не веселился!
Билл, - Вот они и спорят. Но это несправедливо. Каждый из них бежал ради
денег - значит, все они профессионалы.
ло ветхое двухэтажное сооружение, причем второй ярус не имел передней
стены, и было видно, что находившиеся там судьи пререкаются между собой
так же горячо, как и толпа внизу.
ной лестнице на балкон трибуны.
некоторые из судей согласны, другие возражают. А вон идет и партия рыже-
го. - Он повернулся к Саксон с успокаивающей улыбкой. - На этот раз мы
во-время убрались оттуда. Там, внизу, через несколько минут будет жарко!
ли он не отдаст, "рыжие" отнимут их. Смотрите, они уже до него добирают-
ся.
ром, высоко подняв его над головой. Приверженцы, окружив его, отшвырива-
ли тех, кто пытался вырвать у него деньги. Драка еще не началась, но
возня все усиливалась, и шаткое сооружение, наконец, дрогнуло и покачну-
лось. Из толпы, окружавшей победителя, раздавались самые разнообразные
восклицания:
нью. Столкновение грозило перейти в свалку. Сторонники Тима совершенно
запарились, приподнимая его так, чтобы тянувшиеся к нему жадные руки не
могли достать до свертка. Один раз он на мгновенье опустил руку, затем
поднял снова, но бумага все же разорвалась, и Тим последним отчаянным
усилием вытряхнул из нее деньги, которые пролились серебряным дождем на
головы стоявших внизу людей. Затем начались долгие и скучные споры.
совсем не весело, - сказала Мери.
к краю балкона, поднял руку и призвал к молчанию. Сердитый ропот внизу
затих.
варищества и братства...
раз назначают приз в двадцать пять долларов, - будет перебежка.
ли! Долой судей!
Мак-Манус тоже бежит. Победит - деньги его.
может быть допущен сейчас, он мог быть допущен и в первый раз. А если он
мог быть допущен в первый раз, то бесспорно деньги его.
леет.
бужденной толпы, и на этот раз у старта остались только Тим и рыжий. Ос-
тальные трое молодых людей выбыли из состязания.
метил Билл. - Вы только посмотрите, как он бежит!
расстояние, легко и красиво понесся по беговой дорожке к финишу. И
тут-то, когда он поравнялся с нашей группой на склоне холма, случилось
нечто неожиданное и немыслимое. У внутренней стороны беговой дорожки
стоял щегольски одетый молодой человек с тонкой, как хлыст, тросточкой.
Он казался совершенно не на месте в этой толпе, и его вид говорил о том,
что он не имеет никакого отношения к рабочему классу. Впоследствии Берт
говорил, что он выглядел как шикарный учитель танцев, а Билл называл его
хлюстом.
роковую роль: как только Тим поравнялся с ним, хлюст с чрезвычайно неза-
висимым видом метнул свою трость Тиму в ноги. Тим перекувырнулся в воз-
духе и упал лицом вниз, подняв облако пыли.
сам молодой человек, казалось, был поражен низостью своего поступка. По-
надобилось немало времени для того, чтобы и он и зрители поняли, что
произошло. Но вот они опомнились, и из тысячи глоток вырвался воинствен-
ный рев ирландцев.
обрушилась на молодого человека с тростью. Услышав рев, он с минуту ко-
лебался, затем повернулся и побежал по дорожке.
Дальше некуда! Что придумал! Нет, что придумал! Скажи, а? Скажи! - пов-
торял он.
восхищением. - Только зачем это ему понадобилось? Он не каменщик.
несся по дорожке к открытому месту на склоне холма. Тут он вскарабкался
наверх и исчез между деревьями. За ним гналась, запыхавшись, сотня жаж-
дущих мести преследователей.
- Посмотри на эту публику.
рита дважды лишили выигрыша. То, что произошло сейчас, - было, несомнен-
но, тоже гнусными кознями партии Фриско. Поэтому Окленд грозил Сан-Фран-
циско своими увесистыми кулаками и жаждал крови. И хотя совесть другой
партии была чиста, она ничего не имела против того, чтобы помериться си-
лами с противником: обвинение в подобном злодействе не менее чудовищно,
чем само злодейство. Кроме того, ирландцы и так уже сдерживали себя в
течение стольких утомительных часов, и теперь пять тысяч мужчин упоенно
рвались в драку. К ним присоединились и женщины. Весь амфитеатр был вов-
лечен в эту потасовку. Шло наступление и отступление, люди бросались в
атаку и контратаку. Более слабые отряды были оттеснены на склоны холма.
Другие группы хитрили, рассыпались между деревьями, вели партизанскую
войну, внезапно набрасываясь на зазевавшихся противников. Десятку полис-
менов, специально нанятых правлением Визелпарка, обе стороны надавали по
загривку, не жалея сил.
режденному уху, из которого все еще шла кровь.
откос покатились двое сцепившихся парней - каждый, как только оказывался
наверху, колотил того, кто лежал под ним, - а следом бежала женщина, во-
пя и осыпая ударами того из противников, который не принадлежал к ее
клану.
оказывали сопротивление бешеному натиску толпы, пока, наконец, шаткое
сооружение не рухнуло.
чинам на пожилую женщину внизу на дорожке: она села наземь и начала
стаскивать с ноги весьма почтенных размеров башмак на резинках.
последовал и чулок.
надет, но уже на босу ногу. Затем она засунула в снятый чулок камень ве-
личиной с кулак и, размахивая этим древним и ужасным оружием, неуклюже
переваливаясь, ринулась в свалку.
перечница! Держись! Берегись, а то как бы самой не нарваться! Ловко! Вот
прелесть! Видали? Да здравствует старушка! Смотрите, как она взялась за
них! Держись, мамаша!.. А... а... ах!..
женщину с чулком за волосы и завертела ее.
бе, ужасно!
бя! Не зевай, теперь тебе повезло! О! Ловко! Прелесть! Прелесть!
ращаясь к Саксон. - На это способны только ирландцы. Но зачем понадоби-
лось этому типу выкинуть сегодня такую штуку, вот чего я никак не пойму!
Он во всяком случае не каменщик и даже не рабочий - настоящий хлюст; у
него тут в парке ни души знакомой не было. Но если он хотел вызвать дра-
ку, то добился своего. Посмотрите-ка, дерутся везде.
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Березин Федор
Каменистый Артем
Белов Вольф
Орлов Алекс