всякого выделения. Появились первые диссертации и монографии с доселе
неслыханными названиями: "Проявления социального драйва Змея Горыныча в
различных подходах менеджера среднего звена к руководителям и
подчиненным", "Вектор Иванушки-дурачка в формировании практики заключения
браков между представителями различных слоев общества", "Диктатуры ХХ
века: соединение технологических драйвов царевича-змееборца, кощея
бессмертного и царского слуги", "Облик бюрократа как мертвеца-дарителя".
Не день, не два учил я всякую мутоту. Например, компланаризация
материальных векторов социально-техническими драйвами носителем
интеллектуального вектора в процессе социумизации первичных векторов. В
переводе на нормальный язык это означает, что приходит толковый мужик к
сонным папуасам и заводит толпу. Хорош дрыхнуть, когда вокруг столько
кокосовых пальм, сбивайте с них орехи, продавайте молоко в Европу, копру в
Азию, на вырученные деньги покупайте лодки, ловите деликатесную рыбку,
ешьте ее от белкового голодания, кости загоняйте японским врачам, плавники
американским гурманам, на вырученные деньги - и т.д. и т.п., папуасы
просыпаются, чувствуют голод, начинают работать и, в конце концов, мужик
становится вождем сего кокосового племени.
взаимодействия векторов и драйвов там, где их никто не ожидал - в сюжетах
и персонажах сказок и мифов. Наверное, с тех времен, когда байки
придумывались, человек разучился как следует говорить о главном. С легкой
руки Василия Леонидовича даже институтские экономисты стали развивать
смелые представления о современной экономике в совершенно сказочных
символах; подземный мир - теневое производство; медные, серебряные и
золотые царства - несбалансированные территориально-отраслевые комплексы;
убегающий колобок - кризис нарастания потребностей в условиях дефицита. Но
это еще полбеды. С неких пор сотрудники разных отделов и, в первую
очередь, ОРИС употребляют деловую игру в качестве азартной забавы.
Сюжетные зависимости стали правилами ходов, персонажи - фигурами разного
достоинства, а генераторы случайных чисел определяют переходы из одной
ситуации в другую. Распались, разожглись страсти и интересы, забава теперь
уже способ жизни. Кадровая картотека поведает нам, типичный сотрудник
научных отделов - холост или разведен, дома проводит меньшую часть суток,
да и то в подготовке к следующей смене, увлечений не имеет,
внеинститутскую активность не проявляет. Все ушло туда, в чисто поле
игровое.
оно обеспечило полную академическую свободу, никогда не отгоняло
институтских сосунков от финансового вымени. Десятки направлений
задохнулись от авторитетных мнений, сотни рук отсохли в ожидании подаяний,
а игроки занимались своим, не чувствуя ни в чем недостатка. Словно
Всесоюзный Научный Совет и Генеральная инспекция стали сонными царствами.
И перетряску произвели в ОРИС не со страху, а потому, что подросло новое
поколение царевичей, и среди них держатель интеллектуального вектора и
мощного драйва Витя Люденс. А старый царь Мережко преставился. Или в
царевичи переквалифицировался? А то чего бы ему бежать на остров Буян как
очумелому.
встрече даже сказал мне: "Отличные у вас бойцы, Рубакин". Уж не ведешь ли
ты двойную игру? Если что, размажу по стене.
заставе пароль спрашивают, но, наконец, попали во дворец. А там уж
Иван-царевич вовсю выведывает путь-дорожку на остров Буян. Информацию
требует в обмен на Василису - говорит, что такая договоренность у них с
Афоном была. Царек-королек жмотится, отказывается от своих первоначальных
обещаний, ведет себя не по-царски, если не сказать по-хамски. Слыхом мы
такого не слыхивали, чтобы старый царь от невесты отказывался, которая в
игровом поле есть символ больших энергий. И смотрит как-то вскользь, будто
затравленный или напуганный. Придумал, что в секретном приложении к
договору с Мережко был пункт о доставлении для него пера жар-птицы!
Вымогатель! Тут даже царевна не выдержала: "Ты что, им в зубах ковыряться
будешь или грамоте станешь учиться? Пользы никакой себе не извлечешь. Это
я тебе говорю, Василиса". Но царь запричитал, что последствия
непредсказуемы, он-де какому-то страшному колдуну обещал никого на остров
Буян не пускать и даже искателей пути-дороги из пушки расстреливать, иначе
ему самому вектор разложат по базису. Неожиданно входит в тронную залу
Тристан под видом отрока и подносит царю перо от имени Иван-царевича.
Самовольно он это сделал, я ему такое ни словом, ни намеком, но что с него
взять, персонаж он и есть персонаж, а не юридическое лицо: присяги не
потребуешь. Залюбовался царь на перо, говорит, былины теперь буду сочинять
про Афона Красное Солнышко, и смерть мне теперь не страшна; сохранюсь в
истории. Тут же его вдохновение объяло и расперло, начал он петь про себя,
растекаться мыслью по древу в обоих направлениях: от ада до рая. Но нашел
время, чтобы сказать дьякам: "Выдать Иван-царевичу подорожную,
лодку-самодувку, сапоги-скороходы, колобка в провожатые и... - после
минутного раздумия добавил благостным голосом, - ...и указ на владение.
Раз сам туда попасть не могу, пускай он за все и отвечает". "Бывайте
здоровы", - попрощался царевич с царем. "Авось, еще свидимся,
Свет-Иванушка", - многозначительно оборонила Василиса в спину выходящему
Мережко. А во дворе я его встретил, открыто и без обиняков объявил меру
пресечения: "Все, приплыли. Скидай сапоги, вынимай из кармана самодувку,
съедай колобок и пошли назад, дорогой коллега". Он как услышал наше
казенное "дорогой коллега", так сразу затрясся, будто дух нечистый. Слезы
льются, сапоги стягивает, как перед казнью, и причитает: "Ах, горе
горькое, кому счастье, а кому лишь злосчастье. Ой жизнь моя кручинная,
скоро теперь кончится". Я даже как-то поежился, вроде неподдельное
сетование у него, или он в персонаж полностью перешел. Назад его в этом
виде тащить в наш универсум? Откровенный садизм. А может, и меня в
какой-то схеме задействовали без моего спросу-ведому? Так все искусно
подстроено, что я, по своей воле, гоняюсь, выпучив глаза, за Мережко, и
даже мешать мне могли лишь для создания правдоподобия. Азарт же разожгли,
будто ничего мне в жизни и не надо, как только беглых царевичей
возвращать.
тебе следует". А Тристан еще ему шапку-невидимку протягивает. Не заслужил,
конечно, царевич такого подарка как несознательный персонаж, нам она и
самим нужна, но при честном народе не будешь позориться, назад подарок
забирать. А Мережко, не будь лопух, напялил ее на себя и вмиг растаял.
"Эй, чего ты хоть на этом островке забыл?" - крикнул я в слегка дрожащий
воздух. Откуда сверху, а может, и сбоку донеслось: "Нет там ни молодости,
ни старости, ни доброго, ни злого, ни красного, ни страхолюдного. Все
едино там".
сторону, Марью-царевну выручать. Тут нам конь Ивана-царевича побольше, чем
всякие шапки, пригодится.
растерян, шмыгает носом. Витек просит "для снятия напряжения между ОРИС и
СБ" передать несколько опытных сержантов, персонально Савелия П.Прозорова,
на стажировку в отдел, с прикреплением лично к нему. И тут же кляуза
Афанасия-Афанасия. Прозоров якобы врывается в пультовую, как к себе домой,
вводит свои программы с особо опасными модулями: "Дорога на о-в Буян",
"Шапка-невидимка". Афанасий-Афанасий расценивает эти компоненты в нынешней
ситуации как компьютерные бактерии, взваливает на Прозорова вину чуть ли
не за все отклонения в работе среды и просит применить к сержанту полную
строгость Устава. Тем более, что Савелий П.Прозоров запугал целых шесть
человек - смену Дара Веттера - применил у-шу, пытался душить Глафиру
Сидорову, а лаборантку Марию Тимофееву грубыми приставаниями довел до
такого состояния, что она боится выходить на службу.
хоть в разную дуду дуют, а делают одну музыку.
ОРИС. Как бы не погубили его там. Одна надежда на Тристана. Тьфу, какой
еще Тристан, неужто и я глупостью заразился.
Березин Федор
Нортон Андрэ
Акунин Борис
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк
Бажанов Олег