Чтение 7–й страницы книги ~Мальчики на севере~

- Jo, jo (да, да)! - кричали мальчики. - Едем с нами Христиан, - нам
будет гораздо веселее.

Все были верхом и ехали довольно тихо. Вдруг Гаральд закричал:

- Смотрите, смотрите! Целое стадо оленей! Я сейчас выстрелю.

И он начал снимать ружье с плеча, но Христиан подъехал к нему,
удержал его за руку и начал что-то объяснять ему.

- Да пусти же меня! - кричал мальчик, стараясь освободить свою руку,
за которую его крепко держал норвежец. - Мистер Стюарт, - обратился он к
учителю, - не знаете ли вы, что он бормочет? Почему он не дает мне
стрелять?

- Он говорит, что эти олени принадлежат им, - сказал Стюарт,
внимательно вслушиваясь в слова норвежца.

- А-а! Он так бы и сказал, а то бормочет. Бог знает что.

- Да ведь он вам это и говорит, только на своем языке, - засмеялся
Стюарт.

- Ах, да! - покраснел мальчик. - Я и не догадался.

Проехали еще несколько верст. Вдруг немного в стороне показалось
новое стадо оленей, но уже не такое смелое, как первое. Животные испуганно
подняли головы и стали обнюхивать воздух. Мальчики приподняли ружья и
прицелились. Но на этот раз их остановил уже Стюарт.

- Погодите, не стреляйте! - сказал он.

- Почему же нам не стрелять? - спросил Гарри. - Разве и эти олени
принадлежат кому-нибудь?

- Нет, это, кажется, дикие. Но с какой целью вы будете убивать их?

- Да просто так... поохотиться, - заметил Гаральд. - Раз эти олени не
составляют ничьей собственности, то мы смело можем убить из них парочку,
не нанеся никому ущерба.

- Нет, Гаральд, - серьезно заметил наставник, - я не могу этого
допустить. Это будет напрасное убийство. Что вам сделали несчастные
животные? Пищей они нам не могут служить, потому что у нас достаточно
запасов, а убивать их так, из одного удовольствия, - подлость. Подумайте,
друзья мои, что вы хотите делать.

- Вы правы, мистер Стюарт, - сказал Гарри, - это было бы безрассудно
с нашей стороны.

- То-то и есть, мой друг, - проговорил Стюарт. - А вы, Гаральд,
согласны с этим? - обратился он к младшему воспитаннику.

- Да, мистер Стюарт, и я нахожу, что вы правы... вы всегда, впрочем
правы, - отвечал мальчик.

Несколько минут ехали молча. Христианин шел впереди всех на своих
лыжах, и так быстро, что за ним едва поспевали лошади. Мальчики
соблазнились примером норвежца и захотели сами идти на лыжах. У них было
по паре лыж, привязанных сзади седла. Лыжи быстро были отвязаны. Юные
путешественники надели это незаменимое приспособление северных стран на
ноги и весело отправились дальше, а лошадей их взял за поводья Стюарт, не
пожелавший идти пешком.

Однако мальчики как ни старались, но стали отставать от привычного к
такого рода путешествиям норвежца и попросили его убавить шагу. Тот
улыбнулся и пошел тише.

- Что это такое? - вскричал вдруг Гарри, заметив на снегу
многочисленные следы каких-то крошечных животных.

- Это следы песцовки, - ответил Христиан.

- Что такое? Что он говорит? - переспросил Гарри.

- Он говорит, что это следы песцовки, - сказал Стюарт. - Немногие
знают этого интересного зверька. Это род пестрой мыши. Она известна также
под именем "пеструшки" за ее белую с черными пятнами шкуру. Она очень
смела, и любит идти напрямик и часто переплывает даже реки.

- Вот как! - вскричал Гарри. - Но каким же образом?

- Самые старшие и сильные из них бросаются в воду и делают из себя
под живого моста, по которому и переплывают все остальные.

- Вот удивительные зверьки! - воскликнул Гаральд. - Значит, они
умные?

- Да. Но всего удивительнее, что то же самое проделывают и
вест-индские муравьи. Я не раз читал об этом.

- Муравьи! - с удивлением вскричал Гарри. - Такие крошечные
насекомые! Да разве это возможно?

- Вы забываете, Гарри, что муравей - одно из самых умных насекомых,
притом вест-индские муравьи гораздо крупнее наших.

- Вот чудеса-то! - воскликнул Гарри.

- Песцовка падает с неба, - вдруг проговорил Христиан.

- Что еще бормочет этот норвежец? - спросил Гаральд.

- Он говорит, что песцовка падает с неба, - перевел, улыбаясь,
Стюарт, начиная уже понимать норвежский язык и немного говорить на нем.

- Вот вздор-то! - Это и я знаю что неправда, - продолжал мальчик. - А
вы верите этому, мистер Стюарт?

- Конечно, нет. Но разве мало среди неразвитых людей в ходу еще
больших нелепостей! Но погодите, дайте мне спросить, откуда у них
появилось это поверье. Почему вы думаете, что песцовка падает с неба? -
обратился Стюарт к норвежцу.

- Отец видел, - ответил последний таким уверенным голосом, что
молодой учитель не решился разубеждать его.

Он только перевел его ответ мальчикам с некоторыми своими
комментариями, вследствие которых оба его воспитанника залились громким
хохотом. Примеру их последовал и Христиан, хотя - и не понимал причины
смеха своих спутников, что еще больше смешило их.

В таких разговорах они понемногу подвигались вперед. Сделалось очень
холодно. И эта дорога не могла называться хорошей, хотя и была лучше той,
по которой отправился Цезарь Пинк. В некоторых местах и здесь приходилось
тонуть в снегу, а в других - переправляться вброд через быстрые ручьи и
речки.

Красивых видов совсем не понадобилось. Картина была так однообразна,
что мало-помалу навела на наших путешественников полное уныние, чему,
впрочем, немало способствовали холод и усталость.

Наконец они добрались до ночлега. Все повеселели, а Гарри даже
сострил при виде лачуги, в которой путники должны были провести ночь.

- Э! Да это настоящий дворец! - сказал он, когда Христиан указал, где
можно остановиться.

"Дворец" оказался действительно достойным своего названия.
Представьте себе бесформенную груду громадных камней, грубо сложенных и
готовых казалось каждую минуту развалиться под напором ветра. В этих
камнях было проделано три отверстия: два в стенах, причем одно, побольше,
изображало, вероятно вход, хотя пробраться в него можно было только на
четвереньках. Другое, поменьше, - окно, а цель третьего отверстия, сверху,
объяснил Гарри.

- Эта дыра, - заметил он - предназначена, вероятно, для выхода дыма и
должна изображать собою печную трубу, если бы путникам пришла в голову
блажь развести в этом дворце огонь.

Как бы то ни было, но за неимением лучшего помещения пришлось
удовольствоваться этой лачугой.

Расседлали лошадей и пустили их разыскивать себе подножный корм, а
сами путники пролезли в "дверь". Места для четверых было очень мало, но,
потеснившись, можно было бы кое-как устроиться, если бы удалось развести
огонь. Хотя вокруг росло много багуна и исландского мха, но сырой хворост
долго не хотел разгораться.

Громадные клубы дыма наполняли всю лачугу, и, чтобы не задохнуться,
путники принуждены были то и дело выбегать на воздух.

Наконец кое-как удалось развести сильный огонь, и только тогда дым
пошел прямо в верхнее отверстие. Все уселись на четвереньках вокруг очага.

- Теперь недостает только хорошего ужина - заметил Гарри, когда начал
несколько согреваться.

- За этим дело не станет, - сказал Стюарт, - сейчас займемся
стряпней.

Он достал котелок, Христиан сходил наполнил его водою и поставил на
огонь. Когда вода закипела, в котелок положили мясных консервов. Вскоре
суп был готов.

Поужинали довольно весело, потом они бросили в огонь побольше
горючего материала и улеглись спать завернувшись в одеяла.

Под утро огонь, однако, погас, и наши путники так сильно озябли, что
даже проснулись.

- Гм! - говорил Гарри, потирая окоченевшие ноги и руки. - Нельзя
сказать, чтобы в этом дворце было слишком тепло.

- Черт знает, какой холод! - ворчал Гаральд. - И угораздило же нас
забраться сюда! Я положительно не могу шевельнуть ни одним пальцем.

- Сейчас мы вас расшевелим! - заметил Стюарт, раздувая огонь, чуть
тлевший в очаге.

Через час, когда все путники сидели за завтраком и в лачуге сделалось
гораздо теплее, Гаральд перестал жаловаться.

- Право, здесь очень недурно, - говорил он, прихлебывая душистый кофе
со сливками, которые нашлись у предусмотрительного Стюарта.

- А кто недавно говорил совсем не то? - спросил со смехом последний.

- Ах, мистер Стюарт, охота вам вспоминать о каждой глупости, которую
я сделал! - возразил мальчик.

- Так вы старайтесь не делать их, тогда мне не придется вспоминать о
них.

Мальчик покраснел и замолчал. Стюарт с удовольствием видел, какая
теперь разница между этим мальчиком и тем грубым дикарем, которого он
нашел в доме полковника Остина, когда в первый раз увидал его. Особенно
его радовал Гарри, который сделался положительно неузнаваемым. Гаральд еще
нет-нет да и выкинет какую-нибудь штуку, похожую на прежнее, а Гарри
ничего подобного уже себе не позволял.

После завтрака оседлали лошадей, навьючили на них свои вещи и поехали