погубить, да вот, оказывается, не преуспели...
себя на воде Беломор.
камнями и зашвырнул подальше от берега - пусть уж никаких следов не
останется. Но вот с ополовиненным мешком расставаться никак не хотелось,
тем более что пришлось туда спрятать и пресловутую ложку, и охранительную
цепь.
сообразил и прошел вдоль берега вверх по течению, чтобы снесло как раз к
Неклюдовой ладье. Мешок за спиной нисколько не мешал, случалось лезть в -
реку и в боевом облачении.
фырка и прочего шума: пусть дед видит, с кем имеет дело. Наконец рука
пловца ухватилась за толстый корень.
конец дерева даже не огруз в воду, да и весь ствол не шелохнулся, будто это
был добрый боевой корабль с хорошей осадкой.
между двумя корнями. Неклюд Беломор стоял к нему спиной и молчал.
детина, чтобы хоть что-то сказать.
и заголосил.
была другая, скорая и складная. И в лад напеву стали подниматься из воды и
опускаться необрубленные ветви, словно весла. Да что ветви! Корни за спиной
у Жихаря зашевелились! Он в испуге оглянулся. За комлем оставался глубокий
пенный след. Весь ствол сотрясала мелкая-мелкая дрожь. Летели брызги. Скоро
скала, пробитая бедным Индриком, осталась позади. Жихарь крепко вцепился в
кору и ждал, что вот-вот улетит назад. Неклюд же Беломор по-прежнему
держался прямо и ровно, только плащ его и волосы почему-то перестали
развеваться, хотя как раз теперь-то и стал ударять воздух в лицо, а
верхушка ствола даже начала подниматься из воды.
старика было два горла.
к чему, и еле успел сделать необходимое, иначе ствол с разгону вылетел бы
на пологий берег.
птице Ногай полетать!"
старик все мысли слышит?
ловко огрел посохом какого-то речного жителя, по любопытству высунувшегося
из воды.
ранний лов, только рубахи мелькнули. Остальные в редких селениях по берегам
еще спали. От воды начал подниматься туман, но и на туман у неклюда нашлась
песенная управа - впереди все было чисто, белая пелена возникала уже
вдогонку, за спиной. Побледнел и сгинул месяц. Жихарь затылком услышал, что
восходит солнце. Неклюд Беломор забеспокоился и стал посохом подбадривать
утомившуюся сосну. Пологий левый берег начал ползти вверх, воздвигаться
сперва холмами, а потом и скалами, как противоположный. Впереди послышался
шум. Берега медленно, но неуклонно сближались,
переложил руль вправо, чтобы пристать к берегу в обычном месте, где все
приставали и волокли легкие суденышки волоком. Неклюд обернулся, погрозил
кулаком и показал, что надо держать прямо, на самую стремнину. "Все-таки я
в Яме напоролся на колья и умер, - решил богатырь. - А неклюд еще того
давнее преставился и теперь везет меня к себе в Навье Царство, в Костяные
Леса".
Беломор взял посох в зубы и принялся выделывать руками всякие знаки.
камней над водопадом. Водяные брызги замерли в воздухе, и ошалевший от
страха Жихарь взял повисшую капельку двумя пальцами. Она не растекалась,
оставалась прежней и на ощупь была мягкая, точно хлебный катышек.
как больная. Жихарь опустил руку вниз, но пена не смочила руки, она была
упругой, вроде пленки на киселе. Комель сосны, где пристроился молодой
беглец, поднимался вверх. Только сейчас детина заметил, что наступила
тишина. Древесный ствол вошел в струю водопада и встал в ней почти отвесно.
Жихарь откинулся на спину и развел руки назад, цепляясь за ствол; руль он
удерживал между колен, только это все равно уже не имело значения.
словно вбитый костыль, глядел туда, где прямо под ним и перед ним кипела
вода.
погружаться в бело-зеленое месиво.
Жихарь попробовал фыркнуть, выдохнуть - не получилось. Он закрыл глаза.
Вода была холодная, но не мокрая. К счастью, воздуха в широкой груди
хватило надолго, и, когда сосна, неторопливо вынырнув, заняла прежнее
положение, Жихарь смог сделать выдох и вдох.
Жихарь сел прямо и потрогал себя. Голова была совершенно сухая.
же вот он: маленький, лесистый, нарядный, как по заказу слепленный.
быструю протоку, выскочила на остров, бороздя обломленными ветвями песок.
разминая ноги.
Отец, может, я тебе задолжал чего?
остался!
замок, да старый Нурдаль, да Индрик-зверь...
Замок сам себе дужку перегрыз? Старый разбойник по доброй воле с мешком
расстался? А зверя Индрика соловьиная песня разбудила?
недалеко. Но из воды высунулись по локоть чьи-то громадные зеленые руки и
гулко заплескали в ладоши. Вода закипела, перед богатырем замелькали
склизкие чешуйчатые тела, засверкали белесые немигающие глаза, защелкали
черные зазубренные клешни, зашлепал по воде длинный хвост с шипами на
конце. Жихарь поспешно вышел на сушу, приладился к стволу и стал тащить
его, кряхтя, стеная и ворча насчет того, что сироту нынче всякий норовит
обидеть.
мной.
последовал за ним напролом, поскольку перед волшебным дедом кусты
почтительно расступались, а богатыря старались хлестнуть побольнее.
как вымахавших до такой величины на столь малой земле, была довольно
убогая. "Не пышно живешь", - с некоторым удовлетворением подумал Жихарь.
Над порогом была прибита железная подкова величиной с тележное колесо - о
копыте, для нее предназначенном, и думать было боязно. Жихарь переступил
порог вслед за неклюдом. Подкова над его головой тревожно дернулась.
одному лиходею башку проломила.
больше, чем снаружи, просторней княжеского амбара, длиннее княжеской
конюшни. Со стен свисали пучки трав, связки лука, перца и чеснока. К
потолочным балкам подвешены были чучела странных зверей, из которых Жихарь
мог узнать (и то по чужим рассказам) только крокодила, василиска и Чудо В
Перьях. Василиск вовсе был как живой, даже глаза горели пронзительно. Хоть
и не каменил его мертвый взгляд, все равно двигаться не хотелось. А по
соседству с василиском уж не человек ли висел?
положено, виднелись горшки и чугунки, возле другого стояла на столе
странной формы посуда, совершенно прозрачная и немыслимо тонкая на вид.
Никогда бы не поверил Жихарь, что из простого стекла можно сотворить такое.
нахлебником, Жихарь снял мешок и высыпал на стол все, что там оставалось,
включая цепь и золотую ложку. Цепь и ложку хозяин отложил в сторону, а