выразился, встреченной ими в коридоре.
ногами! -- с озлоблением отвечал Старицкий.
сковородке, чтобы снять с нее золотистого цвета рыбешек и положить новых,
вывалянных в муке. Пирошникову показалось, что старушка, занимаясь всецело
своим делом, тем не менее подглядывает за ними, и вообще ушки у нее, как
говорится, на макушке.
ухо Старицкий.
спохватилась и добавила: -- На службе она, на службе, батюшка!
Пирошникова обратно в коридор, шепча ему: -- Притворяется глухой, но
заметьте, слух у нее дай Бог каждому, да и зрение тоже. Так что учтите!
он открыл и, заглянув, зачем-то потянул носом воздух, Георгий Романович
остановил нашего героя у комода и объяснил, что Лариса Павловна со своим
мужем, кстати торговым моряком, проживает по левую от Наденьки сторону, а по
правую сейчас никто не живет. Комод же принадлежит старушке, но неизвестно,
что он содержит; поскольку Георгий Романович не припомнит случая, чтобы та
когда-либо его открывала.
и книги, отбыл на сей раз окончательно.
телеграмму на бюро, которая сообщала: "Выезжаю 17, поезд 27, вагон 9,
встречайте, дядя Миша", исследовал от нечего делать содержимое нескольких
ящичков бюро, а потом снова улегся на диван. Ему никак не удавалось собрать
свои мысли. За этим занятием, а именно -- за собиранием собственных мыслей,
его и нашла упомянутая выше мымра, которая, приоткрыв дверь, просунула в
образовавшуюся щель аккуратненькую свою головку с редкими седыми волосками,
мигом осмотрела всю комнату и обратилась весьма ласково к Пирошникову:
изогнув свое тело, проникла в комнату и заняла место под шкафом.
Раздосадованный Пирошников привстал с дивана.
-==Глава 5. Старуха==-
нужно?" -- мрачно подумал про себя Владимир, увидав незваную старуху.
Впрочем, он тут же сообразил, что при умелом подходе можно будет, вероятно,
и от старухи получить кое-какие интересующие его сведения. Поэтому
Пирошников слегка потянулся и даже зевнул, изображая пробуждение, а затем,
доброжелательно улыбнувшись, на что старушка ответила еще более приветливой
улыбкой, объявил о своей готовности откушать предложенной рыбки.
наполненная источающими аромат жареными рыбешками, которые бережно
транспортировались старухой. Выказав крайнюю степень благодарности,
Пирошников схватил за хвост верхнюю рыбку и в мгновение ока обглодал ее,
оставив хрупкий хребетик. Старуха же, присев на краешек стула и положив руки
на колени, умильно глядела на молодого человека. Эта идиллия продолжалась
несколько минут, после чего, как и предполагал Пирошников, ему пришлось
расплачиваться информацией о себе, своих отношениях с Наденькой и прочем.
существу, лгал, когда разговор коснулся его лично и Наденьки. Ему еще неясна
была степень осведомленности бывшей мымры, а теперь Анны Кондратьевны, или
бабушки Нюры, как она предложила себя называть. Рассказывать ей о причудах
лестницы он не считал пока возможным, чтобы не перепугать бедную бабку, и
поэтому тонко перевел разговор на Георгия Романовича, надеясь разведать как
можно больше о квартире и ее жильцах.
знаю, что да почему, одним словом, жили, -- чуть покачиваясь, завела свою
шарманку бабка Нюра. -- Жили и жили, а мне что за дело? Наденьке хозяин, а
нам в квартиру сторож безвыездный, все спокойней, мужчина ведь...
и осторожно дотрагиваясь до принесенной рыбки.
привязанности Наденькиного мужа к своему местожительству. И ладно, решил
Пирошников, не стоит забивать голову старухе всякой ерундой, не поймет.
насторожившись, заявила старуха. -- Уж год будет, как съехал. Сперва
захаживал чуть не каждый день. То к одной, то к другой...
старуха.
лежа на боку, сладко потянулась, обнажая когти, а затем, не торопясь,
принялась есть старухино угощенье. Вернувшись к столу, бабка Нюра всплеснула
руками и охнула:
правде сказать, осталось рыб раз, два -- и обчелся. Так что никакой
особенной необходимости в хлебе уже и не было. Подумав об этом, Пирошников
поплелся вслед за старухой в кухню. Он застал ее в углу над раскрытым
сундуком и что-то в нем ищущей. Анна Кондратьевна так была увлечена
поисками, что не заметила появления Пирошникова, а когда он приблизился,
оторвалась от сундука, поспешно его захлопнув, и запричитала:
купить. Что же делать? Ох, кабы не ноги -- булочная вот она, за углом!.. Уж
вы не сходите ли за хлебцем? -- спросила она Пирошникова, быстро при этом не
него взглянув, но сразу же отвела глаза. -- Я и денег дам...
тот момент, когда переступал порог, он увидел бы, что старуха тщательно
осеняет его спину крестным знамением, а лицо ее далеко не так простовато,
каким казалось до сих пор.
привыкнут к темноте, осмотрелся. Что-то изменилось на лестнице, и это сразу
насторожило Владимира.
лишь три пролета, он уткнулся в дверь, которая, однако, совсем не была
похожа на наружную, а скорее напоминала дверь в подвал, поскольку находилась
в тупике; никаких квартирных дверей рядом не было, а присутствовали лишь
батарея отопления, какая-то лужа на полу и довольно-таки мерзкий запах.
Молодой человек, преодолевая отвращение к этому запаху, приблизился к двери
и ощупал ее. Она была сколочена из грубых, по всей вероятности, необычайно
толстых досок и оказалась запертой. Пирошников почувствовал нечто вроде
страха, но, испытывая последний шанс, все-таки постучал. За дверью раздались
тяжелые шаги, и грубый голос спросил:
кажется даже ругань какая-то, но когда молодой человек услыхал лязг
отодвигаемого засова -- отодвигаемого с кряхтеньем и посапываньем, сердце
его остановилось, чтобы через секунду забиться с удвоенной частотой. Он
сделал осторожный, но быстрый шаг назад, потом еще один, затем повернулся
спиной к двери и побежал наверх, подгоняемый смертельным страхом. На одном
дыхании Пирошников пронесся этажа до четвертого, считая, разумеется, от
зловещего подвала. Лишь здесь он остановился и огляделся.
себе под ноги и обнаружил, что ступени лестницы белые, как в Эрмитаже, и
тоже, вероятно, из мрамора. Сверху до него донеслась музыкальная фраза, но
довольно неотчетливо, так что он не смог определить -- что это и на каком
инструменте играется. Во всяком случае, Владимиру после пережитого
потрясения сделалось легко на душе и до крайности любопытно -- что же это
может быть наверху? Он зашагал на звуки музыки, которые становились все
разборчивее. Пройдя вверх не так уж много времени, Пирошников увидел
площадку последнего этажа, весьма нарядную, с дорогими дубовыми дверями, от
которой наверх тянулся еще один короткий лестничный марш, упиравшийся в
чердачную дверь. На двери бросился в глаза огромный висячий замок, а сама
она была обита железом и выкрашена в голубой цвет. Главным же во всей
картине был человек в спортивном поношенном костюме, расположившийся с
баяном под этой дверью и наигрывающий на нем хоралы композитора Иоганна
Баха. Он с неудовольствием посмотрел на Пирошникова, но ничего не сказал.
Перед ним стояли ноты в виде раскрытой тетрадки, прислоненной к стене.
инструмент. Он был небрит, лицо его было не слишком одухотворенным, во
всяком случае, не настолько, чтобы играть хоралы. Пирошников ощутил
мучительную робость человека, не знающего, куда себя деть. Как часто с ним
бывало, он расправился с нею дерзким и неожиданным вопросом, обращенным к
небритому музыканту:
нее гости, а хлеба нет.
в стену. На стук из двери, расположенной по этой же стене, как раз напротив
Пирошникова, вышла женщина лет двадцати пяти, которая, удивленно улыбаясь,
уставилась на нашего молодого человека. Тот слегка покраснел и смешался.
Якубенко Николай
Маккарти Кормак
Русанов Владислав
Суворов Виктор
Орлов Алекс
Афанасьев Роман