удовольствием[4]. Если бы, действительно, каждый из них желал того, [что
получил, то каждый] получил бы достаточно, но если один желал веселья, а
другой -- заработка и одни имеет, что желал, а другой нет, при таких
взаимоотношениях не будет, пожалуй, ничего хорошего, потому что человек
обращается за тем, в чем нуждается, и, во всяком случае, ради этого он
отдаст, что имеет.
или тому, кто первым взял? Ведь тот, кто дает первым, [оценивать свое
даяние,] похоже, предоставляет другому. Говорят, это делал Протагор, ибо
всякий раз, как он обучил чему бы то ни было, он приказывал ученику оценить,
сколько, по его мнению, стоят [полученные] знания, и столько брал[5]. В
подобных случаях некоторые довольствуются [правилом] "плати, сколько
спросят" [6]; а на тех, кто, взяв сначала деньги, потом ничего из того, о
чем говорили, не делают, потому что их обещания были чрезмерны, -- на тех,
разумеется, жалуются, ибо они не исполняют того, о чем было соглашение.
Софисты, вероятно, были вынуждены делать это, [т. е. брать, плату вперед],
потому что никто не дал бы денег за их знания. Так что на них, конечно,
жалуются как на людей, которые не делают того, за что взяли плату.
о [взаимном] содействии не бывает, сказано, что они не вызывают жалоб[7]
(ибо именно такова дружба по добродетели). А вознаграждение здесь должно
соответствовать сознательному выбору [того, кто дал первым], ибо
[сознательный выбор блага для другого] отличает друга и добродетель. Так,
видимо, должно быть и у тех, кто занялся сообща философией, [т. е. у
учителей и учеников], ибо здесь стоимость не измеряется в деньгах да и
равновеликого воздаяния (time), пожалуй, не существует, однако, быть может,
в этом случае достаточно того, что посильно, точно так, как и в отношении к
богам в родителям [8].
всего нужно, наверное, чтобы обе стороны признавали воздаяние достойным, а
если этого не произойдет, то, по-видимому, не только необходимым, но и
правосудным покажется, чтобы тот, кто первым решил принять [услугу или
помощь], устанавливал [их стоимость]. Действительно, сколько один взял себе
в поддержку или сколько он согласился [отдать] за [полученное им]
удовольствие, столько, получив назад, давший первым будет иметь в качестве
стоимости, определенной тем, кто первым взял.
которые запрещают судебное разбирательство добровольных сделок (ta hekoysia
symbolaia), подразумевая тем самым, что с тем, кому оказал доверие, [сделка]
должна быть расторгнута на тех же основаниях, на каких вступили во
взаимоотношения. В самом деле, считается более правосудным, чтобы
[стоимость] установил тот, кому была предоставлена возможность [это
сделать], а не тот, кто ее предоставил. Ведь для большинства вещей владельцы
и желающие получить эти вещи назначают не равную цену, потому что свое
собственное, к тому же отдаваемое, каждому кажется стоящим много. Но
вознаграждение все-таки соответствует тому, сколько установят принимающие
[даяние]. Нужно, наверное, чтобы цену назначили не ту, что кажется достойной
владельцу, а ту, что он назначал, прежде чем стал владельцем.
2(11).
усмотрение отца и во всем слушаться его, или же при недуге надо верить
врачу, а военачальником назначать способного вести войну? А также: кому
больше оказывать услуги -- другу или добропорядочному человеку и что важнее
-- воздать благодарность благодетелю или расточать [благодеяния] товарищу,
если и для того, и для другого [одновременно] нет возможности? Не правда ли,
нелегко точно определить все такие случаи? В самом деле, часто они бывают
отличны по самым разным признакам: по величине и ничтожности, по
нравственной красоте и необходимости.
и того же лица и что в большинстве случаев следует, скорее, воздавать за
благодеяния, нежели угождать товарищам, точно так же, как прежде, чем давать
товарищу, следует возвратить долг тому, кому должен.
выкупленному у разбойников в свою очередь выкупить освободителя, кем бы тот
ему ни был, или отплатить ему, даже не попавшему в плен, но требующему
воздаяния, [когда] выкупить нужно отца? Не правда ли, принято считать, что
отца надо выкупить скорее, чем даже самого себя[9].
это даяние перевешивают нравственно прекрасное или необходимое, следует
отклониться в их сторону. Ведь иногда и вознаграждение за первоначально
полученное не дает справедливого равенства, а именно когда один делает
добро, зная, что другой человек добропорядочный, а этому другому приходится
воздавать тому, кого он считает испорченным. Иногда ведь не следует давать в
свой черед взаймы даже заимодавцу, потому что он дал взаймы доброму
человеку, уверенный, что получит [обратно], а добрый не надеется получить от
подлого [что-нибудь назад]. Так что если все действительно обстоит так,
притязания [первого] несправедливы; если же дела обстоят иначе, но думают,
[что так], то и тогда, пожалуй, не покажется, что делать это нелепо. Таким
образом, как уже не раз было сказано, суждения о страстях и поступках
обладают такой же [и не большей] определенностью, как и то, к чему относятся
эти [суждения][10].
и даже отцу не все [причитается], подобно тому как не все жертвы приносят
Зевсу. А поскольку разное [причитается] родителям, братьям, товарищам и
благодетелям, то и уделять каждому следует свойственное ему и подобающее.
Так, видимо, и делают. Ведь на свадьбу зовут родственников, ибо у них общий
род, а совершаемые действия имеют отношение [к роду] [11]; по той же причине
и на похороны, как принято считать, прежде всего надо приглашать
родственников. Если же говорить о пропитании, то тут в первую очередь,
видимо, следует оказывать поддержку родителям, поскольку мы их должники, а
кроме того, оказывать ее виновникам [самого нашего] существования
прекраснее, чем самим себе; и почет родителям [положен], словно богам, но не
всякий; действительно, отцу [положен] не такой же почет, как матери, и
равным образом не такой, [что положен] мудрецу или военачальнику, но отцу
оказывают отцовы почести и соответственно матери, и любому, кто старше,
соответственно его возрасту оказывают почет, вставая ему навстречу,
укладывая его [12] и так далее; в отношении же товарищей, а равным образом и
братьев, напротив, свобода речи (parrhesia) и равенство (koinotes) во всем.
Нужно всегда стараться уделять и родственникам, и членам своей филы, и
согражданам, и всем остальным, что им подходит, и сопоставлять принадлежащее
каждому из них с родством, добродетелью или полезностью. Если речь идет о
людях сходного происхождения, сопоставить это сравнительно просто; более
трудоемкое дело, когда они разны. Отступать из-за этого тем не менее не
следует, но надо так провести разграничение, как это окажется возможным.
3(111).
не остаются прежними. Может быть, нет ничего странного в расторжении дружбы
с теми, кто нам друзья из соображений пользы или удовольствия, когда ни
того, ни другого в них уже не [находят]? Друзьями-то были тем [выгодам и
удовольствиям], а когда они исчерпались, вполне разумно не питать дружбы.
Однако будет подан повод к жалобе, если, любя за пользу или удовольствие,
делали вид, что за нрав. Именно это мы уже сказали в .начале[13]:
большинство разногласий возникает между друзьями тогда, когда они являются
друзьями не в том смысле, в каком думают. Поэтому всякий раз, как человек
обманулся и предположил, что к нему питают дружбу за его нрав, в то время
как другой ничего подобного не делает, пусть он винит самого себя; но всякий
раз, когда он введен в заблуждение притворством другого, он вправе
жаловаться на введшего в заблуждение, причем.даже больше, чем на
фальшивомонетчика, настолько, насколько пеннее [предмет], на который
обращено коварство.
испорченным и обнаруживает [это], то разве надо все еще питать к нему
дружбу? Это же невозможно, коль скоро не все, [что угодно], предмет приязни,
а только собственно благо. Подлое же и не является предметом дружеской
приязни, и не должно им быть, ибо не следует ни быть другом подлости
(philoponeros), ни уподобляться дурному; сказано ведь, что подобное -- в
дружбе с подобным[14]. Надо ли в таком случае расторгать дружбу немедленно,
или, может быть, не со всеми, но с неисцелимыми в своей испорченности?
Однако помощь тем, у кого есть возможность исправиться, должна иметь в виду
скорее нрав, а не состояние, в той мере, в какой нрав выше [имущества] и
теснее связан (oikeiоteron) с дружбой. Расторгая [дружбу с неисцелимо
порочным, человек] не делает, видимо, ничего странного, ведь другом он был
не такому, [а прежнему], и вот, будучи не в состоянии спасти изменившегося
друга, он от него, отступается.
человеком и начинает намного отличаться от первого добродетелью, надо ли