Чтение 7–й страницы книги ~Компромисс~

эстонца в космосе?

- Это же метафора.

- Метафора... У лжи десятки таких подпольных кличек!

- Можно подумать, один ты - честный. А кто целую повесть написал о
БАМе? Кто прославлял чекиста Тимофеева?

- Брошу я это дело. Увидишь, брошу...

- Тогда и не упрекай других.

- Не сердись.

- Черт, настроение испортил... Будь здоров.

Теппе встретил меня на пороге.

- Кузина родила из шестой палаты. Вот данные. Сама эстонка, водитель
автокары. Муж - токарь на судостроительном заводе, русский, член КПСС.
Ребенок в пределах нормы.

- Слава Богу, кажется, подходит. Позвоню на всякий случай.

Туронок сказал:

- Вот и отлично. Договоритесь, чтобы ребенка назвали Лембитом.

- Генрих францевич, - взмолился я, - кто же назовет своего ребенка
Лембитом! Уж очень старомодно. Из фольклора...

- Пусть назовут. Какая им разница?! Лембит хорошо, мужественно и
символично звучит... В юбилейном номере это будет смотреться.

- Вы могли бы назвать своего ребенка - Вовой? Или Микулой?

- Не занимайтесь демагогией. Вам дано задание. К среде материал должен
быть готов. Откажутся назвать Лембитом - посулите им денег.

- Сколько?

- Рублей двадцать пять. Фотографа я пришлю. Как фамилия новорожденного?

- Кузин. Шестая палата.

- Лембит Кузин. Прекрасно звучит. Действуйте. Я спросил у Теппе:

- Как найти отца?

- А вон. Под окнами сидит на газоне. Я спустился вниз.

- Але, - говорю, - вы Кузин?

- Кузин-то Кузин, - сказал он, - а что толку?!

Видимо, настрой у товарища Кузина был философский.

- Разрешите, - говорю, - вас поздравить. Ваш ребенок оказался 400 000-м
жителем нашего города. Сам я из редакции. Хочу написать о вашей семье.

- Чего писать-то?

- Ну, о вашей жизни...

- А что, живем неплохо... Трудимся, как положено... Расширяем свой
кругозор... Пользуемся авторитетом...

- Надо бы куда-то зайти, побеседовать.

- В смысле - поддать? - оживился Кузин.

Это был высокий человек с гранитным подбородком и детскими невинными
ресницами. Живо поднялся с газона, отряхнул колени.

Мы направились в "Космос", сели у окна. Зал еще не был переполнен.

- Денег - восемь рублей, - сказал Кузин. - плюс живая бутылка отравы.

Он достал из портфеля бутылку кубинского рома. Замаскировал оконной
портьерой. - Возьмем для понта граммов триста?

- И пива, - говорю, - если холодное...

Мы заказали триста граммов водки, два салата и по котлете.

- Нарезик копченый желаете? - спросил официант.

- Отдохнешь! - реагировал Кузин.

В зале было пустынно. На возвышении расположились четверо музыкантов.
Рояль, гитара, контрабас и ударные. Дубовые пюпитры были украшены лирами из
жести.

Гитарист украдкой вытер ботинки носовым платком. Затем подошел к
микрофону и объявил:

- По заказу наших друзей, вернувшихся из курортного местечка
Азалемма...

Он выждал многозначительную паузу.

- Исполняется лирическая песня "Дождик каплет на рыло!.."

Раздался невообразимый грохот, усиленный динамиками. Музыканты что-то
выкрикивали хором.

- Знаешь, что такое Азалемма? - развеселился Кузин. - Самый большой
лагерный поселок в Эстонии. ИТК, пересылка, БУР... Ну, давай!

Он поднял стакан.

- За тебя! За твоего сына!

- За встречу! И чтоб не последняя...

Две пары отрешенно танцевали между столиками. Официанты в черно-белой
униформе напоминали пингвинов.

- По второй? Мы снова выпили. Кузин бегло закусил и начал:

- А как у нас все было - это чистый театр. Я на судомехе работал, жил
один. Ну, познакомился с бабой, тоже одинокая. Чтобы уродливая, не скажу -
задумчивая. Стала она заходить, типа выстирать, погладить... Сошлись мы на
Пасху... Вру, на Покрова... А то после работы - вакуум... Сколько можно
нажираться?.. Жили с год примерно... А чего она забеременела, я не
понимаю... Лежит, бывало, как треска. Я говорю: "Ты, часом, не уснула?" -
"Нет, - говорит, - все слышу". - "Не много же, - говорю, - в тебе пыла". А
она: "Вроде бы свет на кухне горит..." - "С чего это ты взяла?" - "А
счетчик-то вон как работает..." - "Тебе бы, - говорю, - у него поучиться..."
Так и жили с год...

Кузин вытащил из-за портьеры бутылку рома, призывно ее наклонил. Мы
снова выпили. Гитарист одернул пиджак и воскликнул:

- По заказу Толика Б., сидящего у двери, исполняется...

Пауза. Затем - с еще большим нажимом:

- Исполняется лирическая песня: "Каким меня ты ядом напоила?.."

- Ты сам женат? - поинтересовался Кузин.

- Был женат.

- А сейчас?

- Сейчас вроде бы нет.

- Дети есть?

- Есть.

- Много?

- Много... Дочь.

- Может, еще образуется?

- Вряд ли...

- Детей жалко. Дети-то не виноваты... Лично я их называю "цветы
жизни"... Может, по новой?

- Давай.

- С пивом...

- Естественно...

Я знал, еще три рюмки, и с делами будет покончено. В этом смысле хорошо
пить утром. Выпил - и целый день свободен...

- Послушай, - говорю, - назови сына Лембитом.

- Почему же Лембитом? - удивился Кузин. - Мы хотим Володей. Что это
такое - Лембит?

- Лембит - это имя.

- А Володя что, не имя?

- Лембит - из фольклора.

- Что значит - фольклор?

- Народное творчество.

- При чем тут народное творчество?! Личного моего сына хочу назвать
Володей... Как его, высерка, назвать - это тоже проблема. Меня вот Гришей
назвали, а что получилось? Кем я вырос? Алкашом... Уж так бы и назвали -
Алкаш... Поехали?

Мы выпили, уже не закусывая.

- Назовешь Володей, - разлагольствовал Куэин, - а получится ханыга. -
Многое, конечно, от воспитания зависит...

- Слушай, - говорю, - назови его Лембитом временно. Наш редактор за это
капусту обещал. А через месяц переименуешь, когда вы его регистрировать
будете...

- Сколько? - поинтересовался Кузин.

- Двадцать пять рублей.

- Две полбанки и закуска. Это если в кабаке.

- Как минимум. Сиди, я позвоню...

Я спустился в автомат. Позвонил в контору. Редактор оказался на месте.

- Генрих Францевич! Все о'кей! Папа - русский, мать - эстонка. Оба с
судомеха...

- Странный у вас голос, - произнес Туронок.

- Это автомат такой... Генрих Францевич, срочно пришлите Хуберта с
деньгами.

- С какими еще деньгами?

- В качестве стимула. Чтобы ребенка назвали Лембитом... Отец согласен
за двадцать пять рублей. Иначе, говорит, Адольфом назову...

- Довлатов, вы пьяны! - сказал Туронок.

- Ничего подобного.

- Ну, хорошо, разберемся. Материал должен быть готов к среде. Хуберт
выезжает через пять минут. Ждите его на Ратушной площади. Он передаст вам
ключ...

- Ключ?

- Да. Символический ключ. Ключ счастья. Вручите его отцу... В
соответствующей обстановке... Ключ стоит три восемьдесят. Я эту сумму вычту
из двадцати пяти рублей.

- Нечестно, - сказал я.

Редактор повесил трубку.

Я поднялся наверх. Кузин дремал, уронив голову на скатерть. Из-под щеки
его косо торчало блюдо с хлебом. Я взял Кузина за плечо.

- Але, - говорю, - проснись! Нас Хуберт ждет...

- Что?! - всполошился он, - Хуберт? А ты говорил -- Лембит.

- Лембит - это не то. Лембит - это твой сын. Временно...

- Да. У меня родился сын.

- Его зовут Лембит.