- и про капитана, которого он принялся славословить с не меньшим жаром.
По его словам, выходило, что Хози-ози (так он по-прежнему именовал шки-
пера) - из тех, кому не страшен ни черт, ни дьявол, кто, как говорится,
"хоть на страшный суд прилетит на всех парусах", что нрава он крутого:
свирепый, отчаянный, беспощадный. И всем этим бедняга приучил себя вос-
хищаться и такого капитана почитал морским волком и настоящим мужчиной!
Всего один изъян видел Рансом в своем кумире.
ляет бригом мистер Шуан, этот - моряк, каких поискать, верь слову,
только выпить любит! Глянь-ка! - Тут он отвернул чулок и показал мне
глубокую рану, открытую, воспаленную - у меня при виде нее кровь застыла
в жилах, - и гордо прибавил: - Это все он, мистер Шуан!
ты, раб, чтобы с тобой так обращались?
крайность. - И он еще это узнает! - Он вытащил из чехла большой нож, по
его словам, краденый. - Видишь? - продолжал он. - Пускай попробует, пус-
кай только посмеет! Я ему удружу! Небось, не впервой! - ив подтверждение
своей угрозы выругался, грязно, беспомощно и не к месту.
леныша; и притом я начал понимать, что на бриге "Завет", несмотря на его
святое название, как видно, немногим слаще, чем в преисподней.
был отец.
берегу? - воскликнул я.
берегу мигом к ремеслу пристроят.
теперь с опасностью для жизни, - не только из-за бурь и волн, но еще
из-за чудовищлей жестокости его хозяев. Он согласился, что это правда,
но тут же принялся расхваливать эту жизнь, рассказывая, как приятно сой-
ти на берег, когда есть денежки в кармане, промотать их, как подобает
мужчине, накупить яблок и вообще покрасоваться на зависть, как он выра-
зился, "сухопутной мелюзге".
Взять хотя бы "двадцатифунтовок". Ух! Поглядел бы ты, каково им прихо-
дится! Я одного видел своими глазами: мужчина уже в твоих годах (я для
него был чуть ли не старик), бородища - во, только мы вышли из залива и
у него зелье выветрилось из головы, он - ну реветь! Ну убиваться! Уж
я-то поднял на смех, будь уверен! Или, опять же, мальчики. Ох, и до чего
же мелочь! Будь уверен, они у меня по струнке ходят. На случай, когда на
борту мальки, у меня есть особый линек, чтобы их постегивать.
- это либо несчастные преступники, которых переправляют в Северную Аме-
рику в каторжные работы, либо еще более несчастные и ни в чем не повин-
ные жертвы, которых похитили или, по тогдашнему выражению, умыкнули об-
маном, ради личной выгоды или из мести.
Ферт-оф-Форт в этом месте, как известно, сужается: к северу, где он не
шире хорошей реки, удобное место для переправы, а в верховьях образуется
закрытая гавань, пригодная для любых судов; в самом горле залива стоит
островок, на нем какие-то развалины; на южном берегу построен пирс для
парома, и в конце этого причала, по ту сторону дороги, виднелось среди
цветущего остролиста и боярышника здание трактира.
было довольно-таки безлюдно, тем более, что паром с пассажирами только
что отошел на северный берег. Впрочем, у пирса был ошвартован ялик, на
банках дремали гребцы, и Рансом объяснил, что это шлюпка с "Завета" под-
жидает капитана; а примерно в полумиле от берега, один-одинешенек на
якорной стоянке, маячил и сам "Завет". На палубе царила предрейсовая су-
ета, матросы, ухватясь за брасы, поворачивали реи по ветру, и ветер нес
к берегу их дружную песню. После всего, что я наслушался по дороге, я
смотрел на бриг с крайним отвращением и от души жалел горемык, обречен-
ных идти на нем в море.
рогу и обратился к дяде:
подниматься на борт "Завета".
стоим? Холод невыносимый, да и "Завет", если не ошибаюсь, уже готовится
поднять на - руса...
тушку, где стояла кровать, пылали угли в камине и жарко было, как в пек-
ле. За столом возле камина сидел и что-то с деловитым видом писал рослый
загорелый мужчина. Несмотря на жару в комнате, он был в плотной, наглухо
застегнутой моряцкой куртке и высокой косматой шапке, нахлобученной на
самые уши; при всем том я не встречал человека, который держался бы так
хладнокровно и невозмутимо, как этот морской капитан, а его ученому виду
позавидовал бы даже судья в зале заседаний.
руку.
глубоким звучным голосом, - и хорошо, что не опоздали. Ветер попутный,
вот-вот начнется отлив, и думаю, нам еще засветло подмигнет старушка жа-
ровня на берегу острова Мей.
зябкий, кровь холодная, сэр. Ничто, так сказать, не поднимает температу-
ры - ни мех, ни шерсть, ни даже горячий ром. Обычная вещь, сэр, утех,
кому, как говорится, довелось прожариться до самых печенок в тропических
морях.
никуда не денешься.
моих злоключениях. Потому что я хоть и дал себе слово не выпускать свое-
го сородича из виду, но меня разбирала такая охота поближе увидеть море
и так мутило от духоты, что, когда дядя сказал "сходил бы, размялся вни-
зу", у меня хватило глупости согласиться.
маг; вышел из гостиницы, перешел через дорогу и спустился к воде. Нес-
мотря на резкий ветер, лишь мелкая рябь набегала на берег - чуть больше
той, что мне случалось видеть на озерах. Зато травы были мне внове: то
зеленые, то бурые, высокие, а на одних росли пузырьки, которые с треском
лопались у меня в пальцах. Даже здесь, в глубине залива, ноздри щекотал
насыщенный солью волнующий запах моря; а тут еще "Завет" начал расправ-
лять паруса, повисшие на реях, - все пронизано было духом дальних плава-
ний, будило мечты о чужих краях.
хах, другие в бушлатах, у некоторых шея повязана цветным платком, у од-
ного за поясом пара пистолетов, у двоих или троих - по суковатой дубин-
ке, и у каждого нож в ножнах. С одним из них, не таким отпетым на вид, я
поздоровался и спросил, когда отходит бриг. Он ответил, что они уйдут с
отливом, и прибавил, что рад убраться из порта, где нет ни кабачка, ни
музыкантов; но при этом пересыпал свою речь такой отборной бранью, что я
поспешил унести ноги.
самый безобидный из всей этой своры; а вскоре он и сам показался из
трактира и подбежал ко мне, клянча, чтобы я угостил его чашей пунша. Я
сказал, что и не подумаю, потому что оба мы не доросли еще до подобного
баловства.
сяк, но от эля не отказался. Вскоре мы уже сидели за столом в передней
зале трактира, отдавая должное и элю и еде.
ном трактира, ведь он из местных. По тогдашнему обычаю я пригласил его к
нашему столу; однако он был слишком важная персона, чтобы водить компа-
нию с такими незавидными посетителями, как мы с Рансомом, и пошел было
из залы, но я вновь окликнул его и спросил, не знает ли он мистера Ран-
килера.
это не ты сюда пришел с Эбенезером?
родстве ли.
мистера Александра.
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Шилова Юлия