Слони сделав бойкой расторопной служанкой - роль, которая никак не вязалась
с ее нравом и внушительным телосложением. "Какие странные у нас
взаимоотношения", - думал Пупсер. Дело осложнялось тем, что миссис Слони был
наделена каким-то грозным очарованием. Наверное, пышность форм таила некую
человеческую теплоту, а это такая редкость в равнодушном мире Кембриджа.
Другого объяснения не найти. Пышные формы миссис Слони овладели воображением
Пупсера (о том, чтобы овладеть ею самой, он и думать не смел). Однако на
трезвый взгляд она не обладала никаким особым обаянием. В ней удивляли не
столько необъятные формы, сколько огромная силища, мощь. В угрожающей
походке миссис Слони проглядывало что-то материнское, а лицо сохранило
свежесть и никак не подходило женщине с такими объемами. Только голос
выдавал в ней человека заурядного. Голос и речь - незамысловатая, с легким
оттенком непристойности. К ее услужливости примешивалась бесцеремонность, от
чего Пупсер просто терялся. Он встал и начал одеваться. Вот так парадокс
судьбы, размышлял Пупсер: в колледже, который гордится своей верностью
прошлому, очевидные прелести миссис Слони так никто и не замечает. Будь
сейчас каменный век, она бы была принцессой. Интересно, на каком именно
этапе истории женщины типа миссис Слони перестали олицетворять собой все
самое прекрасное и чистое, что только было в представительницах ее пола.
Размышления Пупсера прервал стук в дверь.
Слони.
близко от Пупсера, что у того дух захватило.
шею вешаются.
сверкнула глазами. - Чем это мы ночью занимались? Видать, не выспались?
Услышав это "мы", Пупсер ощутил приятную дрожь и опустил глаза. Громадные
ножищи миссис Слони были крепко-накрепко затянуты в ботинки: вот-вот лопнут
от жира. Это зрелище повергло Пупсера в трепет.
"Никак вас кто-то кулачком попотчевал?" И вы представляете, что он мне
отвечает?
замечания вы оставите при себе". Да, так прямо и говорит. Вот так дурья
башка! Понятия, как при царе Горохе.
чтобы сварить кофе. Миссис Слони тем временем бестолково суетилась:
переставляла вещи с места на место. Казалось, она работает не покладая рук,
но на самом деле таким образом она просто выражала свои чувства. Каждое утро
она донимала его пустопорожними разговорами. Пупсер же метался по комнате,
словно тореадор, который пытается увернуться от чрезмерно разговорчивого
быка. Каждый раз, когда она проносилась мимо, он испытывал животное
влечение, несовместимое как с понятиями о вкусе, так и с чувством
прекрасного, которое ему должны были бы привить в университете. Наконец он
забился в угол и, едва сдерживаясь, наблюдал, как служанка топает по
комнате. Слов ее он не разбирал - они превратились в успокаивающее жужжание,
в такт которому колыхались ее бедра, а под юбкой, подрагивая, перекатывались
буруны ягодиц.
миссис Слони как эхо повторил кощунственную мысль Пупсера. Она нагнулась
включить пылесос; глубоко, под блузой, ее груди болтались как черт знает
что. Пупсером овладела непреодолимая сила. Он почувствовал, как покидает
угол, словно боксер, которому не терпится схлестнуться со своим огромным
противником. На языке вертелись разные слова. Слова непрошенные,
отвратительные слова.
раз в этот момент загудел пылесос.
Слони. В это время она чистила подушки кресла. Лицо Пупсера стало красным,
как помидор.
пылесос.
Он уже было собрался вон из комнаты, но тут миссис Слони нагнулась снять
крышку с пылесоса. Он смотрел на ее ноги. Эти ботинки, складка жира, пышные
ляжки, края чулок, полукружие...
попылесось, когда он забит.
закрыл глаза. Миссис Слони вытряхнула пыль в корзину для мусора. По комнате
разлетелось серое облачко.
по-матерински, посмотрела на Пупсера. Он открыл глаза и взглянул на нее в
упор.
от ее губ, таких блестящих, таких густо напомаженных. - Просто не выспался.
Бессонница.
Слони. Пустой пылесборник вяло болтался в ее руках. В этой штуке было что-то
очень эротичное, что именно, Пупсер даже боялся анализировать. - Ну-ка
сядьте-ка, я вам кофе сделаю. Сразу и полегчает.
него и вперился в пылесос. Миссис Слони тем временем снова нагнулась. На
этот раз Пупсер увидел больше, ведь теперь он был в сидячем положении, да и
поближе к ней. Вот она вставила пылесборник на место и нажала кнопку.
Раздался страшный рев, машина с силой всосала мешочек. С не меньшей силой
бушевали чувства в душе Пупсера. Миссис Слони выпрямилась и пошла в комнату
для прислуги готовить кофе. Пупсер вяло поерзал на стуле. Да что с ним, в
самом деле? Надо убираться отсюда поскорее. А то она вернется, и он с собой
не совладает. Страшно подумать, что он может натворить. Совсем голову
потерял. Еще ляпнет что-нибудь не то. Он собирался тихонько выскользнуть из
комнаты, но на пороге появилась миссис Слони с двумя чашками кофе.
- К доктору вам надо, к доктору. Не то, не ровен час, сляжете.
Пупсер изо всех сил старался не смотреть на ее ноги. Что ж, удалось, но
теперь он уставился на ее грудь.
Слони.
так, что стало ясно: намекает на что-то неприличное. - Был у меня как-то
паренек, - продолжала она, - как вы, такой же. Так на него частенько
находило. Бывало бряк на пол - и ну извиваться. Страшное дело. Уж я его к
полу прижимаю, прижимаю...
Слони наваливается на него и прижимает к полу. Вообразить такое и сидеть
спокойно было выше его сил. Он дернулся, облился горячим кофе и пулей
вылетел из комнаты. Только на улице он почувствовал себя в безопасности.
"Так дальше продолжаться не может. Я совершенно потерял над собой контроль.
Сначала Кухмистер, теперь миссис Слони". Он поспешным шагом вышел из
Покерхауса. Путь его лежал через улицу Клэр, к университетской библиотеке.
щеткой по всей комнате. При этом она хрипло и фальшиво горланила: "Love mе
tender, love те true" {"Люби меня нежно, люби меня искренне" (англ.) - слова
из песни знаменитого американского певца Элвиса Пресли (1935-1977).}. Ее
немузыкальный рев потонул в гуле пылесоса.
был секретарем общества и ежегодно присутствовал на обедах в Лондоне и
Эдинбурге. Этим его обязанности не ограничивались, он регулярно
переписывался с бывшими питомцами колледжа. Многие из них жили в Австралии
или Новой Зеландии. Для них письма Декана служили связующим звеном со
студенческим прошлым, прошедшим в Покерхаусе. Этим прошлым они до сих пор
кичились в обществе. Сам же Декан был только рад, что его друзья по
переписке живут так далеко и даже не сомневаются, что в колледже с их
студенческих лет ничего не изменилось. Так Декан мог создать видимость, что
традиции колледжа свято сохраняются, что было весьма далеко от реального
положения дел. После того как новый Ректор выступил с речью, скрывать обман
стало нелегко. Старческой руке Декана не хватало уверенности. Она ползла по
бумаге, словно черепаха. Эта черепаха умела писать, но очень медленно: уж
очень была дряхлая. Время от времени Декан поднимал голову и черпал
вдохновение, глядя на ясные черты молодых людей. Их фотографиями был завален
стол, и их портреты, выполненные сепией, высокомерно взирали со стен. Декан
помнил их пристрастие к спорту, мальчишеские проказы, скомпрометированных
ими продавщиц, одураченных портных, проваленные экзамены. Из окна его
кабинета был виден фонтан, в котором они купали гомосексуалистов. Здоровый и
Суворов Виктор
Корнев Павел
Самойлова Елена
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий