отвратительной парочки лишь тогда, когда я сойду на берег Нью-Провиденс
живым и здоровым, каким я был час назад. В противном случае мои парни сожгут
проклятое чучело. Так, парни?
колени рядом с Дэвисом. Он оглядел повязку, сдвинул ее и взглянул на рану.
- буркнул он, - но ради вящей безопасности моего проводника я позабочусь об
этом.
перекатывала мертвеца с боку на бок, и далеко откинутая рука то
поворачивалась ладонью вверх, то ложилась вновь на палубу жестом, странно
полным философского смысла. Все приходит и уходит, казалось, говорил этот
жест, радость и горе, жизнь и смерть, хорошее и плохое, и ничто не должно
удивлять.
остались спущены штаны. Ему страстно хотелось, чтобы кто-нибудь придал руке
пристойное положение. Шанданьяк отвел глаза...
обрабатывает рану, и ему захотелось посмотреть, как это делается. На
какое-то сумасшедшее мгновение ему показалось, что Харвуд собирается начать
с приведения в порядок внешности Дэвиса, потому что достал он из кармана
нечто, похожее на кисточку для бритья.
образом подготовлен для того, чтобы привлекать нечто, которое вы зовете
духом-покровителем. Будь оно более могущественным, то могло бы приглядеть за
всеми людьми на борту сразу, а так оно способно уделить внимание лишь
одному-двум. В этой недавней стычке он заботился обо мне и мистере Фрейде.
Поскольку опасность для нас миновала, я препоручаю тебя его вниманию. -
Харвуд засунул колючий хвост за ворот зеленой рубахи Дэвиса и принялся опять
рыться в карманах. - Так, а теперь... Вот оно! - Он достал маленький
полотняный мешочек. - Это дрогу, благодаря ему все органы работают как
должно. Сейчас ты в большей опасности, чем я, поэтому передаю тебе амулет,
но помни - с возвратом. - Он снял треуголку с головы Дэвиса, положил на
макушку мешочек и вновь прикрыл треуголкой. - На этом все, - объявил он,
поднимаясь с колен. - Довольно терять время. Сажайте в шлюпку пленников и
пусть они отправляются.
сбросили вниз веревочную лестницу, чтобы пленники могли спуститься. Из-за
качки шлюпка ударилась о борт судна и тут же зачерпнула воды. Дэвис
утомленно отдал необходимые распоряжения, корабль развернулся, и качка
прекратилась.
поддерживая раненых товарищей, перелезают через борт. Бет Харвуд, спрятав
медные кудри под черным капюшоном, шагнула вперед и, повернувшись, позвала:
шестерен.
погибла от моей руки! Нет, моя дорогая, я остаюсь, и ты тоже.
борту.
кивнул, и двое ухмылявшихся пиратов заступили ей дорогу.
силу он выдавил:
смотрите шлюпку не заденьте. Он задрал голову наверх:
дойдем, если ты отправишь всех ребят тянуть шкоты.
заулыбался и шагнул к ней - Шанданьяк впервые заметил, что щегольской наряд
Френда включал в себя и модные туфли с высокими красными каблуками и
лентами, завязанными бантом "ветряная мельница", - предлагая руку, похожую
на расшитый и слишком туго набитый валик. Однако Бет молча отвернулась,
прошла и встала рядом с Шанданьяком. Ее губы были плотно сжаты, но Шанданьяк
заметил набежавшие на глаза слезы, которые Бет промокнула манжетой.
куда-нибудь на нос, чтобы не путалась под ногами. Можете к тому же принести
ей рома.
паруса грот-мачты защищали их от ветра. По пути Шанданьяк успел заглянуть на
камбуз и, наполнив глиняные кружки ромом, протянул одну Бет.
развернулись под ветром, и корабль, описав широкую дугу, пошел на
северо-восток. Шанданьяк потерянно созерцал, как переполненная шлюпка
постепенно отдаляется от корабля, пока совсем не скрылась из виду за кормой.
По левому борту за "Кармайклом" не отставая следовал пиратский шлюп. Со
своего места, где он, облокотившись о перила, прихлебывал тепловатый ром,
Шанданьяк видел только мачту и паруса маленького суденышка. По мере того как
корабль набирал скорость, шлюп уходил все дальше, и теперь Шанданьяк видел
весь длинный, с низкой посадкой, корпус. Он слегка покачал головой, словно
все еще не веря в случившееся.
этом не только ее, но и себя. - Мне, повидимому, простили нападение на их
предводителя, а вы защищены от этих существ... положением вашего отца.
нос, один из пиратов, присыпая песком лужицы и пятна крови. Шанданьяк
поспешно отвернулся и продолжил:
уплывшие на шлюпке, засвидетельствуют, что мы с вами остались здесь не по
своей воле.
Он торопливо отхлебнул рому, пытаясь унять нервную дрожь в руках и ногах,
которая появилась теперь, когда кризис миновал.
надеяться, что он погибнет здесь. Он никогда теперь не сможет вернуться
домой. Его даже не отправят в сумасшедший дом - его повесят!
всего, что натворил ее отец.
Бет. - Я же видела, что он стал... эксцентричен, в последнее время он
занимался такими странными изысканиями... Но у меня даже в мыслях не было,
что он когда-нибудь сделается опасен, как бешеная собака, и начнет убивать
людей.
кого Харвуд убил выстрелом в лицо.
Все было проделано равнодушно и методично - так кок давит муравьев на
кухонном столе, одного за другим, а потом моет руки и принимается за
стряпню. А этот ваш доктор-толстяк занимался тем же на другом конце корабля.
Без сомнения, именно он вовлек моего бедного отца в эту отвратительную
авантюру. Но мой отец все-таки безумен. Послушайте, как раз перед тем, как
мы оставили Англию, он отсутствовал почти всю ночь и вернулся на рассвете,
весь в грязи, без шляпы, с какой-то вонючей деревянной шкатулкой. Он не
хотел говорить, что там находилось, а когда я спросила, он посмотрел на меня
так, словно никогда раньше не видел. С тех самых пор он не расстается с этой
шкатулкой, постоянно держит ее при себе. Она и теперь в его каюте, и,
клянусь, он о чем-то шепчет ей по ночам. О Господи, ведь вы же читали его
трактат! Он был таким блестящим мыслителем. Ну что еще, кроме сумасшествия,
может объяснить тот факт, что он, автор "Оправдания свободы воли", вдруг
начинает плести околесицу про воловьи хвосты и двухголовых псов?
сохранить самообладание.
мне раздобыть еды?
еще труднее уклониться от диеты, которую предписал Френд, а теперь, как
никогда, я должна сохранять ясность рассудка.
бездомную собаку.