read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



микрофоном текст приветственного слова. Панферов икает, отпивает воды,
текстом вытирает губы, потом потный лоб, потом сморкается в него и убирает в
карман. С бычьей ненавистью смотрит в зал. И, наконец, тяжело произносит:
- Всех редакторов... я бы перевешал, как шелудивых собак! Но -
поскольку это не в моих силах... пока... особенно сейчас... ох... Всесоюзное
совещание редакторов объявляю открытым! вашу мать...
Когда первый автор после моего редактирования заплакал, я с этим делом
завязал. Исправлял лишь редкие явные огрехи - с согласия. Над самим всю
жизнь измывались - фиг ли теперь самому других мучить. Ссылки на учебник
русского языка меня бесит. А откуда, интересно, взялись в академической
грамматике все ее правила? Очень просто: кто-то взял и вставил. На основе
уже существовавших ранее текстов. Спасибо за усреднение и нивелировку. Зачем
я должен доказывать скудоумным, что синтаксис есть графическое обозначение
интонации, коя есть акустическое обозначение семантических оттенков фразы, а
нюансы-то смысла и возможно на письме передать лишь индивидуальной. каждый
раз со своей собственной задачей, пунктуацией? Ученого учить - только
портить. Я понимаю, что редактору сладка властная причастность к процессу
творчества, он рьяно отстаивает в этом смысл и оправдание своей жизни. Так
пусть не самоутверждается за счет моего текста. По законам, понимаешь,
современной аэродинамики шмель летать не может. Не должен, падла, летать! А
он летает... сука насекомая неграмотная. Так не умеешь летать сам - не мешай
шмелю. Не учи отца делать детей. Я себе заказал типографский штамп, и теперь
шлепаю его на все рукописи: "Публикация при любом изменении текста
запрещена!" Хотя лучше шлепать в лоб. Что по лбу.
Поэтому Довлатова я редактировал мягко. Я позвонил, обсудил разницу в
климатических и временных поясах, потребительскую ситуацию и политические
прогнозы и перешел:
- Тут у вас написано: "шестидесятиэа рядный АКМ".
- Гм, - выжидательно произнес Довлатов.
- У Калашникова - магазин иа тридцать патронов. Шестидесятизарядных
магазинов к автомату нет. Это в Афгане стали связывать изолентой два рожка
валетом, для скорости перезаряжания. Но это нештатная модернизация, в армии
запрещено. Возможно, дело просто в том, что наряд получает но два рожка с
боевыми патронами, всего шестьдесят штук: один рожок примкнут, второй в
подсумке. Но автомат все-таки тридцатизарядный.
- Гм. Возможно. Знаете, это так давно все было... я мог уже и забыть.
Пусть будет тридцатизарядный. Хорошо.
Я чувствовал свою бестактность. Все-таки в охранных войсках служил он,
а не я. От неловкости был многословным: падла-редактор как бы оправдывался.
- Дальше, - спросил Довлатов без излишней приветливости.
- Второе и последнее, - поспешил заверить я и готовно добавил: - Здесь
я не буду настаивать. Понимаете, ненормативная лексика - вещь такая,
спорная... Но мне кажется, что слово "гондон" правильнее писать через "о", а
не через "а". Как бы образование разговорного просторечия по аналогии
литературному "кондом", который через "о". Это, конечно, дело слуха, в
препозиции стоит редуцированный, но в принципе формальное расподобление при
сохранении внутренней семантики идет именно по такому пути...
Я наворачивал все, что помнил из филологической терминологии. Я
старался выглядеть сильно ученым и не сильно заразой.
- Возможно, вы правы,- с веселым добродушием прогудел Довлатов, и я
представил, как в Нью-Йорке ранним утром он задумывается над нюансировкой
правописания русских ругательств.
- Это все, - поздравил я его со своим либерализмом. - Больше у меня
никаких вопросов нет, текст идет в полной неприкосновенности.
- Прекрасно. Когда выйдет?
- В первом номере за восемьдесят восьмой год. Несколько экземпляров я
вам пришлю.
- Да, спасибо, я хотел попросить, интересно все-таки. Где тут
достанешь, ваш журнал как-то не доходит пока до нас.
И рассказы благополучно вышли, и еще на телефонный стольник я поздравил
его с первой, легка беда начало, публикацией на бывшей родине, и отправил
пяток экземпляров, приложив к ним из тщеславия, узаконенного
профессиональной этикой, собственную книжку, снабдив ее надписью,
составленной из всяких хороших слов, насчет читателя-почитателя и младшего
последователя но эстонскому маршруту.
Дарение авторами своих книг сродни гордости курицы за собственнозадно
снесенное яйцо. Не бог весть какое достижение, зато личное мое, сказал
полковник. Обычно тебе дарят, а ты думаешь, на кой черт, все равно читать
незачем: сам бы никогда не купил. А не дарят - легкое унижение: обошли
знаком почтения, вроде и не по чину на тебя, дурака,добро тратить. Когда мне
говорят за мою книжку "спасибо", мне чудится фальшь ситуации: тоже,
восьмитомник Шекспира с золотым обрезом. Я зря похаял редакторов: один меня
поучил. Издательство у нас большое, сказал он, а квартира у меня маленькая,
и я раз в год чищу библиотеку: выношу всякий дареный мусор на помойку. После
этого я выкинул почти все дарственные книги , а последующие перестал носить
в дом, выкидывая непосредственно по расставании с дарителем. Особенно мне
памятно выкидывание в Бильбао: я подарил переводчику свою книжку, маленькую,
легкую и хорошую, на понятном ему русском, а он мне - двухтомник своих
переводов: огромный, тяжелый, из авторов, которых я и по-русски читать не
стал, и на испанском. Час по сорокаградусному солнцепеку я таскал и
проклинал эти два кирпича: их было некуда выкинуть. В Бильбао нет урн -
баскские террористы любили подкладывать в них бомбы; на злоумышленника,
пытающегося где-то оставить какой-то предмет, смотрят бдительно и враждебно.
Я специально зашел в кафе, взял холодного вина, сосредоточенно листал,
попивая, и еле смылся.
Присланную в ответ Довлатовым его книжку "Не только Бродский" - я, в
числе немногих раритетов, выкидывать не стал. Он переслал ее с оказией в
пакете мелких благодарственньгх презентов редакции. Позднее выяснилось, это
была не единственная форма реакции. Тогда я впервые и увидел швейцарский
офицерский нож, который тут же принес пользу в открывании бутылок и
нарезании колбасы.
Характер у меня легкий, зато рука тяжелая. В смысле наоборот. Как это
по-русски?.. Сам себя не похвалишь - ходишь как оплеванный.Потому что
Довлатова стали потом печатать в Союзе все наперебой. Конечно, после этого
не означает вследствие этого, с юстиниановым правом мы тоже знакомились не
по Гегелю, но кто-то должен был прокукарекать первым: рассветало с запада,
вот уж кретинская метафора. После чего заквохтали наперебой. "Иностранка" и
"Звезда", "Октябрь" и "Литературка": его классифицировали как блестящего
писателя, одного из лучших писателей, лучшим писателем русского зарубежья в
конце концов назвали. Одновременно лучшими были объявлены: Горенштейн,
Войнович, Максимов, Севела, Тополь с Незнамским н Незнамский без Тополя,
Аксенов, Лимонов, Владимов и примкнувший к ним Зиновьев - память слабеет, но
кучка была могуча. Стране открывали ее героев, и каждый был самый.
Привычка грамотного человека к чтению часто есть форма мазохизма.
Критика меня влечет. Одна из целей критики - заставить читателя усомниться в
своих умственных способностях. Я усомнился и стал читать Довлатова и пришел
к выводу, что такую прозу можно писать погонными километрами. Мне есть очень
мало дела до всего вашего семейства, сказал Коменж. У всяк своя компания,
чего читать, тут и свои друзья осточертели. Я уже читал в детстве такую
книжку, она называлась "Где я был и что я видел". Где ты был, ничего ты не
увидел, хрен с тобой. Дали боги дожить, и стало спартанцам не до чужих бед,
своих хватит.
В числе многого, чего я лишен, мне не дано постичь прелесть и смысл
салонной жизни. Убожество "внутрилитературной тематики" во вторичности
предлагаемого продукта: если литература - производная от жизни, то разговоры
о ней - производная от литературы. Пресловутое "литературное общение" есть
поза подмены деятельности суетой: казаться вместо быть: форма
паразитирования при искусстве: род субкультуры дли причастных к клану. Хотя
также - способ устройства своих дел: маркетинг н реклама - тоже нужны... но
надобно их и разграничивать. Представьте Дон-Жуана проводящим ночи в
попойках с друзьями за философскими обсуждениями женских подробностей и
особенностей и подчеркиванием роли своей личности в мировой сексуальной
революции, а по бабам ходящего в редкие просветы свободного времени и
протрезвления. Вот и у пчелок с бабочками то же самое.
Хочешь писать - сиди пиши. Хочешь печататься - расшибайся в лепешку
печатайся. А вот если кто хочет именно быть писателем - то есть выступать
перед читателями, не ходить на службу, жить на гонорары, захаживать в
редакции на чаи и коньяк, ездить по миру, вести беседы о проблемахломак
творчества, прокуренные ночи рассуждать с коллегами о проблемах литературы,
небрежно доставать из кармана писательский билет - провались он пропадом со
своей обгорелой тетрадкой и сушеной розой. Ущемленное самолюбие и знак
причастности к литературному процессу. Пар в свисток - сублимация: почему же
почему так обрезали ему.
Примерно такой оценкой творчества Довлатова. понижая голос, с опасливым
недоумением, в светских выражениях, я поделился с хорошо его знавшим Лурье.
И открыл в нем, как бы это выразиться, радостного единомышленника по данному
вопросу.
Легко и сладостно говорить правду в лицо королю.
Опять же есть у кого остановиться в Нью-Йорке, выступить по "Свободе",
получить за это какие-то доллары, - так надо ж быть свиньей, чтобы не
отблагодарить человека. Заодно и оправдание командировки.
Но жизнь менялась стремительно, и литература менялась вместе с ней.
Представления и литературе профессиональных критиков, как и полагается,
менялись последними или не менялись вообще. И когда умный и образованный
Вик. Ерофеев публично констатировал конец советской литературы - это было
подхвачено, но не понято.
С литературы спали функции философии, социологии, журналистики,
глашатайства и чего угодно - как с самолета сбрасываются подвесные баки, и в
измененной аэродинамике он теряет стабилизацию полета. Оказывается,
подвесной бак составлял его большую и главную часть. Произошла литературная



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.