Чтение 7–й страницы книги ~Удачи капитана Блада~

море без конвоя.

Последние сведения всерьез заинтересовали капитана Блада, которому
порядком надоело выслушивать описания его вымышленных злодейств в Картахене
и сражений с испанскими галеонами.

Вечером в салоне "Андалузской девчонки", роскошно отделанном шелком и
бархатом, резными позолоченными панелями, сверкавшем хрусталем и серебром,
свидетельствовавшими о богатстве испанского адмирала, кому корабль
принадлежал до недавних пор, капитан Блад созвал военный совет. Он состоял
из одноглазого гиганта Волверстона, Натаниэля Хагторпа -- спокойного,
добродушного джентльмена из Западной Англии и низенького штурмана Чеффинча.
Всех этих людей сослали на каторгу вместе с Бладом за участие в восстании
Монмута. В результате этого совета "Андалузская девчонка" в ту же ночь
снялась с якоря и отчалила от Сен-Круа, появившись двумя днями позже у
берега Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико.

Глядя в подзорную трубу, Блад внимательно изучал гавань, ища
подтверждения рассказу голландца. Среди множества мелких судов он вскоре
заметил два больших желтых тридцатипушечных галеона, сильно поврежденные
подводные части которых, очевидно, ремонтировались. Следовательно, в этом
мейнхеер Клаус был прав. А это было все, что Блад стремился узнать.

Действовать приходилось крайне осторожно. Кроме того, что гавань
защищал весьма солидный форт, гарнизон которого, несомненно, был начеку,
учитывая присутствие двух богато нагруженных кораблей, на борту "Андалузской
девчонки" находилось не более восьмидесяти человек, поэтому Блад не мог
произвести высадку, даже если бы его батарее удалось подавить огонь форта.
Решив прибегнуть к хитрости, а не к силе, капитан Блад, спустив шлюпку,
рискнул отправиться на берег в разведку.

II

Было невероятно считать, чтобы известие о захвате капитаном Бладом
испанского флагманского корабля в Сан-Доминго уже достигло Пуэрто-Рико,
поэтому несомненное испанское происхождение "Марии Глориосы" должно было
явиться, по крайней мере на некоторый срок, надежной верительной грамотой.
Проделав осмотр в богатом гардеробе маркиза Риконете, Блад вышел одетым в
костюм из фиолетовой тафты, лиловые шелковые чулки и великолепную перевязь
того же цвета, расшитую серебром. Широкая черная шляпа с алым пером бросала
тень на его обветренные аристократические черты лица, обрамленные локонами
черного парика.

Высокий, стройный, худощавый, опираясь на трость с золотым
набалдашником, Блад стоял перед генерал-губернатором Пуэрто-Рико доном
Себастьяном Мендесом и давал ему объяснения на безупречном кастильском
наречии.

Большинство испанцев называли Блада дон Педро Сангре, давая буквальный
перевод его имени[1] нередко характеризуя его как El Diabolo Encarnado[2].
Соединив оба имени, Блад дерзко представился как дон Педро Энкарнадо,
посланник адмирала военно-морского флота Испании в Карибском море маркиза
Риконете, который не смог прибыть на берег лично, будучи прикованным к
постели приступом подагры. Его превосходительство адмирал услышал от
капитана голландского судна в Сен-Круа о нападении подлых пиратов на два
испанских корабля, шедших из Картахены, которые нашли убежище здесь, в
Сан-Хуане. Эти корабли они видели в гавани, но маркиз пожелал получить более
точную информацию о случившемся.

Дон Себастьян бурио воспринял это известие. Это был высокий, полный,
желтолицый человек с маленькими черными усиками над толстыми, как у
африканца, губами, обладавший множеством подбородков, синеватых от бритья.

Генерал-губернатор принял дона Педро со всеми церемониями,
приличествующими представителю его королевского величества, и с радушием, с
которым один кастильский дворянин встречает другого. Он представил гостя
своей изящной, застенчивой и все еще молодой супруге и угостил его обедом,
который был подан в прохладном внутреннем дворике под тенью виноградных
шпалер и сервирован неграми-рабами в ливреях под руководством чопорного
мажордома-испанца.

За столом волнение, пробужденное в доне Себастьяне вопросами его гостя,
разгорелось с новой силой. Было истинной правдой, что корабли, груженые
ценностями, атаковали флибустьеры, те же самые hidos de puta[3], которые
недавно превратили Картахену в ад кромешный. Свой рассказ генерал-губернатор
обильно уснащал отвратительными подробностями, ничуть не заботясь о чувствах
доньи Леокадии, которая не переставая дрожала и крестилась во время этого
жуткого повествования.

Потрясение, испытанное Бладом, узнавшим, что подобные мерзости
приписываются ему и его людям, вскоре вытеснил интерес, пробужденный
сообщением, что на борту эткх кораблей хранится серебра на двести тысяч
фунтов, не говоря уже о перце и пряностях почти на такую же сумму.

1 Sangre -- кровь (исп.) соответствует английскому.

2 Дьявол во плоти (исп.).

3 Шлюхины отродья (исп.).

-- Вы представляете себе, какое сокровище могло попасть в руки этого
дьявола Блада! Слава Богу, что галеонам удалось не только ускользнуть из
Картахены, но и спастись от дальнейшего преследования!

-- А вы уверены, что это дело рук капитана Блада? -- осведомился гость.

-- В этом нет никакого сомнения. Кто бы еще осмелился на такое? Дайте
мне только поймать его, и, клянусь, я сдеру с него кожу и сделаю из нее себе
пару сапог!

-- Себастьян, любовь моя! -- вздрогнула донья Леокадия. -- Как ты
можешь говорить такие ужасные вещи!

-- Дайте мне только поймать его!.. -- свирепо повторил дон Себастьян.

-- Капитан Блад, возможно, находится гораздо ближе, чем вы
предполагаете, -- любезно улыбнулся дон Педро; -- Поэтому в вашем желании
нет ничего неосуществимого.

-- Молю Бога, чтобы это было так. -- И генерал-губернатор самодовольно
покрутил ус.

После обеда гость церемонно откланялся, сославшись на необходимость
представить доклад адмиралу. Однако на следующее утро дон Педро явился
снова, и как только лодка, доставившая его на берег, вернулась назад, белый
флагманский корабль снялся с якоря и начал поднимать паруса. Подгоняемый
свежеющим бризом, слегка рябившим освещенную солнцем фиолетовую гладь моря,
галеон неторопливо двигался на восток, вдоль полуострова, на котором был
расположен Сан-Хуан.

Вчерашний вечер Блад потратил на занятия каллиграфией, пользуясь при
этом адмиральским несессером с письменными принадлежностями, где хранились
печать маркиза и листы пергамента, увенчанные испанским гербом. Результатом
этой деятельности явился внушительный документ, который Блад положил перед
доном Себастьяном, дав ему соответствующие объяснения.

-- Ваша уверенность в том, что капитан Блад находится в этих водах,
навела адмирала на мысль поохотиться за ним. Его превосходительство велел
мне оставаться здесь в его отсутствие.

Генерал-губернатор внимательно изучил пергамент, украшенным красной
печатью с гербом маркиза Риконете. В послании дону Себастьяну предписывалось
передать дону Педро Энкарнадо командование всеми вооруженными силами
Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико, фортом Санто-Антонио и его гарнизоном.

Вряд ли следовало ожидать, что дон Себастьян безропотно подчинится
этому распоряжению. Прочитав письмо, он нахмурился и надул толстые губы.

-- Не понимаю, -- заявил губернатор. -- Полковник Варгас, командующий
фортом под моим руководством, опытный и знающий офицер. Кроме того, --
внезапно ощетинился он, -- я считал, что назначение офицеров входит в мои
обязанности как генерал-губернатора Пуэрто-Рико.

Но капитан Блад не был расположен ссориться.

-- Должен сознаться, дон Себастьян, на вашем месте -- только это между
нами -- я бы чувствовал то же самое. Но необходимо иметь терпение. В конце
концов, ведь адмиралом движет забота о безопасности кораблей с ценностями.

-- Но я полагаю, что забота об их безопасности в Сан-Хуане -- мое дело.
Разве я не являюсь представителем короля в Пуэрто-Рико? Пусть адмирал
распоряжается на море, как хочет, но на суше...

Капитан Блад прервал его, фамильярно положив ему руку на плечо.

-- Мой дорогой дон Себастьян, -- заговорил он, доверительно понизив
голос. -- Вам ли не знать причуды королевских фаворитов!

-- Королевских... -- Дон Себастьян с трудом подавил раздражение. -- Я
никогда не слыхал, что маркиз Риконете -- королевский фаворит.

-- Любимец его величества. Это, конечно, между нами. Отсюда вся его
бесцеремонность. Должен сознаться, что он злоупотребляет привязанностью
короля. Вы же знаете, как кружит голову королевская милость. -- Блад сделал
паузу и вздохнул. -- Мне очень неприятно быть орудием в этом покушении на
ваши права. Но я так же беспомощен, как и вы, друг мой.

Этот монолог дал понять генерал-губернатору, что дальнейшие
препирательства не повлекут за собой ничего хорошего.

Справившись с возмущением, вызванным посягательством на его власть, дон
Себастьян уступил настояниям капитана Блада, утешая себя мыслью, что он по
крайней мере перекладывает всю ответственность за последующие события на
плечи адмирала.

В этот день, как и в два последующих, Питеру Бладу пришлось приложить
весь свой такт, улаживая административные вопросы с генерал-губернатором и с
полковником Варгасом, который был возмущен покушением на его должность. Но,
увидев, что новый комендант не собирается вмешиваться в его воинские
мероприятия, полковник частично смирился с его присутствием. Тем более что,
тщательно обследовав вооружение, гарнизон и боеприпасы форта, дон Педро
высоко отозвался о его боеспособности и великодушно заметил, что все
действия полковника заслуживают всяческой похвалы.

Дои Педро высадился на берег, чтобы принять командование в первую