воле случая, встретились мы с ним в Японии, где Заболотиый работал в то
время, вместе провели несколько дней, и даже в родные края привелось
возвращаться вместе,- Заболотныо, как они тогда предполагали, летели домой
уже насовсем. Билеты нам были заказаны на один из рейсов новооткрытой
линии Токио - Москва - Париж, вылетали мы ранней весной, в пору цветения
сакуры, и как памятно тогда нам летелось!
взволнованы, заметно, что в душе оба они с чем-то прощаются, да и впрямь
ведь оставляют за собою еще одну, и такую немаловажную полосу жизни. Их
провожает много друзей, то и дело они - то Заболотная, то муж ее -
переговариваются с кем-нибудь из провожающих.
после дорожного происшествия, Заболотная поглядывает на мужа сторожко,
считая, наверно, что ему, не совсем поправившемуся, вот-вот может
понадобиться ее помощь. Со стороны просто трогательно смотреть, как они,
улучив минутку, пользуются ею, чтобы и здесь, среди кутерьмы
международного аэропорта, отстранившись от сигналов табло, реклам и
сатанинского аэродромного грохота, остаться с глазу на глаз, когда близкие
люди могут хоть ненадолго позволить себе такое состояние взаимной
эмоциональной невесомости, столь редкостное в эпоху стрессов и смогов
состояние, когда глаза тают в глазах, улыбка исчезает в улыбке, и нет уже
разделения душ, есть только звездные эти минуты, напоенные музыкой,
слышимой лишь для них двоих... Даже людям посторонним приятно было
смотреть на такую, как будто сентиментальную, но как-то симпатично
сентиментальную пару, на искреннее и открытое человеческое чувство,
которое притягивало своей внутренней гармоничностью. Как деликатно могло
это чувство поправить у него галстук, или, непроизвольно прорываясь
нежностью, сдунуть невидимую пушинку у нее с плеча, или вместо улыбнуться,
завидев в толпе нечто такое, что им обоим показалось комичным.
никого, скорее, оно вызывает симпатию, заинтересовывает вас и влечет, как
все прекрасное, что встречается, к сожалению, в жизни не так и часто. Не
потому ли и эта пара немолодых уже людей стала объектом - вовсе не
иронической, вовсе не циничной - заинтересованности целой ватаги
французских студентов, ультрамодных девушек и парней, которые, увешанные
сумками, пестрые, клетчатые, лохматые, в полосатых и красных брюках,
окутанные сигаретным дымом, с гитарой (одной на всех), улетают этим же
рейсом на Париж. Юной компании понятно, что перед ними дипломатическая
пара, очевидно, из совьетамбасады, но ничего медвежьего в них, в манерах
даже есть привлекательность, своеобразный шарм... Он высокий, элегантно
одетый, с искрами седины на висках, со взглядом веселым, доброжелательным,
открытым. Опирается па трость, выхаживается, вероятно, после какой-то
травмы. Мадам его невысокого роста, держится скромно, но с достоинством,
она хороша собой, только лицо что-то бледное, видно, замучили токийские
смоги. Когда она легким прикосновением поправляет мужу на груди галстук
или какую-то там застежку, глядя на него нежно, как перед разлукой, в ней
появляется нечто молодое, девичье, видно, еще не испепелилась душа в этой
женщине, еще не ощущает на себе груза лет ее стройненькая, ладная фигурка
в дорожном плаще, с аккуратной, слегка приподнятой па голове - на японский
манер - прической. Нет в пей претензии, как это иногда бывает у жен
дипломатов, есть сдержанное, врожденное достоинство; в особенности я"'
глаза у этой Заболотной-сан: когда, волнуясь, посмотрит вверх, на мужа,
они излучают сияние, становятся небесносиними, прямо-таки роскошными!..
Все это не ускользает от внимания французских девушек и парней, и японцы с
японками тоже умеют такое оценить, некоторые из пассажиров
переговариваются между собой по этому поводу вовсе без иронии: смотрите,
какие глаза у этой женщины!..
почему это нас удивляет? - опомнятся потом студенты. Почему эта сценка
человеческого тепла, супружеской любви и согласия, почему она для нас
становится диковинной? Действительно, почему? Не слишком ли много
появляется в жизни диссонансов, если даже и такие, в сущности, обычные
проявления человеческих чувств начинают нас удивлять?
неминуемый эмоциональный шквал: целой оравой надетсли посольские, главным
образом женщины, с цветами, с бурным галдежом проводов.
как себе хотите!
нее?! Кто наших амбасадских отпрысков будет нянчить?
стараясь развлечь пх своими писклявыми остротами:
кислой миной.
преследуют пассажиров по всем таможням мира, однако женщины и на это
откликнулись по-своему:
мистера Заболотного, сразу улыбка: о, это тот ас?! Такой веселый
джентльмен! Так гоняет! Два "мерседеса" разбил! Совьет казак!..
стоит поодаль с двумя служащими аэропорта, ведет с ними, видимо, деловые
какие-то переговоры, и когда наблюдаешь за ним в этот момент, невольно
улыбнешься: вот это стиль! Дело, может, пустяковое, но какая школа,
достоинство, какое искусство ведения перетрактаций! Утонченная японская
сверхвежливость и дружелюбная мудрая манера терновщанских сватов, которым
ведено во что бы то ни стало добыть "куницу" - вот где они породнились!
Вот где во всем блеске дано проявить себя взаимной вежливости и
сверхвежливости, деликатности и сверхделикатности, до чего же уместны
здесь и эта принятая обеими сторонами условность, которая их несколько
даже веселит, вместе с тем налицо тут и вполне серьезные взаимные уважение
и доверие,- все то, что не так часто, к сожалению, видишь в отношениях
между современными людьми. Создавалось впечатление, что для служащих
аэропорта нет сейчас большей приятности, как сделать на прощание хотя бы
маленькую услугу этому симпатичному Заболотному-сан, они будут просто
счастливы чем-то оказать ему содействие, избавить эту чету от мелочных,
докучливых формальностей, и, учтите, все это мы делаем только для вас,
Заболотный-сан, в виде исключения, в благодарность за то, что вы со своей
стороны всегда были к нам дружелюбны чисто по-человечески, не жалели
внимания, то есть перед нами тот, кто владеет истинным даром контактности.
Даже чудно мне было там на Заболотного смотреть: где он этому научился,
редкостному этому умению так легко и естественно сходиться с людьми?
нелюдимым, поглядывает на него с еле скрываемой завистью, ему самому,
похоже, ни за что не удалось бы так легко поладить с чиновниками и - ко
взаимному удовольствию - без волокиты разрешить какое-то там, должно быть,
п впрямь формальное дело... Годами изучаешь дипломатические премудрости
всех времен, овладеваешь сразу несколькими языками, а где научиться языку
вот такому - единственному, наиглавнейшему - собственно,
общечеловеческому: приветливый взгляд, улыбка вежливости, поклон уважения,
дружеское прикосновение к плечу - и уже Заболотный, свободный от хлопот,
возвращается к своим.
еще одна стайка провожающих - приветливые яноночки в кимоно мелкой трусцой
приближаются к нам со своими терпеливыми япончатами, которые то у одной,
то у другой выглядывают из-за спины, из своих пеленочных кокопов. Малыши
зорко и пристально, почти со взрослой серьезностью взирают па пас, а
матери их так мило всплескивают руками, расцветая в беспредельно любезных
улыбках:
Заболотной в приветствии, японки - и постарше, и молодые - склоняются
низко в своем традиционном пластическом поклоне, и уже Заболотпая сияет
глазами им навстречу, она, вероятно, не надеялась увидеть этих людей среди
провожающих, и тем больше утешена и обрадована, что они не забыли ге,
пришли. Соня-сан!
этот тонкоголосый щебет японок, и только позже, уже в самолете, мне
удается выяснить наконец в чем дело.
дружбы Заболотную обступили женщиныматери, одна держала на виду ребенка,
скрученного полиомиелитом, другие тоже протискивались к Заболотной с
больными детьми: возбужденно выражая свои чувства, японки обратились к
озадаченной Соне с просьбой помочь им любой ценой достать вакцину от этого
недуга,- откудато им стало известно, что такую вакцину сейчас открыли в
Советском Союзе, медицина ее как раз испытывает, лекарство как будто дает
Пехов Алексей
Белоусов Валерий
Зыков Виталий
Дальский Алекс
Сертаков Виталий
Акунин Борис