read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



товарища Сталина осталось охотников таскать в жару сапоги - просто обло-
бызать хочется. Живы еще, живы хранители традиций - папаша Антона и по
квартире расхаживает в резиновых сапогах.
Он и детей воспитывал старым добрым манером - за каждый проступок ко-
лошматил смертным боем, и в результате закаленный Антон сделался самым
бесстрашным среди хулиганов Научгородка, а его младший брат, напротив,
делал пакости только тогда, когда был уверен в полной безнаказанности, -
так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат. В Антоне папаша выковал себе
достойного преемника - и соперника: мордобой у них теперь заканчивается
примерно вничью.
Шурку можно принудить к очень многому, уменьшая выделяемую ему пайку
любви. Но теми, кто в ней не нуждается, управлять невозможно. Однако су-
ровый отец Антона, потерпев полное фиаско во всем, что воспитывал целе-
направленно, сам того не заметив, воспитал в нем ценнейшее для руководи-
телей качество - ответственное отношение к работе. С самого лютого пох-
мелья, сизый, еле живой, папаша поднимался в полседьмого, с трудом одо-
левал несколько чашек холодной воды из-под крана и брел на свою автоба-
зу, невзирая на погоду и состояние здоровья, негодуя лишь на отмену муд-
рого сталинского закона об уголовном наказании за прогулы и опоздания.
Руководитель, повтори этот подвиг!
"Это же работа" - неотразимая для Антона магическая формула. Неосоз-
нанные табу - не есть ли они единственно прочная основа общественного
поведения?
"Антон - Витя - навестить сегодня же", - засигналила цепочка стыда.
Позапрошлой осенью Шурка по обыкновению затемпературил, и врачиха,
которой он надоел еще в прошлом году, настояла на госпитализации -
пусть, мол, его обследуют как следует, то есть нашпигуют антибиотиками,
чтоб температура спала на недельку-другую - главное, мерьте пореже.
Компания в тот раз подобралась действительно теплая, - все с субфеб-
рильной температурой. Днем они пялились в телевизор и резались в само-
дельные карты, а ночью похищали пустые пузырьки и колошматили их об сте-
ны в своей палате. От этого подкроватная полутьма загадочно поблескивала
и переливалась.
Чтобы избавиться от соглядатайского родительского глаза, на дверях
детского отделения с последней холеры висела табличка: "Карантин", - зо-
лотом на черном стекле над явно временной жестянкой "Детское отделение".
Карантин давал возможность особо чадолюбивых родителей привлекать к раз-
ным черным работам (за час работы - час общения с дитем).
Наталья дважды в неделю мыла пол в коридоре и вестибюле (заодно выме-
тая осколки из-под кроватей), а сам Сабуров в каморке под лестницей чи-
нил ломаные стулья, с грехом пополам сколачивая из двух уродцев
третьего. Он никогда не был мастером в подобных делах, но родительская
любовь способна творить чудеса. Больше того, вслед за незатейливой рабо-
той к нему невесть откуда являлся и своеобразный говорок мастерового,
имевший бурный успех у Шуркиной компании.
После каждого взрыва хохота Шурка бросал горделивый взгляд на свою
гвардию, а в первую очередь - на своего заместителя Витьку, никогда не
хохотавшего, а только улыбавшегося ровной милой улыбкой.
Чтобы Шурка совсем не взбесился от безделья, Сабуров, поставив на че-
тыре ноги положенное число двуногих и трехногих инвалидов, занимался с
ним всеми школьными предметами сразу, стараясь воодушевить его тем, как
он явится в школу и как все будут думать, что он отстал, а он как начнет
хватать пятерки... (Когда ему без разговоров выставили по всем предметам
умеренные тройки, Сабуров даже испугался за сохранность его рассудка, -
а утешение тут одно: плюй на окружающих кретинов. Какие еще плоды может
принести это ядовитое семя? Но не ставить же себя в зависимость от лю-
дей, которым от тебя нужно одно: чтобы ты не докучал! Безысходная траге-
дия-с, милостивые государи и государыни!)
Орудуя шваброй в больничном коридоре, Наталья обратила внимание на
повторяющуюся картину: из малышовой палаты время от времени с торжеству-
ющими воплями вырываются два замусоленных крошечных карапуза, а нянечка
немедленно загоняет их обратно, покрикивая, как на гусей: пацанята были
оставлены мамашами "на попечение государства", а поскольку мест в Доме
малютки (как ласково звучит!) не хватает, их, до неизвестной поры, дер-
жат в детской больнице, предоставляя корм и кров, а также полную возмож-
ность извлекать из эпизодического общения с младшим медперсоналом крохи
духовного развития.
Это открытие повергло Наталью в такой ужас (среди цивилизованного го-
рода растут дикари!), что тень его коснулась и Сабурова, - он тоже едва
не поверил, что ему придется усыновлять несчастных карапузов, наделенных
малообещающей, а возможно, и просто опасной наследственностью. Дружно
ожидая от брошенных детей проявлений этой самой дурной наследственности,
именно этим мы "проявления" и вскармливаем, все так, но - не может же
он, Сабуров, нести ответственность за все несовершенства мира! Таким по-
рывам приятно отдаваться, если есть кому вовремя остановить. Как на ду-
ху: если бы речь шла только о расходах, он бы не поскупился. Но ведь на-
до еще вечно стоять на вахте - утром волочить в детский сад младенца,
такого же полусонного, как ты сам, если даже есть возможность поспать. А
в другой раз, когда позарез надо быть на службе (отпрашиваться ему не
позволяет нрав), ребенок внезапно объявляет, что его тошнит, что у него
болит головка; мысленно кляня все на свете, а больше всего Наталью, ус-
певшую ускользнуть на свою треклятую работу, суешь ему градусник (нес-
частное дитя бросает на тебя испуганный взгляд, почуяв в этом жесте твое
бешенство) - точно, температура! Бежишь на темную зимнюю улицу, с
третьей попытки находишь исправный автомат и полчаса вызваниваешь врача,
и в ожидании его барабанишь пальцами рук и ног - вдруг откажется выдать
больничный лист (а что сделаешь, если откажется? Притом больничный отцу
выдают либо со скрипом, либо с усмешкой, а принимают в канцелярии - уж
всегда с ухмылкой), и мечешься по комнате, как дрессированный тигр в
клетке, и жалеешь себя, вместо того чтобы жалеть больного карапуза.
(Вдруг вспомнилось: однажды он приволок Аркашу, по обыкновению, ровно
к семи, - только так он еще успевал на службу, - а садик оказался запер-
тым. Отношения в институте были таковы, что опаздывать нельзя было ни в
коем разе - либо потом остаток дней пришлось бы провести на брюхе, - и
он срывающимся от досады голосом принялся уговаривать Аркашу подождать
одному на крылечке. Но Аркаша вдруг испугался перспективы остаться в
одиночестве под морозными звездами и заплакал. Сабуров принялся его ус-
покаивать голосом переодетого бабушкой волка, однако Аркаша плакал все
безутешнее, и Сабуров, впадая в безумие от мороза, волчьей тьмы и безыс-
ходности, заорал: "Замолчи сейчас же!" - и тряхнул Аркашу за грудки, как
взрослого, так что онемевший от ужаса Аркаша отделился от земли - хвала
всевышнему, он этого, кажется не помнит! - и повис у него в руках. Это
вернуло Сабурову рассудок. "Ничего, ничего, я подожду", - забормотал он,
положась на волю божию, и она не подвела: чудесным попечением ему уда-
лось ухватить такси, - может быть, единственное в городе.
Кстати, и три рубля на такси - в те времена это тоже была сумма.)
А когда выздоровеет - хоть завтра, - еще целый день уйдет на справки,
в том числе - из санэпидстанции, занесенной черт-те куда и работающей
черт-те когда. А потом снова бесперебойная вахта: не позже восемнадцати
как штык быть в детсаде; покайфовать с книгой, пообщаться с великими те-
нями - единственное общество, в котором Сабуров чувствует себя уютно, -
про это забудь: маленькое настырное существо будет карабкаться на коле-
ни, дудеть в дудку, с преступным легкомыслием подаренную кем-то из зна-
комых, колотить в барабан того же происхождения или жестяной кузов игру-
шечного грузовика. Шурка по поводу именно грузовика однажды жалобно
взмолился: "Мне его никак не сломать!" - он всегда отличался прямотой,
не искал эвфемизмов, вроде: "Мне его никак не разобрать".
В своем ребенке такие штуки забавляют, но даже и он иной раз осточер-
теет, а чужой... Про своего будешь думать: "упорный", про чужого - "уп-
рямый", про своего - "рассеянный", про чужого - "тупой", про своего -
"весь в меня", про чужого - "весь в подонков этих", - да мало ли на ка-
ких неприязненных и подлых мыслях будешь ловить себя - изведешься к чер-
ту! Лучше не приносить непосильных жертв, чтобы не возненавидеть тех,
для кого их приносишь.
А ведь остается еще самое загадочное - воспитание. Это прежде было
довольно кормить, одевать, а в остальном, что все делают - то и он будет
делать. А сейчас почти ничего, что "все делают", не осталось... Да ны-
нешние дети и не видят нас в работе, а только в бытовой дребедени, где
поистине все равны, - и Пушкин, и Сидоров. А он, Сабуров, ведь еще и от-
зывается о своих делах с насмешкой! И к чему потянет несвоего ребенка,
если уж родных несет неизвестно куда... А попробуй уследить за миллиона-
ми мелочей, которые, может, и есть решающие, - с улыбкой ты обращаешься
к ребенку или без, или с улыбкой, но неискренней, с чувством читаешь или
цедишь сквозь зубы...
В том разговоре о больничных маугли Сабуров обезоружил Наталью апел-
ляцией к священному долгу перед собственными детьми, и она ограничилась
пламенным воззванием в областную газету: "Моя мать, совершенно необразо-
ванная женщина, учила меня, что с детьми необходимо разговаривать с са-
мых первых дней их жизни, а люди, считающие себя образованными..." - но
не дичают ли и взрослые, оставленные, как почти все мы, "без всякого об-
щения"? (Дух рождается не из сытости и не из голода, вдруг непреложно
понял Сабуров, а из человеческого общения.)
Газета откликнулась очень быстро: "Благодарим Вас за острый материал
для острой публикации", - однако публикации не последовало. Но дети были
из больницы вскоре изъяты. А до тех пор Сабуров перестал пускать туда
Наталью: оберегая ее нервы и относительный покой в семействе, ходил сам
вместо нее и носил несчастным малышам рыночные фрукты и игрушки - с
большим облегчением для собственной совести. Игрушек (и детского барах-
лишка) Наталья насобирала у себя на работе целый воз, - там тоже были
рады заплатить умеренный выкуп, чтобы облегчить совесть и ощутить



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.