нет бы струментик собрать да уйти потихоньку. А я думаю: нет, голубчики.
Ночевал в сеновале, что делать? Денег нету. А церкву как раз только
заложили. Я ночью колышком бревна-то отворотил, да все деньги, какие под
углы-то были накладены, и собрал. И по рублю было, и по полтиннику, насчитал
- семь рублей с копейками, а билет на паровоз стоит шесть рублей. На другой
день приехал купец. Углы-то у заклада проверили - нет денег. Вижу, опять
кладут. Ну, думаю, хорошо как, это мне на харчи. Только стемнялось - я к
церкви. Хотел колышком бревно-то отворотить, а мне как хрястнут по спине,
так у меня и в глазах круги. Сторожей, вишь, поставили. Еле успел отскочить
да через канаву, да за гумно в неизвестном направлении. Свист, крик сзади, а
я бегом да на станцию, ночи были темные. И топор с котомкой на квартере
оставил, уехал домой.
награду за тот удачный ночной побег.
привез, сказал матке, что обокрали в дороге.
Козонков был пьяный и рассказывал про свою молодость. Я молча слушал, дивясь
его памяти, а он выпил опять и вдруг надтреснутым, старчески тоскливым
голосом затянул песню. Он пел печально про то, как по винтику, по кирпичику
растащили целый завод, как това- рищ Семен встречался с невестой, "где
кирпич образует проход", и как потом снова собирали завод по винтику. Как
раз в это время и вернулись из гостей Авинерова старуха и дочь Анфея с
ребенком. Козонков не обратил на их приход никакого внимания. "Стал
директором, управляющим, на заводе товарищ Семен", - пел он, клоня сухую
седую голову.
Авинерова старуха.
стукнуть по столу кулаком.
лесозаготовок и ходила на игрища вместе с Олешиной дочкой Густей. Сейчас она
жеманно поздоровалась и ушла за перегородку. Мальчишка, ее сын, с ходу, не
раздеваясь, начал сосредоточенно возиться с каким-то колесом. Он не глядел
ни на кого. Подошел к столу и, никого не спросясь, взял две конфеты. Анфея
вышла из-за перегородки уже не в валенках, а в туфлях и в капроне. Мальчишка
фамильярно дернул ее за руку, басом спросил:
про свой вопрос. Она, видно было, усиленно стремилась говорить по-московски,
на "а", однако изредка из нее прорывалась родная стихия. Один раз она
назвала стакан стоканом.
Потухший окурок торчал меж тонких, не по-крестьянски белых пальцев. Я
попрощался и пошел домой.
9
то, что я сделал визит к Авинеру. Конечно, это Евдокия постаралась еще
вчера, и вся деревня узнала о моей встрече с Авинером. Олеше доложили все
подробности. Сельская, так сказать, принципиальность...
знал, что посуду лучше мыть сразу после еды, а выметать сор из избы удобнее,
когда пылает русская печь. Потому что пыль вытягивается в трубу. Правда, как
раз когда топишь печь, хлопоча со всяким хозяйством, как раз тогда и
набирается в избу еще больше всякого сору, который снаружи пристает к ногам,
а в избе обязательно отваливается. Все же посуду мыть лучше сразу...
Поэтому, чтобы не затягивать конфликт, я двинулся устанавливать отношения с
Олешей.
вчерашнюю газету. Он отложил чтение и положил очки в допотопный футляр.
заместители, заведующие. Плотники. Где государство и денег берет?
довольно близко и сбивала мутовкой сметану. - Люди вон учатся по пятнадцать
годов, читают все заподряд. Думаешь, легко голове-то?
в пустой разговор, он обратился ко мне:
Сегодня бригадир зашел, вот хохочет. "Все, - говорит, - дедко, хватит тебе
халтуру сшибать, иди в лес". - "Что, - говорю, - уж донеслось?" -
"Донеслось", - говорит. А сам вот хохочет. "Во, - говорит, - какая депеша
поступила".
поймешь, то ли кашлял, то ли смеялся.
моргал.
два. После обеда приду плотничать.
галочьи гнезда и гоняли по деревне "попа", вместе прожигали штаны у осенних
костров, когда пекли картошку. Потом он отстал от школы, а я кончил
семилетку и подался из деревни, наши пути разошлись в разные стороны.
вздрагивала, испуганно кося большим, по цвету радужно-фиолетовым, словно
хороший фотообъектив, глазом. Бригадир поздоровался так, что будто только
вчера потух наш последний костер. Я хоть и был немного этим разочарован, но
тоже не стал делать из встречи события.
стало?
движением легко освободился от моей, тогда еще вовсе незначительной, тяжести
и, не торопясь, удалился, а я, корчась от боли, катался на прибрежных
камнях. Я улыбнулся тому, что сейчас во мне на секунду шевельнулось чувство
неотмщенной обиды. Положил руку на горбатую лошадиную морду. Конь с
благодарной доверчивостью глубоко и покойно всхрапнул, прислонился к плечу
широкой длинной косицей нижней челюсти.
Ребятишек-то много накопил?
лошади, спрашивая Крыска, легче ли ему стало, когда обрубили копыта.
напала отрадная словоохотливость. Я не заметил даже, как выложил все, что
знал сам про себя. Собеседник, начав с количества и качества наследников,
спросил, где и кем я работаю, какая квартира и есть ли теща, торгуют ли в
городе резиновыми бреднями и будет ли в ближайшее время война. На последний
вопрос я не мог ответить. Что касается всех остальных, то рассказал все
подробно. Сверстник не остался в долгу. Он говорил, что сегодня будет
бригадное собрание, что в бригадиры его поставили насильно, что работать в
колхозе некому, все разъехались, осталось одно старье; потом рассказал о
том, как ловил с осени рыбу и простудился и как заболел двусторонним
воспалением легких. Почему-то бригадир с особым удовольствием несколько раз
произнес слово "двусторонним".
понадобится что-то делать. Наконец я спросил насчет ремонта бани и той
депеши, что пришла в контору по поводу Олеши. Бригадир засмеялся и махнул
рукой, имея в виду Козонкова.
писать с малолетства. Тут вот другое - конюха не могу найти. Иди ко мне в
конюхи?
огребают. Нет, Козонков не пойдет, а Олеша - сторож на ферме.
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Жюль Верн
Круз Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия