read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



в чужой стране, а такой период может занять многие годы, - и только ког-
да резидент обживается и начинает жить обычной жизнью, ничем не отлича-
ясь от окружающих, он получает приказ из "центра" и начинает действо-
вать...
- Вы, случайно, в разведке не работали? - нетактично перебил я его.
- Нет, - заморгал астролог густыми ресницами.
- Я шучу, - успокоил его я. - Очень хорошо вы знаете работу резиден-
тов.
- Так вот, - пропустил он мимо ушей мой "комплимент". - Вы можете
жить спокойной жизнью обычного человека, пока в вашей жизни не произой-
дет какое-то событие, которое приведет к запуску всей программы... Мо-
жет, какой-то стресс, - пожал он плечами. - Я бы назвал это пусковым
фактором.
- Спасибо, - я посмотрел на часы: обеденный перерыв закончился десять
минут назад, а я еще не перекусил. - Последний вопрос: может, здесь все
же какая-то ошибка?
- Звезды редко ошибаются, - покачал лохматой головой астролог.
- Если редко, то как часто?
- Практически никогда, - вздохнул он сочувственно.
4. Забытые подробности детства мессии
И все же мессия! У меня возникло такое чувство, будто я выиграл в ло-
терею черный ящик, в котором неизвестно, что лежит: драгоценные каменья
или пачки динамита с дымящимся бикфордовым шнуром. Радоваться мне теперь
или горевать, плакать или смеяться? А может, плюнуть на все эти гороско-
пы и спокойно жить прежней жизнью, сделать вид, будто ничего не произош-
ло, и тогда пронесет? Ведь на самом-то деле ничего пока не произошло...
Ну, сказали мне, что я призван быть мессией, а что с того?! Одного приз-
вания мало: надо что-то предпринимать, как-то утверждать себя на этом
поприще, куда-то пробиваться, кого-то при этом отпихивая. Скучно все
это... и лень. Главное, конечно, лень, потому что непонятно, зачем это
все надо. Если бы мне предложили стать мессией в 17 лет, меня бы это,
может, и заинтересовало, но теперь... Ломатьсложившуюся жизнь - ради че-
го? Хотя, если разобраться, жизнь не очень-то сложилась, и ломать ее
почти не жалко.
Так я размышлял над своей жизнью, лежа в теплой постели под толстым
одеялом. Был первый час ночи, но спать совершенно не хотелось: я лежал
на спине с открытыми глазами и развлекался тем, что на все лады расписы-
вал собственную никчемность, в тоже время не забывая о своем мессианском
призвании и даже чувствуя себя в глубине души новоявленным спасителем
человеческого рода. И в этот момент на меня нахлынуло прохладно-мягкой
волной и пробежало мурашками по спине от затылка и до копчика ощущение,
будто нечто подобное со мной уже было, было, было... Я расслабился и
стал вспоминать... и вспомнил!
Теплый день конца лета. Мягкое солнце лениво просвечивает сквозь
пыльные листья липовой аллеи. Мне семь лет. Моя тетя послала меня за
квасом: я иду по аллее с бидоном в одной руке и с 24 копейками - в дру-
гой. У меня хорошее настроение и я мурлычу себе под нос какой-то заду-
шевно-возвышенный мотивчик типа "с чего-о начинается Ро-о-одина?" И
вдруг - Они. Их четверо, они сидят на лавочке и соревнуются, кто дальше
плюнет харкотиной. Их нельзя обойти, потому что обойти Их - это значит
Их заметить, а замечать Их нельзя, это я чувствую каждым квадратным сан-
тиметром своей детской кожи. Нужно спокойно пройти мимо Них, не повора-
чивая головы, но как мимо Них пройдешь, если Их харкотина летит через
всю аллею?
- Эй, пацан! - кричит самый старший из Них, лет одиннадцати, с круг-
лой, как глобус, веснушчатой головой. - Иди сюда.
Что делать? Бежать? Нет, это ниже моего мальчишечьего достоинства.
- Что несешь? - спрашивают Они.
- Бидон.
- С пивом? - смеются Они.
- Пустой, - отвечаю я.
- Деньги есть?
- Нет.
- Не п...и своим ребятам!
- Нету...
- А ну попрыгай!
- Зачем? - спрашиваю я с идиотской улыбкой, отлично понимая, зачем.
- А ну попрыгай! - один из Них, не поднимаясь с лавочки, пинает меня
ногой в живот.
Я прыгаю, а они смеются. И мне тоже смешно, потому что я нахожусь в
дурацком положении. Я как бы смотрю на себя со стороны и смеюсь над са-
мим собой.
- Как же ты за квасом без денег пошел, мудозвон?
Они бьют меня бидоном по голове, а я не злюсь на них, потому что
чувствую моральное превосходство над ними. У них - физическое, а у меня
- моральное. Они меня унижают, но я все равно выше, лучше и чище их.
Откуда у меня взялось это чувство превосходства над остальными? Не
знаю, как до этого, но в семь лет оно у меня уже точно было. Неужели,
это мое врожденное качество? Но если нет, то где и как я его приобрел?
Нужно вернуться к истокам. "День зачатья не помню я точно",- прохри-
пел неоклассик под блатные аккорды. Какое уж там зачатие, если первое
мое воспоминание относится к четырем годам. Я очень хорошо помню бархат-
но-яркие цветы, много цветов, и среди этих цветов лежит божественно-кра-
сивое существо с бледно-прозрачным лицом, обрамленным золотыми волосами,
в которыхзапуталась пятилистная звездочка сирени. У этого существа, в
отличие от многих других, есть имя: его зовут Мама. И вот это существо с
таким сладким именем опускают в деревянном ящике в землю. Ящик закапыва-
ют, а я плачу, потому что это несправедливо. Почему другие, не такие
добрые и даже страшные, существа закапывают мою красивую маму? Зачем?!
За что?!
Короче, моя мать умерла на операционном столе. Я слышал, что ей
что-то вырезали, и мне даже говорили, что именно, но я тут же это забыл,
потому что не хотел знать.
Отца своего я не помню, да и не могу помнить, потому что никогда не
видел. Его вообще никто не видел, даже тетка.
"Был какой-то", - сказала она, когда я уже в зрелом возрасте достал
ее своими расспросами. Прямо непорочное зачатие вырисовывается!
После смерти матери меня взяла к себе жить ее младшая сестра. Позже я
узнал, как это все получилось: на поминках матери была одна уже ста-
ренькая и бездетная не очень близкая родственница из Подмосковья, кото-
рая пожелала взять меня на воспитание. По каким-то причинам остальные
родственники недолюбливали эту "не очень близкую", и это подвинуло мою
бедную тетушку на такой безрассудный шаг, как громогласное обещание
взять меня под свою опеку. Я говорю "безрассудный", потому что ей тогда
было всего 22 года (подумать только, на восемь лет моложе меня нынешне-
го, совсем еще сопливая девчонка!), и она как раз в то время серьезно
задумывалась о замужестве.
Как бы то ни было, я стал жить у тетки. Относилась она ко мне хорошо
(когда не нервничала из-за своих женихов), но я ее не любил, потому что
по странной детской логике не мог простить внешнего сходства со своей
мамой. Про это, может, и не стоило бы вспоминать, если бы мои отношения
с тетушкой не были непосредственно связаны с одним значительным эпизодом
детства, а именно, с моим пребыванием в интернате для умственно неполно-
ценных детей.
Все началось с пустяка. Мне было восемь лет, и в то время по телеви-
зору часто показывали кинокомедию "Его звали Роберт", в которой лейтмо-
тивом звучала такая дурацкая песенка: "Кто сказал, что дважды два - че-
тыре? Все не так уж просто в этом мире..." Короче, в этой песенке прямо
утверждалось, что "дважды два четыре будет пять". Помню, после фильма я
несколько дней с утра до ночи распевал эту песенку и про себя и вслух -
такая она была привязчивая. И вот когда в школе на уроке арифметики меня
спросили, сколько будет дважды два четыре, я, даже не успев подумать,
автоматически выпалил, только что не пропел: "Дважды два четыре будет
пять!" Все, кроме учителя, засмеялись, а учитель серьезно наморщил лоб и
сказал: "Подумай получше". Я прекрасно знал правильный ответ, и мне ста-
ло смешно оттого, что учитель придает этому такое большое значение.
- Не смейся, ты не в цирке, - строго сказал учитель. - Подумай хоро-
шенько и скажи, сколько будет дважды два.
- Дважды два четыре...
- Так, - кивнул головой учитель.
- ...будет пять! - вырвалось у меня.
Класс потонул в хохоте, и учитель выставил меня в наказание за дверь.
И вот, после этого случая я из какого-то непостижимого детского уп-
рямства стал утверждать, что дважды два будет пять, и только пять.
- Почему не шесть или семь?! - кричал учитель в бешенстве, когда у
меня в энный раз ответ на задачку не сходился с правильным.
- А почему четыре? - бубнил я себе под нос, потупив глаза.
- Это же таб-ли-ца у-мно-же-ния!!! - объяснял мне учитель по слогам.
Кончилось все тем, что в конце четверти мою тетю вызвал к себе завуч
и предложил на выбор: или меня оставляют на второй год из-за хроническо-
го неуспевания по арифметике, или определяют в интернат для умственно
отсталых, чтобы мне там "подлечили мозги". У тети в то время как раз
только что появился очередной "дядя", а жили мы с ней в одной комнате
коммунальной квартиры, поэтому я создавал определенное неудобство для
тети-дядиных предбрачных игр. Я, возможно, рассказываю о своей тетке
слишком цинично, тем более, после всего того, что она для меня сделала,
но по-другому не получается. Так вот, в один прекрасный вечер тетя на-
кормила меня сладким клубничным вареньем и объявила, что через два дня



Страницы: 1 2 3 4 5 6 [ 7 ] 8 9 10 11 12 13 14
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.