Чтение 7–й страницы книги ~Расказы из сборника "Рыжий пони"~

тебя взял - пасись на здоровье. Но что бы ты пасся в моей кухне - это
мне не по карману.

И, засмеявшись, он вместе с Билли Баком пошел к дому.

- Расти в предгорьях яичница с ветчиной, - добавил он, - мы бы и
сами подкормились.

Джоди знал: это отец ищет, как бы сделать Гитано побольней. Он и
Джоди часто бил по больному месту. Всегда знал, как ужалить, как
растравить душу.

- Это он так только говорит, - пояснил Джоди.- Ни в жизни он
Истера не застрелит. Он его любит. Ведь Истер - его самая первая
лошадь.

Солнце укатилось за высокие горы, стоявшие незыблемой стеной, и на
ранчо все притихло. В вечернюю пору Гитано, похоже, почувствовал себя
уютнее. Он издал губами чудной резкий звук и протянул руку за забор.
Старый Истер подковылял на зов, и Гитано почесал под гривой тощую шею.

- Он вам нравится? - негромко спросил Джоди

- Да... только ни черта уже не тянет.

В доме зазвонили в железный треугольник.

- Ужин! - воскликнул Джоди.- Пошли ужинать.

По дороге к дому Джоди снова заметил - держится Гитано
прямехонько, совсем как юноша. Старика в нем выдавали лишь судорожные
движения да шарканье каблуков.

В нижние ветви кипариса возле сарая залетела стая грузных индеек.
Лоснящийся от жира домашний кот прошествовал по дороге с крысой в
зубах, такой здоровенной, что хвост ее волочился по земле. Где-то в
предгорьях перекликались куропатки, напоминая журчание родника.

Джоди и Гитано подошли к задним ступенькам, и через дверь с
металлической сеткой на них посмотрела миссис Тифлин.

- Бегом, Джоди. Проходите, Гитано, будем ужинать.

Карл и Билли Бак уже ели за покрытым клеенкой длинным столом.
Джоди скользнул на свой стул, даже не сдвинув его с места. Гитано же
продолжал стоять и мять в руках шляпу, пока Карл не поднял голову и не
сказал:

- Садись, садись. Перед дальней дорогой набить брюхо не мешает.

Карл боялся, что сжалится над стариком и позволит ему остаться,
потому и был все время начеку - нюни распускать нечего.

Гитано положил шляпу на пол и робко сел за стол. Брать ничего не
стал. Карл протянул ему тарелку.

- Вот, накладывай.

Гитано ел очень медленно, отрезая крошечные кусочки мяса и сгребая
пюре в маленькие кучки.

У Карла Тифлина, однако же, душа была не на месте.

- А что, в этих краях у тебя никаких родственников? - спросил он.

- У меня зять в Монтерее, - ответил Гитано не без гордости. - И
двоюродные там есть.

- Ну, так поезжай туда и живи с ними.

- Я родился здесь, - возразил Гитано с мягким упреком.

Из кухни вышла мать, в большой миске она несла запеканку из
тапиоки.

- Я тебе говорил, - с ухмылкой обратился к ней Карл, - что я ему
сказал? Что я бы его взял, расти в предгорьях яичница с ветчиной -
пусть пасется на здоровье, как старина Истер.

Гитано сидел, не поднимая глаз от тарелки.

- Жаль, что он не может остаться, - сказала миссис Тифлин.

- Давай не будем, - сердито прервал се Карл.

После еды Карл, Билли Бак и Джоди перебрались в гостиную - немного
посидеть, - Гитано же, безо всяких "до свидания" или "спасибо", сразу
вышел из дому через кухонную дверь. Джоди украдкой поглядывал на отца.
Знал - отец сам себя стыдится.

- В наших краях полно этих старых пайсано, - сказал Карл Билли
Баку.

- Да ведь они двужильные, - заступился за них Билли. - Белым в
жизни до таких годов не проработать. Видел я одного, самому сто пять
лет, так он еще верхом ездит. Найди-ка среди белых такого старика, как
Гитано, чтобы протопал пешком двадцать или тридцать миль.

- Что им износу нет, это факт, - согласился Карл. И ты, значит,
хочешь за него слово замолвить? Пойми, Билли, - начал объяснять он, - я
и без лишних ртов едва держусь на плаву, того и гляди приберет наше
ранчо Итальянский банк. Ты же знаешь это, Билли.

- Ясное дело, знаю, - сказал Билли. - Будь ты богатый, какие
разговоры.

- То-то и оно, а ведь у него и родственники есть. Зять и
двоюродные прямо в Монтерее. Пусть к ним и идет, а при чем здесь я?

Джоди тихонько сидел и слушал, а в ушах стоял негромкий голос
Гитано и его неопровержимое: <Но я здесь родился>. Было в Гитано что-то
таинственное, как в самих горах. Горные хребты тянулись далеко, сколько
хватало глаз, но за самым последним взмывшим к небу хребтом скрывалась
огромная неведомая страна. Так и Гитано - он был стариком, пока ты не
вглядывался в его подслеповатые темные глаза. В их глубине таилось
что-то неведомое. Говорил он слишком мало - не догадаешься, что там у
него внутри. Джоди так и тянуло к сараю. Пока отец говорил, он
соскользнул со стула и бесшумно вышел из дому,

Тьма была непроглядная, и далекие звуки гор доносились четко и
ясно. Из-за холма слышалось позвякиванье колокольчиков - это ехала по
проселочной дороге бригада лесорубов. Джоди осторожно пробирался по
темному двору. В окне комнатки в сарае горел свет. Ночь всегда несла с
собой тайну, поэтому Джоди тихонько подошел к окну и заглянул внутрь.
Гитано сидел в кресле-качалке, спиной к окну. Правой рукой он делал
перед собой какие-то плавные движения. Джоди толкнул дверь и вошел.
Гитано резко выпрямился и, схватив кусок оленьей кожи, попытался
прикрыть им что-то у себя на коленях, но кожа соскользнула на пол.
Джоди, пораженный, смотрел на руки Гитано - в них была изящная и тонкая
рапира с золотистым эфесом в форме корзинки. Острие выходило из него
пронзительным темным лучиком. На эфесе виднелись прорези и тонкая
резьба.

- Что это? - спросил Джоди.

Гитано лишь обиженно взглянул на него, подобрал упавший лоскут
оленьей кожи и решительно завернул в него прекрасное острие.

- Можно посмотреть? - Джоди протянул руку.

В глазах Гитано полыхнули сердитые огоньки, и он покачал головой.

- Где вы ее взяли? Откуда она?

На сей раз Гитано посмотрел на него внимательно, словно в
размышлении.

- Досталась от отца.

- А ему? Ему от кого?

Гитано перевел взгляд на длинный сверток из оленьей шкуры.

- Не знаю.

- Он никогда не говорил?

- Нет.

- И что вы с ней делаете?

Гитано слегка удивился.

- Ничего. Просто храню.

- Может, все-таки покажете?

Старик медленно развернул острие, на секунду позволил свету лампы
скользнуть по нему. Потом снова завернул.

- Теперь иди. Я хочу спать.

Он задул лампу, не успел Джоди выйти за дверь.

Джоди шел назад к дому, ясно - как никогда в жизни - понимая одно:
он никому не должен говорить про рапиру. Сказать кому-то про нее -
немыслимо, хрупкий домик правды сразу рухнет. Если такой правдой
поделиться, она погибнет.

Посреди темного двора Джоди встретил Билли Бака.

- Тебя там уже хватились, - сказал Билли.

Джоди проскользнул в гостиную, и отец повернулся к нему.

- Где тебя носит?

- Ходил смотреть, не попалась ли крыса в мою новую крысоловку.

- Иди спать, - велел отец.

К завтраку Джоди вышел первым. Потом появился отец, потом и Билли
Бак. Из кухни выглянула миссис Тифлин.

- А где старик, Билли? - спросила она.

- Наверное, пошел прогуляться, - ответил Билли. - Я заглянул в его
комнатку, там пусто.

- Может, с утра двинулся в Монтерей,- предположил Карл. - Дорога
дальняя.

- Нет, - возразил Билли. - Его мешок на месте.

Позавтракав, Джоди пошел к сараю. В солнечном свете мелькали мухи.
Казалось, в это утро на ранчо особенно тихо. Убедившись, что никто за
ним не смотрит, Джоди вошел в комнатку и заглянул в мешок Гитано.
Запасная пара длинного хлопкового белья, запасная пара джинсов, три
пары изношенных носков. Больше в мешке ничего не было. У Джоди защемило
сердце, будто у него что-то отняли. Он побрел назад к дому. Отец стоял
на крылечке и разговаривал с миссис Тифлин.

- Похоже, старина Истер все-таки откинул копыта, - сказал он. - На
водопой с другими лошадьми не пришел.

Ближе к полудню с ранчо на горе прискакал Джесс Тейлор.

- Карл, неужто ты сбыл с рук это старье, эту серую падаль?

- Нет. С чего ты взял?

- С того, - сказал Джесс.- Выехал я сегодня с утра пораньше и что
вижу? Смех да и только. Вижу старика на старой лошади, без седла,