Чтение 7–й страницы книги ~Поэт~

из своих помощников достать и прочесть ему вслух эту статью. И она ему
очень понравилась. Кроме всего, к этому времени он, видно, устал от
придворных интриг.

- Хочу затеряться, как этот мальчик, в кукурузных джунглях, - сказал
он, - едем туда!

Помощники всполошились. Они позвонили редактору. Бледнея, редактор
заявил им, что кукурузные джунгли, согласно немецкому варианту, уже ско-
шены, хотя их никогда не было.

- Как - не было? - рассердились помощники.

- Наш сотрудник кое-что напутал, - сказал редактор, - но была и есть
озимая кукуруза.

Помощники Хрущева, побаиваясь его великой безответной любви к кукуру-
зе, не признались, что джунглей и мальчика не было, но сказали, что, в
согласии с планами сельских работ, кукурузные джунгли уже выкосили, а
озимую кукурузу можно посмотреть.

- Послать туда делегацию во главе с Лысенко, - неожиданно приказал
Хрущев, - пусть проверит кукурузу на озимость.

Пока все это происходило, пока собрали делегацию во главе с Лысенко,
Чапай разом разрешил несвойственные его кличке гамлетовские сомнения. Он
пустил скот на кукурузные поля, и за две недели там не осталось и сте-
белька. Тут подъехала делегация во главе с Лысенко.

- Где же ваша озимая кукуруза? - спросил Лысенко у Чапая.

- Какая там еще озимая кукуруза?! - набросился на него Чапай. - Ты
что, немец, что ли?

- Нет, я не немец, - ответил Лысенко, - но где же ваша озимая кукуру-
за?

- Да не было никакой озимой кукурузы! - рявкнул Чапай. - Мы ее сеяли
в мае, а она, сволочь, в августе до колен не дотянула! Озимая кукуруза!
Я думал, это для политики, для немцев нужно было так говорить!

- У нас не было озимой кукурузы, - торжественно заявил Лысенко, - но
у нас будет озимая кукуруза, потому что я ее создам!

С этим делегация Лысенко и уехала. Когда Хрущев узнал, что и озимой
кукурузы не было, он совсем рассвирепел.

- Да что ж это у вас: куда ни кинься - ничего не было! - заорал он. -
Ну хотя бы мальчик был, который в кукурузных джунглях заблудился?!

- Был, - подтвердили окончательно оробевшие помощники, - мальчика
можно найти.

- Не надо его искать, - приказал Хрущев, - пусть в следующем году
заблудится в кукурузных джунглях, а я поеду его искать. Может, вообще, к
трепаной матери, уйду навсегда в кукурузные джунгли! А озимую кукурузу
вам Лысенко создаст!

Не знаю точно, то ли перепуганные помощники Хрущева предложили меня
выгнать из редакции, то ли, когда все стихло, редактор это решил сам.

- Знаешь что, Юра, - сказал он, вызвав меня к себе. - Иди-ка ты на
вольные хлеба. А за идею озимой кукурузы - спасибо!

И я ушел на вольные хлеба, и как там развивалась эта идея - не знаю.
То ли Лысенко умер, то ли Хрущева сняли.

- А с Наташей ты больше не встречался? - спросил я.

- Нет, - сказал он грустно, - тогда второпях я забыл ей дать свой ад-
рес, а написать в редакцию после всей этой бучи она, видно, постесня-
лась. Но плач бабули - моя рана на всю жизнь. Прости, бабуля, хотя бы с
того света - прости!

СПАСЕННЫЙ СПАСЕТ Иногда он о поэзии говорил оригинальные вещи. Так,
однажды сказал, что все поэты делятся на прирожденных и переимчивых, как
некоторые птицы.

Прирожденный поэт отличается от переимчивого тем, что он все свои
стихи, и хорошие, и слабые, создает из единого поэтического материала.

Переимчивый поэт изобличается тем, что его хорошие стихи - продолже-
ние музыки хороших стихов другого поэта, а слабые стихи созданы из со-
вершенно другого материала. У переимчивого поэта ярких стихов может ока-
заться больше, чем у самобытного поэта, но это не меняет сути дела.

Согласитесь, свежая мысль: единство материала у хороших и плохих сти-
хов как признак самобытности, то есть разница в творческой силе, а не в
органичности материала.

Я никогда ничего такого не слыхал. Сам себя он, конечно, относил к
самобытным поэтам. Он даже признавал, что у него есть слабые стихи, что-
бы показать, что они из такого же органического материала, что и хоро-
шие.

- Есть поэты, - сказал он как-то, - мысль которых заключается в самой
музыке стихов. Таковы Верлен, Блок, Есенин. Такие поэты могут писать
стихи в пьяном виде. В пьяном виде им музыка стихов даже ярче слышится.
Но такие поэты, как Пушкин, Тютчев, Ахматова или, допустим, я, - добав-
лял он без ложной скромности, - не могут писать в пьяном виде. Мы -
смысловики, у нас музыка все-таки играет подчиненную роль.

Было совершенно непонятно, жалеет он или гордится тем, что не может
писать стихи в пьяном виде. Но с другой стороны, сколько горючего даром
пропадает!

А мог бы пить еще больше, оправдывая это потребностями стихотворной
музыки!

Он носил крест и считал себя христианским поэтом. Но навряд ли неко-
торые его стихи укладывались в рамки христианских заповедей. Так, у него
были ураганные стихи под названием "Баллада о непрощенной обиде". Там
каждая строфа кончалась рефреном:

Прощенная обида и не была обидой, А коль была обидой, она не прощена!

К счастью, наши державники не пронюхали, что такой образ мыслей имеет
отношение скорее к Ветхому Завету. Молодежь с восторгом читала эти сти-
хи.

Он знал тысячи стихов наизусть. Однажды, когда я с друзьями сидел в
ресторане, он неожиданно подсел к нам и прочел пять совершенно незнако-
мых нам тогда гениальных стихов Мандельштама. Между чтением стихов он
выпил всю нашу водку. С нами сидела единственная женщина, которая пришла
в восторг и от стихов Мандельштама, и от его манеры чтения.

Прочитав стихи и выпив всю водку, он, по-видимому, решил, что теперь,
кроме этой женщины, за столом не остается никаких ценностей, осторожно
взял ее под руку, чтобы не расплескать ее восторг, и ушел вместе с ней,
как раз в тот момент, когда в сторону нашего стола двигался метрдотель.
А мы с любовью смотрели вслед нашему поэту. Скажите после этого, есть ли
в мире другая страна, где так любят поэзию? Нет в мире такой страны!

Про смысл своего творчества он повторял:

- Энергия стиха и никаких идей! Энергия стиха вливает в читателя
энергию жизни, а дальше пусть он двигается сам! Зайдешь ко мне, я тебе
покажу неотвратимое доказательство своей правоты.

Вскоре я зашел к нему. Тогда он жил на Тверском бульваре, в комму-
нальной квартире. Жил один. Последняя жена ушла, а новая еще не подоспе-
ла. Он показал мне письмо читателя. Этот еще явно молодой человек писал
о том, что он со своими двумя самыми близкими друзьями решил заняться
бизнесом. С разрешения отца он продал его машину и вложил все свои лич-
ные деньги в дело.

Но друзья его обманули, и он остался ни с чем. Он был так потрясен
вероломством друзей, что решил уйти из жизни. Накупил снотворных в раз-
ных аптеках с тем, чтобы на ночь выпить чудовищную дозу и покинуть этот
жестокий мир, где никому нельзя доверять. На ночь перед тем, как выпить
таблетки снотворного, он решил последний раз просмотреть "Литгазету". И
тут наткнулся на стихи нашего поэта. Произошло чудо! Прочитав их и даже
несколько раз перечитав, сам не зная почему, он пришел к выводу, что бу-
дет жить и не будет поддаваться панике. Он благодарил автора и просил
редакцию передать ему свое письмо.

Я прочитал письмо и повертел в руках конверт. Письмо было прислано
откуда-то из Северного Казахстана. Не скрою, что я и на штамп обратил
внимание.

- Мистика! - громыхнул Юра, глядя на меня горящими глазами. - Я полу-
чил письмо, когда находился в невероятно тяжелой депрессии. Пытаясь вы-
вести себя из нее, я перечитал свою любимую книгу - "Мастер и Маргарита"
Булгакова. Но и она не помогла. Я перечитал ее ни разу не улыбнувшись. О
самой смешной сцене с Котом на люстре я подумал: теоретически смешно, а
так нет. Я был один. Жены разбежались. Изредка печатаю стихи, а книги в
сорок семь лет нет и не предвидится. Вся жизнь псу под хвост. Может, я
был не прав, может, писать надо было совсем по-другому? Поздно меняться,
но не поздно полоснуть бритвой по венам! Спускаюсь к почтовому ящику - и
вдруг это письмо, любезно пересланное мне из "Литгазеты".

Я спас человека, а он спас меня! Спасенный спас! Я уже оправдал свою
жизнь, я спас этого молодого человека, а он меня спас - и тоже оправдал
свою жизнь!

И самое главное - значит, я был прав, писать надо только так: энергия
стиха и никаких идей! Я воспрянул к жизни! Обойдусь без книги! Я спас
человека, теперь вся моя остальная жизнь - чистый доход!

- Ты ему ответил? - спросил я.

- А зачем ему отвечать? - загудел он. - Я спас ему жизнь, а он спас
мне жизнь. Мы квиты!

Ну что ты ему скажешь? Впрочем, я не исключаю, что он просто постес-
нялся пафоса случившегося: спаситель пишет письмо спасенному!

ПРОФИЛЬ

- Я сейчас тебе расскажу самый потрясающий случай из моей жизни, -
сказал он однажды, сидя со мной за столиком в ресторане. - Этот случай
отразился на всей моей личной жизни. В молодости, как, впрочем, и сей-
час, я легко знакомился с женщинами. Однажды взял билет на последний ки-
носеанс. Шла иностранная картина.

Захожу в кинозал, и меня вдруг охватывает необычайной силы волнение.