываний с хозяином, - да и то
сказать, вина тут была скорее дона Бенито, ведь вот сам по себе он ведет же
себя безупречно.
приятного зрелища, капитан Делано еще раз похвалил дону Бенито его слугу,
заметив, что он, быть может, и несколько развязный малый, но, когда надо
ходить за больным, должно быть, настоящее сокровище.
прочь купить его у вас. Сколько вы за него возьмете? Пятьдесят дублонов не
мало?
проворчал негр, который слышал эти слова и, приняв их всерьез, обиделся, что
его, любимого хозяином и преданного слугу, так недооценил кто-то
посторонний. Дон же Бенито, все еще не вполне оправившийся от приступа
кашля, с трудом пробормотал в ответ что-то неопределенное.
настолько ухудшилось, что верный слуга, словно для того, чтобы скрыть от
взоров это плачевное зрелище, увел своего хозяина вниз.
потолковать с кем-нибудь из немногих имевшихся на судне матросов-испанцев,
но вспомнил, как дурно отозвался об их поведении дон Бенито, и усомнился,
стоит ли поощрять своим вниманием трусов и предателей.
заметил, что кое-кто из них поглядывает в его сторону с каким-то тайным
значением. Он провел ладонью по лицу - на него смотрели все так же
многозначительно. И сразу же его вновь посетили прежние туманные подозрения,
правда, теперь, в отсутствие дона Бенито, не порождая у него в душе прежних
страхов. Капитан Делано решил, невзирая на дурной отзыв испанского капитана
о своих матросах, незамедлительно к одному из них обратиться. Он спустился с
юта и пошел сквозь толпу чернокожих, которые, повинуясь непонятному возгласу
седоголовых щипальщиков пакли, толкая друг друга, расступались перед ним,
однако, желая, быть может, узнать, что могло привести белого пришельца в их
гетто, у него за спиной сразу же смыкались снова и, храня порядок, теснились
за ним вослед. Так, предшествуемый выкриками высоко сидящих герольдов и
сопровождаемый африканским почетным караулом, шел по кораблю капитан Делано,
стараясь сохранять беспечный, непринужденный вид, бросая на ходу
словечко-другое неграм и недоуменно поглядывая на редкие белые лица,
рассеянные в черной толпе, подобно последним белым пешкам, затесавшимся
среди побеждающих черных фигур противника.
матроса, который сидел на палубе и смолил шкив большого блока, а вокруг
кольцом расположились на корточках негры, наблюдающие за его действием.
которую он делал. Его черная от дегтя рука, то и дело погружавшаяся в
смоляное ведро, которое держал перед ним один из негров, не соответствовала
лицу - лицу, несмотря на крайнее измождение, тонкому и благородному.
Свидетельствовало ли измождение о пороке, нельзя было сказать; ибо подобно
тому, как жар и холод, столь различные между собой, могут оказывать
одинаковое действие, невинность и преступление, вызывая душевную боль, также
накладывают одну и ту же видимую печать.
голову это соображение. Скорее наоборот. Видя изможденное лицо и темный
уклончивый взгляд матроса, словно бы подавленного стыдом или беспокойством,
и, вопреки логике, присоединяя к собственным наблюдениям нелестные слова
испанского капитана, он незаметно для самого себя поддался распространенному
заблуждению, что страдания и замешательство якобы всегда служат признаками
нечистой совести.
капитан Делано, - этот вот человек, уж конечно, замарал в нем руки, подобно
тому как сейчас он марает их в дегте. Не буду обращаться к нему. Лучше
поговорю вон с тем старым матросом, что сидит на шпиле".
колпаке, чьи глубоко изборожденные, обожженные солнцем щеки заросли щетиной,
густой, как колючая изгородь. Сидя между двумя сонными африканцами, он, как
и тот, первый, был поглощен работой - сплеснивал два каната, а медлительные
негры держали свободные концы.
необходимо, опустить свою лохматую голову. Он словно хотел показать, что
трудится с полным самозабвением. И когда американец к нему обратился, поднял
на него торопливый опасливый взгляд, странно не вязавшийся со всем его
обликом бывалого, закаленного морского волка - этот волк, вместо того чтобы
рявкнуть и огрызнуться, почему-то заскулил и поджал хвост. Капитан Делано
задал ему несколько вопросов об их недавнем плавании, специально
рассчитанных на то, чтобы проверить отдельные подробности в рассказе дона
Бенито, не нашедшие подкрепления в сбивчивых жалобах, с которыми его здесь
встретили в первую минуту. И на каждый вопрос был получен краткий ответ, и
все, что нуждалось в подтверждении, было подтверждено. Негры, топтавшиеся у
шпиля, тоже присоединили голоса к ответам старого матроса, но чем
разговорчивее становились они, тем молчаливее он и наконец, погрузившись в
угрюмое безмолвие, совсем перестал отвечать - странная помесь морского волка
с трусливой овцой.
Делано осмотрелся вокруг, ища другие, более располагающие лица, но так ни на
ком и не остановившись, дружелюбно попросил негров расступиться и дать ему
пройти. Сопровождаемый улыбками и гримасами на черных лицах, он вернулся на
ют с каким-то странным, непонятным ему самому ощущением, но в целом с
возросшим доверием к дону Бенито.
капитан Делано. - Он, конечно, решил при моем приближении, что я,
уведомленный их капитаном о дурном поведении команды, иду, чтобы отчитать
его, вот и повесил голову ниже плеч. И однако - право же, если я только не
ошибаюсь, именно этот старый матрос недавно смотрел на меня снизу так
многозначительно. М-да, здешние подводные течения совсем закружили мне
голову, как закружили они и самое судно. Но вон я вижу зрелище иного рода,
куда более приятное и располагающее".
снастей, безмятежно спала, раскинув обнаженные руки, молодая негритянка,
словно буйволица под лесистым утесом. Сверху на ее обернутой полотнищем
груди копошился голенький черный детеныш, шаря лапками по телу матери,
черной мордочкой напрасно тыкаясь туда и сюда в поисках того, что ему было
нужно, и при этом раздраженно покряхтывая в унисон с мерным храпом спящей
родительницы. Наконец беспримерная энергия младенца разбудила мать. Она села
и оказалась лицом к лицу с капитаном Делано. Но, очевидно, нисколько этим не
смутившись, она восторженно подхватила на руки своего детеныша и стала
покрывать его страстными материнскими поцелуями.
подумал капитан Делано.
борту "Сан-Доминика". Вид их ему понравился. Как обычно среди дикарей, их
женщины отличались добротой сердца и выносливостью тела и казались равно
готовы и умереть, и сражаться за своих детей. Безрассудные, как львицы,
нежные, как горлицы. "Ax, - подумал капитан Делано, - быть может, как раз
таких женщин видел в Африке и так восторженно описал Мунго Парк".
успокоительно и благотворно. Он посмотрел в море - шлюпка была еще далеко.
Потом оглянулся на корму - не возвратился ли дон Бенито; но дона Бенито не
было.
шлюпки, капитан Делано вышел на бизань-руслень и оттуда взобрался на
кормовую галерею правого борта - один из тех заброшенных венецианских
балконов, о которых упоминалось вначале, не имеющих прямого сообщения с
палубой. Лишь только нога его ступила на ковер из морских лишайников,
местами размокший, а местами высохший, как трут, и одновременно случайный
вздох бриза - маленький изолированный островок ветра - пронесся у его щеки;
лишь только взгляд его скользнул по слепым иллюминаторам, похожим на
прижатые монетами смеженные веки покойника, и упал на дверь пассажирского
салона, некогда выходившую, как и ослепленные иллюминаторы, прямо на
галерею, а теперь тоже замазанную, точно крышка саркофага, и наглухо
прицементированную к осмоленной исчерна-меловой притолоке, косяку и порогу;
и на ум ему пришли те времена, когда в салоне и на галерее раздавались
голоса блестящих офицеров испанского короля и стройные дочери вице-короля
Перу облокачивались, быть может, на эти перила; когда все эти и им подобные
мысли промелькнули у него в голове, подобные легким порывам бриза среди
полного штиля, в душе у него проснулось неопределенное, смутное чувство
беспокойства - так человек, оказавшийся один в бескрайней прерии, ощущает
вдруг угрозу в полуденной тиши.
взгляду его открылись ленты водорослей, плотно опоясывающие по ватерлинии
судно, подобно живой буксовой изгороди; и другие водоросли, пятнами
плавающие здесь и там на воде, точно овальные и выгнутые полумесяцем газоны,
разделенные длинными строгими аллеями, которые тянутся по нисходящим
террасам волн и уводят куда-то вниз, за поворот, к тенистым гротам. И над
всей этой растительностью нависал кормовой балкон "Сан-Доминика"; весь в
черных пятнах дегтя и зеленых наростах лишайника, он казался старой
беседкой, разрушенной временем и пожаром, посреди большого запущенного
парка.
Василенко Иван
Бажанов Олег
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей
Смит Кордвейнер
Куликов Роман