Чтение 7–й страницы книги ~Монах и кошка (Кайдан)~

моих ног. Я сам отнесу его в монастырь. Это безобидный оборотень, он
бы вам вреда не принес. Мы прочитаем над ним заклинания и отпустим
его.

- Доставай, Норико, оборотня, раз уж ты такая смелая, - велел
Юкинари.

Девушка опустилась на корточки и выпустила на снег небольшую
молодую кошку счастливой трехцветной масти. После чего, повинуясь
жесту Юкинари, сразу же отошла в сторону.

На ее круглом личике с челкой до самых бровей сразу же отразилось
огромное облегчение.

Бэнкей склонился над кошкой, подхватил ее пятерней под брюхо и
спрятал у себя на груди. Теплое, пушистое, заспанное существо
прижалось к нему, ткнулось нежным носиком под мышку. Бэнкей, сам того
не желая, улыбнулся.

- Возвращаюсь в монастырь, - сказал он. - За меня не бойтесь, мне
оборотень вреда не причинит. Ступайте, да хранит вас святой Будда и
оберегает Дзидзо-сама. Увидите на дороге его статую - помолитесь.

- Покровителю путников всегда молимся, - отвечал Юкинари. -
Хорошо, что помог нам, благочестивый наставник. Как только смогу,
привезу ценное пожертвование в твой монастырь. Ты ведь из здешней
горной обители?

- Можно сказать и так, - уклонился от точного ответа Бэнкей. -
Пойду я. Пока еще доберусь до обители... Под гору-то легче катиться,
чем карабкаться в гору.

И он, повернувшись, зашагал вверх по тропинке, уверенно ставя
крепкие ноги в конские следы.

- Иди сюда, Норико, - Кэнске показал ей на коня. - Довезу тебя с
госпожой кошкой до носилок. Как только увижу старого господина - все
ему расскажу.

И он вопросительно посмотрел на Юкинари.

Минамото Юкинари и сам понимал - вот эта невысокая круглолицая
девушка, дочка повара, только что своим упрямством спасла все надежды
его семьи на почет и благополучие. Но ему, будущему придворному, не
подобало пускаться в изъяснения благодарности перед дочкой повара.

- Усади ее в носилка, Кэнске, и присмотри, чтобы она как следует
укутала госпожу кошку, - велел он. - Потом, как приедем в Хэйан,
напомнишь мне - дам тебе денег, чтобы ты купил ей подходящее платье.
Она его заслужила.

Не дожидаясь, пока Кэнске посадит на коня Норико, не выпустив при
этом на волю госпожу кошку, он поскакал к повозке, чтобы порадовать
Фудзивара Нарихира. Свалившийся прямым путем с неба монах взял да и
унес с собой оборотня. Все разрешилось как нельзя лучше.

* * *

- А я-то удивлялся! - воскликнул Бэнкей. - Почему, думаю, от
нечисти обычное тепло исходит и никакой дрожи я внутри не чую?

- Не сердись, - сказал тэнгу. - Если бы оборотень представлял для
молодых господ и девушки настоящую опасность, я бы так не поступил. Но
ты им правильно сказал - это совершенно безобидный оборотень.

- Выходит, я по твоей милости отнес бы в монастырь обычную кошку,
и вся братия дружно бы читала над ней заклинания? А оборотень
преспокойно ехал бы себе в Хэйан? - возмутился Бэнкей.

Тэнгу просто-напросто подшутил над своим приятелем-монахом.
Возможно, из склонности к баловству, которая крайне осложняет жизнь
всем, кто водится с тэнгу. А может, он говорил правду, утверждая, что
оборотень в кошачьей шубке по сути своей добр и безвреден.

Бэнкей заподозрил неладное, когда поднимался в гору. Правда, ему
не доводилось таскать за пазухой кошек, но он возился со щенятами, и
ощущение было то же самое - звериного тепла, и не более того.

- Правильно говорил отец-настоятель, - проворчал он. - Человек и
тэнгу из разного тесте слеплены, и тэнгу человека всегда вокруг пальца
обведет. Я-то тебе поверил!

Очевидно, для Остроноса вся эта история была обычным развлечением.
И он очень удивился, когда Бэнкей без лишних слов зашагал прочь - вниз
по тропинке.

- Постой! - воскликнул тэнгу. - Постой, монах! Что ты собрался
делать?

- Вернуть им кошку, а себе взять оборотня! - отвечал Бэнкей, не
оборачиваясь.

- Да постой же ты! - тэнгу вспорхнул, перелетел через голову
монаха и шлепнулся перед ним на тропу. - Зачем тебе этот оборотень?
Оставь его в покое!

- Ты знаешь, кто это? - строго спросил монах.

- Положим, знаю.

- Так кто же?

- Всего-навсего женщина. Ты же не станешь прикасаться к женщине?

- Будь она неладна!

- Между прочим, и кошка - самочка.

Остронос весело скалил мелкие острые зубы.

- Я по воздуху летать не умею, - мрачно сказал Бэнкей, - так что
будь добр и пропусти.

- Конечно, я пропущу тебя, Бэнкей, хотя уж больно ты грозен. Мы,
тэнгу, таких свирепых не любим. Но дай-ка ты мне лучше эту кошку...

- Зачем тебе она?

Тэнгу пожал плечами.

- Мне-то она ни к чему. Я хочу отнести ее в монастырь к
отцу-настоятелю.

Бэнкей помолчал, соображая. Остронос знал про оборотня что-то
важное, а что - не хотел признаваться.

- Ты не хочешь, чтобы я догнал молодых господ и обменял кошку на
оборотня? - прямо спросил монах.

- Это ни к чему. Сдается мне, что от этого оборотня им будет
больше пользы, чем от обычной кошки, пусть даже трехцветной.

Бэнкей задумался.

- Не хочешь ли ты сказать, что отец-настоятель, говоря об
опасности, имел в виду вовсе не кошку?

- Трудно сказать, монах. Он почуял дыхание иного мира, вот что...
Но от оборотня не исходит зла. Стало быть, зло их ждет впереди, - на
редкость серьезно для тэнгу сказал Остронос. - Поэтому давай сюда
кошку. Ты вот сердишься на меня, а я знаю, что, обманув тебя, сделал
доброе дело. Ступай следом за молодыми господами. А я понесу кошку в
монастырь. Когда-нибудь отец-настоятель подарит ее знатному паломнику
или паломнице, и ответный дар пойдет на пользу монастырю. Видишь, как
все хорошо складывается?

- Кто поручится, что ты и сейчас меня не обманываешь? - спросил
Бэнкей, хотя и сам видел - поручиться некому.

- Да никто, - усмехнулся тэнгу. - Но ты поразмысли - что случится,
если я сейчас над тобой подшутил, в носилках - обычная кошка, а это
существо - оборотень? Случится лишь то, что ты несколько дней будешь
идти следом за молодыми господами, проявляя всяческую бдительность, а
потом исхитришься и выкрадешь у них ни в чем не повинную зверюшку! И
будешь читать над ней все известные тебе заклинания без всякого проку!

Тэнгу расхохотался - и громовому хохоту вторили треском деревья.

- Хорошо, - сказал Бэнкей. - Я допускаю, что ты в конце концов
сказал мне правду. Неси кошку в монастырь, а я пойду следом за
молодыми господами. Если это все - обычная шутка тэнгу, ты не дашь ей
зайти чересчур далеко.

Он отодвинул заступившего ему путь Остроноса и двинулся по тропе
вниз.

- Берегись, - негромко сказал вслед Остронос. - Я не
отец-настоятель, но опасность чую. Ты еще скажешь мне спасибо за то,
что я оставил молодым господам оборотня.

- Возможно, - отвечал, не оборачиваясь, Бэнкей. Все-таки он был в
обиде на тэнгу.

* * *

Пока монах и тэнгу пререкались, повозка успела укатить довольно
далеко, да и носильщики, которых хорошо покормили в монастыре, бодро
тащили по притоптанному снегу маленькие носилки с Норико и госпожой
кошкой. Снова спустившись в узкую долину, Бэнкей увидел лишь следы от
обутых в такие же, как у него, варадзи ног, колес и копыт.

Ходить он умел быстро, пожалуй, даже побыстрее хорошего погонщика
быков. И не сомневался, что запросто догонит молодых господ с их
свитой. Но монаху после того, как он вмешался в историю с оборотнем,
вовсе не хотелось попадаться им на глаза. Чего доброго, оба молодых
господина и опытный старший кэрай решили бы, что и он, монах, как-то
связан с нечистью. Поскольку бывали случаи, когда старый барсук,
перекинувшись монахом, морочил добрым людям голову. Бэнкей понимал
толк в хорошей драке, но слишком уж много кэраев сопровождало Минамото
Юкинари, и это были бойцы из северных провинций, где не прекращались
схватки с варварами, а не изнеженная столичной жизнью свита Фудзивара
Нарихира. Ту Бэнкей вообще в расчет не принимал.

Он решил следить за путешественниками издали в течение дня, а
ночью подобраться к ним поближе, поскольку силы всякой нечисти
ограничены часами темноты.

В дороге Бэнкей не скучал - он повторял сутры, которые заучил с
таким трудом, с полным основанием считая, что в его годы это было
равносильно воинскому подвигу. Не умея читать, он мог запомнить их