Гегемонова не бросать людей на произвол судьбы. Гегемонов вернулся и даже
одно время курировал космическую программу. Именно он сказал Гагарину:
"Ну, что, Юра, поехали?", на что космонавт-один ответил историческим: "Ну,
поехали!"
стенд с фотопортретами членов политбюро. Сюда же прикрепили и фотографию
Кузьмы Никитича, снарядив ее хитрым устройством: потихоньку-полегоньку она
перемещалась с последнего места, норовя достичь крайнего левого в верхнем
ряду. А если комиссию черти принесут, нажал кнопку сброса - фотку и
сбросит с глаз долой. До отъезда гостей, конечно. Очень хорошо придумали -
и Кузьме Никитичу почет, и отцам нашим, милостивцам, не обидно.
сожалению, лишь частично. Правда, и этого хватило, чтобы переполошить
соседей:
По-русски сказать - попсовый кадр... А дальше - опять не помню... Что это
значит?
Потрошилов. - Он, сопляк, из приблатненных - по фене ботает. На каждой
зоне своя феня, эту я не знаю... Наколок у него, правда, нет, но за вещами
теперь приглядывать надо...
надо, а не приглядывать.
Евсеевич. - Перегибы... Какие, к черту, перегибы? А если завтра война?
долгую жизнь не встречал я большего количества начальствующих дураков, чем
на полях сражений. Там нашего Тихона за такие непонятные слова спросонья
особисты бы враз ухлопали. Боже мой, думал я, где же они на гражданке-то
прятались? В домиках вроде нашего?
специально подмоложенных разведчиков подсылают - пересадят им обезьяньи
яйца и подсылают... Я сам пять штук таких разоблачил в сортире в сорок
восьмом году на станции Арысь... Проверили - точно, обезьяньи. А с виду
тоже вот пацаны...
уставы втолковывал? Кто матчасть штык-ножа разгласил? И сами-то вы, Шалва
Евсеевич, во сне такое кричите...
младобухарцы дерзнут или там протопопы? Он же нам в спину стрелять будет!
нам трактует, что молодежи нужно доверять... Или шире продвигать... Или
глубже расширять - вы не помните дословно?
глубже поднимать!
размахивать? Или глубже использовать?
Потрошилов. - Глубже смелеть, вот как! Выше доверять! Смелее ширеть! Ширше
понимать...
референт позабыл отвязать у него слюнявчик - покупать на Гегемонова новые
галстуки никаких фондов не хватало.
Володи. - ...Навстречу утренней заре... красит нежным светом... есть дело
чести, доблести и компетентных органов... слухи о якобы подневольном...
честь и слава... оставьте в покое... посажен на кол согласно
постановления... махровый туман идеализма... принять на вооружение...
ничтоже сумняшеся... носят противозачаточный характер... первого урожая в
закрома... оставьте в покое мою шею!
Друбецкого-заде, который пытался слюнявчик, хоть и поздно, отвязать, ибо
на слюнявчике было неприличное французское изображение. Подлец оператор
запоздало отвел камеру, подлец же звуковик не догадался заглушить страшный
крик референта. Кузьме Никитичу, оказывается, прислали из Японии новые
зубы четвертого поколения, вот ему и не утерпелось их попробовать.
стихах: - Нынче всякий труд в почете, где какой ни есть!
времен было предписано обитателям Заведения шить верхонки, сиречь рабочие
рукавицы из брезента. Каждый Новый год откуда-то сверху на собравшуюся во
дворе толпу обитателей спускался листок бумаги, украшенный здоровенной
печатью. Кроме печати на листке была цифра, чаще всего такая огромная, что
даже Кузьма Никитич оторопело вздрагивал, зачеркивал в цифре последний
ноль и с неожиданной силой бросал листок обратно вверх. Обитатели при этом
становились на колени и умоляюще протягивали руки к голубому квадратику
неба. Чаще всего листок возвращался, и это считалось признаком того, что
вышние силы с поправкой согласились. У всех вырывался облегченный вздох,
все поздравляли друг друга и весело шли в мастерские к своим "зингерам",
"веритасам" и "вяткам". Тут выяснялось, что брезент не завезли, есть
только веселенький ситчик. Иногда и ситчика не было, а было зато навалом
атласа и панбархата. Что делать - шили из панбархата, велюра, кримплена с
люрексом.
добиться, чтобы верхонки принимались не парами, а по весу. Размер
рукавичек от этого резко увеличился. Удалось как-то даже провести
блестящую экспортную операцию. На этот раз вместо нормальной материи
привезли златотканую церковную парчу - остались неликвиды после
Тысячелетия крещения Руси. Огромные парчовые верхонки были немедленно на
корню закуплены хитрыми японцами. Японцы прорезали в них дырки для головы
и для рук и загнали всю партию американским миллионершам в качестве
вечерних туалетов. Торчащий сбоку палец придавал туалетам особую
пикантность.
Для начала загробили несколько швейных машин; потом умельцы придумали
клепать верхонки. Делать это толком никто не умел, клепки торчали во все
стороны. "А, это как раз и есть ежовые рукавицы!" - догадался дядя Саня.
рукавичку огромных размеров. Сшили, куда делись, но остальной план
выполнять стало нечем, пустили на шитье собственное постельное белье,
добрались и до одеял, всю зиму мерзли. А чудо-рукавичка, по слухам, после
юбилея была брошена где попало, в ней поселился целый ряд диких животных,
что дало незрелым умам повод сложить сказку "Теремок".
чтобы не утратил народишко с таким трудом приобретенные навыки. Так,
вхолостую, и дырявили брезент, креп-марокен или что там попадалось. От
игольных дырок заготовки махрились и к тому времени, как прибыть ниткам,
были уже ни на что не годны. А чтобы не бросил никто строчить, в
мастерских поставили специальные механизмы, именуемые ударниками. Только
ты замечтаешься, откинешься на неудобном стульчике, ударник как ударит!
Ударники были японские, и каждый стоил столько, что запросто новую
мастерскую можно было оборудовать.
верхонки японцы, перепутав по пути иероглиф, прислали по ошибке
электронного дояра. Некоторое время Кузьма Никитич с окружением
забавлялись, глядя, как робот гладит невидимый коровий бок, подвигает
хромированной ногой невидимый подойник, теребит резиновыми руками
невидимые сиськи. Поразвлекались и забыли, и стоял робот в какой-то
каптерке, временами самовольно включался и беспокойно шарил вокруг
манипуляторами. Так было до тех пор, пока весь административный этаж и два
соседних не проснулись от страшного крика. Японская хреновина наповадилась
бродить по ночам, наткнулась в коридоре на тогдашнего начальника
санитарной службы, производившего скрытую проверку, схватила его стальной
хваткой и начала по возможности доить. Собравшиеся вокруг санитары не
могли отнять Нафика Героева, охали только и вздыхали, лишь Залубко Павел
Янович насмелился пнуть дояра по фотоэлементам. Дояр шарахнул его током и
продолжал свои действия, пока не задоил Героева до смерти. Все облегченно
вздохнули, потому что даже среди санитаров Нафик Аблязизович слыл
садистом. Возглавил службу тут же, над неостывшим телом, более либеральный
Павел Янович. На робота натравили парочку земляков-ударников и прикончили
где-то в дальнем углу подвала.
брезент был налицо, но вот вместо ниток привезли китайское мулине. Пока
его распутаешь да на катушку намотаешь! Оставим тружеников за их скучным
делом и познакомимся с наиболее выдающимися из обитателей Заведения.