силу своего географического положения - aurea Chersonesus 20 - не
мог не стать важнейшей перевалочной гаванью Востока. Любой корабль,
направляющийся с востока на запад, с севера на юг, из Индии в Китай или с
Молуккских островов в Персию, должен пройти этот Гибралтар Востока. Обмен
всевозможными товарами происходит в этом <складочном месте>: здесь -
гвоздика с Молуккских островов и цейлонские рубины, китайский фарфор и
сиамская слоновая кость, кашемир из Бенгалии и сандаловое дерево с Тимора,
арабские клинки из Дамаска, малабарский перец и невольники с острова Борнео.
Вавилонское столпотворение рас, племен, языков происходит на этом главном
рынке Востока, где над путаницей деревянных лачуг мощно вздымаются
ослепительно белые дворец и мечеть.
сверкающая на ярком солнце драгоценность Востока, которая должна стать
прекраснейшим из прекрасных украшений в индийской короне португальского
владыки, возбуждает их алчность. Изумленный и обеспокоенный в свою очередь
смотрит малаккский властитель и на грозные корабли чужеземцев. Так вот они,
эти разбойники, не признающие обрезания! Теперь проклятое племя нашло дорогу
и в Малакку! Давно уже на многие тысячи миль распространилась весть о
сражениях и побоищах Алмейды и Албукерке. В Малакке знают, что эти страшные
лузитане пересекают моря не для мирного торга, подобно водителям сиамских и
японских джонок, но чтобы, коварно выждав момент, обосноваться здесь и все
разграбить. Наиболее разумным было бы совсем не впускать эти четыре корабля
в гавань; ведь когда грабитель уже вошел в дом - все пропало! Но у султана
имеются надежные сведения о боевой мощи этих тяжелых пушек, чьи черные
безмолвные жерла грозно глядят с укрепленных палубных надстроек
португальских судов; он знает, что эти белые разбойники бьются как черти,
против них немыслимо устоять. Итак, лучше всего на ложь ответить ложью, на
лицемерную приветливость - притворным радушием, на обман - обманом и первому
броситься на противника, прежде чем тот успеет занести руку для
смертоносного удара.
Сикейры, с преувеличенной благодарностью принимает их дары. Португальцы -
желанные гости, велит он сказать им, они могут торговать здесь сколько
угодно. Через несколько дней он прикажет доставить им столько перцу и других
пряностей, сколько они смогут погрузить на свои корабли. Он любезно
приглашает капитанов на пиршество в свой дворец, и если это приглашение
ввиду некоторых предостерегающих указаний и отклоняется, то моряки все же
весело и свободно разгуливают по неведомому гостеприимному городу.
Блаженство - снова ощущать под ногами твердую почву, развлекаться с
податливыми женщинами и больше не спать вповалку в смрадном кубрике или в
одной из грязных деревушек, где свиньи и куры ютятся рядом с голыми,
звероподобными людьми. Весело болтая, сидят матросы в чайных домиках, бродят
по рынкам, наслаждаются крепкими малайскими напитками и свежими фруктами;
нигде, с тех пор как они покинули Лиссабон, им не оказывали столь
сердечного, радушного приема. Сотни малайцев на маленьких быстроходных
лодках снова и снова подвозят съестные припасы к португальским кораблям, с
обезьяньей ловкостью карабкаются по снастям, дивятся чужеземным, невиданным
предметам. Завязывается оживленный товарообмен, и команда с неудовольствием
узнает, что султан уже заготовил обещанный товар и предложил Сикейре на
следующее утро прислать к берегу все шлюпки, чтобы еще до захода солнца
погрузить на суда неимоверное количество пряностей.
драгоценный груз, отправляет на берег все шлюпки с четырех больших кораблей
и на них значительную часть команды. Сам он в качестве португальского
дворянина считает ниже своего достоинства заниматься торговыми сделками; он
остается на борту и играет в шахматы с одним из товарищей - самое разумное
занятие на корабле в томительно жаркий день. На трех других больших судах
тоже царит сонная тишина. Но некое странное обстоятельство обращает на себя
внимание Гарсиа да Соузы, капитана пятого судна маленькой каравеллы,
входящей в состав экспедиции: он видит, что все большее число малайских
лодок шныряет вокруг почти обезлюдевших кораблей, что под предлогом доставки
товаров на борт взбирается по вантам все больше и больше обнаженных
малайцев.
предательское нападение одновременно с моря и с суши?
берег лодка; Соуза приказывает самому надежному человеку из своей команды
как можно скорей добраться до флагманского судна и предупредить капитана.
Этот надежнейший из его команды не кто иной, как sobresaliente Магеллан.
Быстрыми, сильными взмахами весел направляет он лодку и застает капитана
Сикейру беспечно играющим в шахматы. Но Магеллану не нравится, что за спиной
Сикейры с неизменным крисом у пояса стоят несколько малайцев-зрителей.
Шепотом, предупреждает он Сикейру. Чтобы не возбуждать подозрений тот с
необычайным присутствием духа продолжает игру, но велит одному из матросов
держать наблюдение с марса и в продолжение всей партии одной рукой держится
за шпагу.
Спустя мгновение над дворцом султана взвивается столб дыма - условный знак
для одновременного нападения с суши и с моря. К счастью, сидящий на марсе
матрос успевает поднять тревогу. Сикейра вскакивает и отшвыривает малайцев в
сторону, прежде чем они успевают на него напасть. Горнисты трубят сбор,
команда выстраивается на палубе. Пробравшихся на корабли малайцев сбрасывают
за борт; теперь лодки с вооруженными малайцами напрасно несутся со всех
сторон, чтобы взять на абордаж португальские корабли. Сикейра успел выбрать
якоря, а мощные залпы его орудий обращают малайцев в бегство. Благодаря
бдительности да Соузы и проворству Магеллана нападение на эскадру не
удалось.
Горсть безоружных, рассеянных по всему городу людей - против тысяч коварных
врагов. Большинство португальцев полегло на месте, лишь немногим удается
добежать до берега. Но слишком поздно: завладев шлюпками, малайцы отрезали
им путь на корабли. Один за другим падают португальцы под ударами
превосходящего их численностью неприятеля. Только храбрейший из всех еще
отбивается - это самый близкий, закадычный друг Магеллана, Франсишку
Серрано. Вот он окружен, ранен, обречен на погибель. Но тут Магеллан еще с
одним солдатом подоспел на своей лодчонке, бесстрашно рискуя жизнью для
друга. Двумя-тремя мощными ударами он прокладывает себе путь к окруженному
толпою врагов Серрано, увлекает его за собой в лодку и таким образом спасает
ему жизнь.
шлюпки и свыше трети команды, но Магеллан приобрел названого брата, чья
дружба и преданность будут иметь решающее значение для его грядущего
подвига.
вырисовывается одна характерная черта - мужественная решительность. Ничего
патетического, ничего бросающегося в глаза нет в его натуре, и становится
понятным, почему все летописцы индийской войны так долго обходили его
молчанием: Магеллан из тех людей, кто всю жизнь остается в тени. Он не умеет
ни обращать на себя внимание, ни привлекать к себе симпатии. Только когда на
него возложена важная задача, и еще в большей степени, когда он сам ее
возлагает на себя, этот сдержанный и замкнутый человек являет изумительное
сочетание ума и мужества. Но, совершив славное дело, он потом не умеет ни
использовать его, ни похваляться им; спокойно и терпеливо он снова удаляется
в тень. Он умеет молчать, он умеет ждать, словно чувствуя, что судьба,
прежде чем допустить его к предназначенному подвигу, еще долго будет его
учить и испытывать. Вскоре после того как при Каннаноре он пережил одну из
величайших побед португальского флота и при Малакке одно из тягчайших его
поражений, на его суровом пути моряка встретилось новое испытание -
кораблекрушение.
попутным муссоном транспортов пряностей, как вдруг каравелла наскочила на
так называемую Падуанскую банку. Человеческих жертв нет, но корабль разбился
в щепы о коралловый риф, и так как разместить всю команду по шлюпкам
невозможно, то часть потерпевших крушение должна остаться без помощи.
Разумеется, капитан, офицеры и дворяне требуют, чтобы в первую очередь в
шлюпки забрали их, и это несправедливое требование вызывает гнев grumetes -
простых матросов. Уже готова вспыхнуть опасная распря, но тут Магеллан,
единственный из дворянского сословия, заявляет, что готов остаться с
матросами, если capitanes у fidalgos 21 своею честью поручатся по
прибытии на берег немедленно выслать за ними корабль.
солдату> внимание высшего начальства. Ибо, когда спустя немного времени, в
октябре 1510 года, Албукерке, новый вице-король, спрашивает capitanes del
Rey - королевских капитанов - как, по их мнению, следует провести осаду Гоа,
то среди высказавшихся упоминается и Магеллан. Из этого можно заключить, что
после пятилетней службы sobresaliente простой солдат и матрос возведен,
наконец, в офицерский чин и уже в качестве офицера отправляется в плавание с
эскадрой Альбукерке, которой предстоит отомстить за позорное поражение
Сикейры под Малаккой.
aurea Chersonesus. Девятнадцать кораблей - отборная военная флотилия - в
июле 1511 года грозно выстраивается у входа в Малаккскую гавань и вступает в
ожесточенный бой с вероломным гостеприимцем. Проходит шесть недель, покуда
Албукерке удается сломить сопротивление султана. Зато теперь в руки
грабителей попадает добыча, какая еще не доставалась им даже в благодатной
Индии. С завоеванием Малакки Португалия зажала в кулак весь восточный мир.
Наконец-то удалось перерезать главную артерию мусульманской торговли! Через
несколько недель она уже вконец обескровлена. Все моря от Гибралтара -
Столбов Геркулеса - до aurea Chersonesus - Сингапурского пролива - стали
единым португальским океаном. Далеко, вплоть до Китая и Японии, будя