read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



вался; и никогда бы не подумал, что благодаря ему иные женщины станови-
лись лучше. До сих пор он смотрел на них с беззаботной снисходи-
тельностью, а теперь ему казалось, женщины вечно цеплялись за него, тя-
нули вниз своими грязными руками. Было это несправедливо по отношению к
ним и к себе. Но, впервые задумавшись о самом себе, он и не мог судить
по справедливости, прошлое теперь виделось ему позорным, и он сгорал от
стыда.
Он порывисто поднялся и попробовал разглядеть себя в грязном зеркале
над умывальником. Провел по зеркалу полотенцем и опять стал себя расс-
матривать, долго, внимательно. Впервые в жизни он посмотрел на себя
по-настоящему. Глаза у него были зоркие, но до этой самой минуты замеча-
ли лишь вечно изменчивую картину мира, в который он всматривался так
жадно, что всматриваться в себя было уже недосуг. Он увидел голову и ли-
цо молодого двадцатилетнего парня, но, непривычный оценивать мужскую
внешность, не понял, что тут хорошо, а что плохо. На широкий выпуклый
лоб падают темный каштановые пряди, волнистые, даже чуть кудрявятся -
ими восхищалась каждая женщина, каждой хотелось гладить их ласково, пе-
ребирать. Но он лишь скользнул по этой гриве взглядом, решив, что в Ее
глазах это не достоинство, зато долго, задумчиво разглядывал высокий
квадратный лоб, стараясь проникнуть внутрь, понять, хорошая ли у него
голова. Толковые ли мозги скрываются за этим лбом - вот вопрос, который
сейчас его донимал. На что они способны? Далеко ли они его поведут? При-
ведут ли к Ней?
Интересно, видна ли душа в этих серо-стальных глазах, часто совсем
голубых, вдвойне зорких оттого, что привыкли всматриваться в соленые да-
ли озаренного солнцем океана. И еще интересно, какими его глаза кажутся
ей. Он попробовал вообразить, что чувствует она, глядя в его глаза, но
фокус не удался. Он вполне мог влезть в чужую шкуру, - но лишь если
знал, чем и как тот человек живет. А чем и как живет она? Она чудо, за-
гадка, где уж ему угадать хоть одну ее мысль! Ладно, по крайней мере,
глаза у него честные, низости и подлости в них нет. Коричневое от загара
лицо поразило его. Ему и невдомек было, что он такой черный. Он закатал
рукав рубашки, сравнил белую кожу ниже локтя, изнутри, с лицом. Да,
все-таки он белый человек. Но руки тоже загорелые. Он вывернул руку,
другой рукой перекатил бицепс, посмотрел с той стороны, куда меньше все-
го достает солнце. Рука там совсем белая. Подумал, что бронзовое лицо,
отраженное в зеркале, когда-то было таким же белым, и засмеялся: ему и в
мысль не пришло, что немного найдется на свете бледноликих фей, которые
могли похвастаться кожей светлей и глаже, чем у него, светлей, чем там,
где ее не опалило яростное солнце.
Рот был бы совсем как у херувима, если бы не одна особенность его
полных чувственных губ: в минуту напряжения он крепко их сжимает. Порою
стиснет в ниточку - и рот становится суровый, непреклонный, даже аскети-
ческий. У него губы бойца и любовника. Того, кто способен упиваться сла-
достью жизни, а может ею пренебречь и властвовать над жизнью. Подбородок
и нижняя челюсть сильные, чуть выдаются вперед с оттенком той же во-
инственности. Сила в нем уравновешивает чувственность и как бы привносит
в нее свежесть, заставляя любить красоту только здоровую и отзываться
ощущениям чистым. А меж губами сверкают зубы, которые не ведали забот
дантиста и не нуждались в его помощи. Белые зубы, крепкие, ровные, решил
Мартин, разглядывая их. И, разглядывая, вдруг забеспокоился. Откуда-то
из глубин памяти всплыло смутное впечатление: вроде есть на свете люди,
которые каждый день чистят зубы. Люди, что стоят куда выше него, люди ее
круга. Наверно, и она каждый день чистит зубы. Что бы она подумала, уз-
най она, что он отродясь не чистил, зубы? Он непременно купит зубную
щетку, будет и у него такая привычка. Завтра же начнет, не откладывая.
Одними только подвигами до нее не дотянешься. Придется и в обиходе своем
все менять, и зубы чистить, и ошейник носить, хотя надеть крахмальный
воротничок для него - все равно что отречься от свободы.
Он все не опускал руку, потирая большим пальцем мозолистую ладонь и
разглядывая ее - грязь будто въелась в самую плоть, никакой щеткой не
отдерешь. А какая ладонь у нее! Вспомнил и чуть не захлебнулся востор-
гом. Точно лепесток розы, подумал он; прохладная и нежная, будто снежин-
ка. Вот уж не представлял, что женская рука, всего лишь рука, может быть
такой восхитительно нежной... Вообразилось чудо - как она ласкает, такая
рука, он поймал себя на этой мысли и виновато покраснел. Слишком грубо,
не годится так думать о ней. Такая мысль вроде спорит с возвышенностью
ее души. Вся она - хрупкий светлый дух, недосягаемый для всего низменно-
го, плотского; и все-таки опять и опять возвращалось это ощущение - ее
нежная ладонь в его руке. Он привык к шершавым, мозолистым рукам фабрич-
ных девчонок и женщин, занятых тяжелой работой. Что ж, понятно, отчего
их руки такие жесткие, но ее ладонь... Она такая нежная оттого, что ни-
когда не знала труда. С благоговейным страхом он подумал: а ведь кому-то
незачем работать ради куска хлеба, и между ним и Руфью разверзлась про-
пасть. Ему вдруг представилась эта аристократия - люди, которые не тру-
дятся. Будто огромный бронзовый идол вырос перед ним на стене, надменный
и могущественный. Сам он работал с детства, кажется, даже первые воспо-
минания связаны с работой, и все его родные работали ради куска хлеба.
Вот Гертруда. Руки ее загрубели от бесконечной домашней работы и то и
дело распухают от стирки, багровеют, точно вареная говядина. А вот дру-
гая, его сестра, Мэриан. Прошлым летом она работала на консервном заво-
де, и ее славные тоненькие ручки теперь все в шрамах от ножей, резавших
помидоры. Да еще по суставу на двух пальцах отхватила прошлой зимой ре-
зальная машина на картонажной фабрике. В памяти остались загрубелые ла-
дони матери, когда она лежала в гробу. И отец работал до последнего
вздоха; к тому времени, как он умер, ладони его покрывали мозоли в доб-
рых полдюйма толщиной. А у Нее руки мягкие, и у ее матери, и даже у
братьев. Вот это всего поразительней; вернейший, ошеломляющий знак выс-
шей касты, знак того, как бесконечно далека Руфь от него, Мартина.
Горько усмехнувшись, он опять сел на кровать и наконец снял башмаки.
Дурак. Опьянел от женского лица, от нежных белых ручек. А потом у него
перед глазами, на грязной штукатурке стены, вдруг возникла картина. Он
стоит у мрачного многоквартирного дома. Поздний вечер, лондонский
Ист-Энд, и подле него стоит Марджи, пятнадцатилетняя фабричная девчонка.
Он проводил ее домой после обеда, который раз в году хозяин устраивает
для рабочих. Она жила в этом мрачном доме, где и свинье-то не место. Он
протянул руку на прощанье. Марджи подставила губы для поцелуя, но он не
собирался ее целовать. Почему-то он ее побаивался. И тогда она лихора-
дочно стиснула его руку. Он почувствовал, какая у нее жесткая мозолистая
ладонь, и волна жалости захлестнула его. Он увидел ее тоскливые голодные
глаза, истощенное недоеданием почти еще детское тело, пугливо и неистово
рванувшееся из детства к зрелости. И он обнял ее с бесконечным сострада-
нием, наклонился и поцеловал в губы. Она негромко радостно вскрикнула и
по-кошачьи прильнула к нему. Несчастный заморыш! Мартин все вглядывался
в эту картину далекого прошлого. По коже поползли мурашки, как в то ве-
чер когда она приникла к нему и сердце его согрела жалость. Какая серая
картина, все склизко серое, и под моросящим дождем склизкие камни мосто-
вой. А потом лучезарное сиянье разлилось по стене, и, заслоняя ту карти-
ну, проступило, замерцало бледное лицо Руфи в короне золотых волос, да-
лекое и недосягаемое, как звезда.
Он взял со стула книги - Браунинга и Суинберна - и поцеловал их. "А
все равно - она мне сказала прийти опять", - подумал он. Еще раз глянул
на себя в зеркало и громко, торжественно произнес:
- Мартин Иден, завтра первым делом пойдешь в библиотеку и почитаешь,
как полагается вести себя в обществе. Понятно?
Он погасил свет, и под тяжестью его тела заскрипели пружины.
- И еще надо бросить сквернословить, дружище, надо бросить сквернос-
ловить, - сказал он вслух.
Он задремал, потом заснул, и такие ему снились диковинные сны, какие
может увидеть разве что курильщик опиума.
Глава 5
Наутро он проснулся и после радужных снов очутился в парной духоте,
все пропахло мыльной пеной и грязным бельем, сотрясалось от дребезжания
и скрежета тяжких будней. Выйдя из своей каморки, Мартин услыхал хлю-
панье воды, резкий окрик, громкую затрещину - это задерганная сестра от-
вела душу на кем-то из своих многочисленных отпрысков. Вопль малыша
пронзил Мартина как ножом. Он ощутил, что все, даже самый воздух, кото-
рым он дышит, мерзко, низменно. Как далеко это от красоты и покоя, кото-
рыми полон дом Руфи. Там мир духовный, здесь - материальный, и притом
низменно материальный.
- Элфрид, поди сюда, - позвал он плачущего малыша и полез в карман
брюк за деньгами, он держал их небрежно и тратил с той же легкостью, с
какой жил. Сунул мальчонке монету в двадцать пять центов, прижал его на
минутку к себе, хотелось унять его слезы.
- А теперь беги, купи леденцов, да смотри поделись с братьями и сест-
рами. Купи таких, чтоб сосать подольше.
Гертруда подняла разгоряченное лицо от корыта и глянула на него.
- Хватило бы к пятицентовика. Всегда ты так, не знаешь цену деньгам.
Теперь малый объестся, живот заболит.
- Ничего, сестренка, - весело возразил Мартин. - Над моими деньгами
трястись нечего. Доброе тебе утро, и поцеловал бы, да ты вот занятая.
Быть бы с сестрой поласковее, хорошая она, и по-своему его любит. Но
с годами она все больше становится на себя не похожа, бывает, ее не пой-
мешь. Тяжкая работа, куча ребятишек, сварливый муж - наверно, из-за все-
го этого она так переменилась. И вдруг - Мартину вообразилось, будто все
ее существо вбирает в себя что-то от гниющих овощей, вонючей мыльной во-
ды и замусоленной мелочи, которую она принимает за прилавком.
- Поди позавтракай, - буркнула она, хотя в душе была довольна. Из



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.