Отыскав под кроватью свои плавки, он сунул их в ящик комода,
предназначенный для грязного белья, а из другого ящика достал свежие,
надел их и, возвращаясь к постели, поскользнулся в луже, которая натекла
из-под листа фанеры.
("Какого, интересно, черта я ей сказал, что Джонни в армии?") Стены из
древесно-стружечных плит были такими тонкими, что пропускали все звуки,
доносившиеся по ночам из комнаты отца и Вирджинии. Пол в комнате имел
наклон, так что дверь приходилось держать, чтобы она не захлопнулась сама.
На стене висел плакат из фильма "Легкий скакун": "Двое отправляются на
поиски истинной Америки, но так нигде и не могут ее найти". При жизни
Джонни тут было гораздо веселее. Как и почему, Чико сказать не сумел бы,
но это была правда. По ночам его иногда охватывал ужас - он представлял,
как тихо, со зловещим скрипом открывается дверца шкафа и оттуда, из
темноты появляется Джонни, весь окровавленный, с переломанными
конечностями и с черным провалом вместо рта, откуда доносится свистящий
шепот "Убирайся из моей комнаты, Чико. И если ты даже близко подойдешь к
моему "доджу", я тебе башку оторву, понял?"
потом одним резким движением расправил простыню так, чтобы пятна были на
самом виду. Вот так, так... Как тебе это понравится, Вирджиния? Забавно,
правда? Он натянул на себя брюки, потом свитер, достал из-под кровати свои
армейские ботинки.
Выглядела она классно - ни малейшего намека на дряблый живот. Взглянув на
разоренную постель, она несколькими движениями придала ей вполне приличный
вид.
закрывшую глаза челку.
рассмотреть студийную цветную фотографию на телевизоре. На ней было
изображено все семейство: отец с Вирджинией, старшеклассник Джонни с
малышом Билли на руках, ну и, конечно, Чико, в то время ученик начальной
школы. На лицах у всех застыли неестественные, натянутые улыбки, за
исключением Вирджинии. Ее несколько сонная физиономия, как всегда,
абсолютно ничего не выражала. Чико припомнил, что фотография была сделана
примерно месяц спустя после того, как отец имел глупость жениться на этой
сучке.
Пойдем.
надевая куртку и протягивая Чико его штормовку.
многочисленные трещины в фанерных стенах. Тут была настоящая свалка: куча
старых, совершенно лысых покрышек, велик Джонни, в десятилетнем возрасте
унаследованный Чико и немедленно им сломанный, стопка криминальных
журналов, ящик с пустыми бутылками из-под "пепси", громадный, весь
покрытый толстым слоем солидола дизель, оранжевая корзина, полная книжек в
мягких обложках и тому подобная дребедень.
Даже с обрубками вместо колес и куском прозрачного пластика, заменявшим
давно разбитое ветровое стекло, "додж" Джонни выглядел на порядок выше
классом. Краска на "бьюике" Чико, цвета весьма тоскливого, местами
облупилась, и там светились пятна ржавчины, чехлом переднего сиденья
служило коричневое армейское одеяло, на заднем валялся стартер, который
Чико уже давным-давно собирался поставить на "додж", да все никак руки не
доходили. На солнечном козырьке перед сиденьем пассажира сияла забавная
наклейка с надписью: "Регулярно и с удовольствием".
прочихивался, прежде чем мотор завелся.
включая "дворники".
грязно-зеленые стены, покосившаяся веранда, облупившаяся кровля...
просто неприличным. Внезапно у него разболелась голова. Они проехали мимо
Грейндж-холла, пожарной каланчи и универмага Брауни с бензоколонкой, возле
которой Чико увидел Салли Моррисон на своем "ли-берде". Он поднял руку в
знак приветствия, сворачивая на старое льюистонское шоссе.
половина сплетен про нее соответствует истине, она переспала со всем
городом и, частично, с его окрестностями.
она мне нравится. Во-первых, Салли получает алименты, во-вторых, у нее
шикарная белая тачка, а в-третьих, ей наплевать, что про нее толкуют
сплетники.
скрипение "дворников". В низинах уже собирался туман, который ближе к
вечеру поднимется наверх, чтобы покрыть полностью дорогу вдоль реки.
Мино-авеню. Она была совершенно пустынно, а коттеджи по обеим сторонам
казались заброшенными. На тротуаре им повстречался лишь мальчишка в желтом
пластиковом дождевике, старавшийся не пропустить ни одной лужи на своем
пути.
заброшенных коттеджей. Мотор он выключать не стал.
кое-что вкусненькое.
милый. Это был самый замечательный день в моей жизни.
волшебством.
друзья.
ладонь его легла на ее грудь, отпрянула: - Что ты, отец может увидеть!
бросившись сквозь дождь к крыльцу. Мгновение спустя она исчезла. Чико
помедлил, прикуривая, и этого оказалось достаточно, чтобы мотор "бьюика"
заглох. Стартер опять долго прочихивался, прежде чем двигатель завелся.
заглушил мотор. Несколько мгновений он сидел молча, вслушиваясь в мерный
стук капель по металлу.
навстречу.
время войны он со своими товарищами отправил на дно немецкую подводную
лодку! А ты возьмешь меня с собой на дискотеку в субботу?
всю неделю будешь перед ужином целовать мои ботинки.
счастливо хохоча, колотит брата кулачками в грудь.
комнату. - Мать не выносит вашей возни, и вам это известно.- Отец снимает
галстук, расстегивает верхние пуговицы рубашки и садится за стол, где
перед ним уже стоит тарелка с двумя-тремя красноватыми сосисками. Сэм
мажет их несвежей горчицей. - Ты где пропадал, Эдди?
Джейн губную помаду, заколку или что-то еще из своих дамских причиндалов,
размышляет Чико.
продолжает ворчать отец, что, однако, не мешает ему в два счета проглотить
сосиски. - Ты стал словно чужой, Эдди, и мне это не нравится. Ты тут
живешь, мы тебя кормим - изволь вести себя как член семьи.
боль, тут же сменившаяся гневом. Когда он снова открывает рот, Чико
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия