Чтение 7–й страницы книги ~Атаульф~

в битве с богами. И бились долго. И увидели асы, что богатыри эти силами
с ними равны, и подговорили они Локи, чтобы спустил он на богатырей вол-
ка Фенрира. А сами от героев этих за крепкими стенами скрылись. И внял
Отец Хитрости Локи просьбам асов и вывел волка Фенрира. И только так
одолели асы богатырей и после братались с ними.

И был пир великий в Асгарде и пир великий в Ванахейме, ибо и дотуда
донеслась крылатая слава о богатырях Скандзы, и пришли к ним брататься
также боги Ванахейма - Тиу и другие.

И пировали герои с богами. Съедено было быков без счета и вепрей без
счета и сырыми, и жареными, и запеченными и в ином виде. А также птиц
столько, сколько за год со Скандзы в теплые края перелетает. И не пере-
летала в тот год птица со Скандзы, ибо всю съели. Но уже на следующий
год снова прилетела птица. И рыбы съедено было столько, сколько на не-
рест идет в великих реках Скандзы за одну весну.

А несколько героев, увлекшись, съели не только яства с блюд, но и са-
ми блюда и даже погрызли столы.

И утомились боги от богатырства гостей своей, но не могли их выгнать,
ибо не решались нарушить законы гостеприимства. И снова подступились к
Отцу Хитрости Локи, чтобы тот придумал, как им от богатырей избавиться.
И подступился к богатырям Локи и присоветовал им с асов взять клятву ве-
ликую в том, что будут они, асы, всегда и во всем богатырям помогать и
приходить к ним на подмогу по первому требованию. Пусть бы герои немед-
ленно взяли эту клятву с богов, покуда боги пьяны и добры от выпитого и
съеденного; после же поскорее уходить, покуда боги не передумали и не
отступились от клятвы своей, прибегнув к какой-нибудь уловке.

Вняли герои совету Локи и сделали так, как он сказал. Только гепиды
слишком долго думали, и покуда они думали, клятвы кончились и не было
больше клятв - все вандалам и готам достались.

И научил хитроумный Локи гепидов, как им хотя бы одну клятву у готов
отнять. Стали гепиды играть с готами в кости. Локи же гепидам помогал,
потому что без помощи Локи гепиды нипочем бы у готов не выиграли. И ког-
да проиграли готы одну клятву гепидам, спросили они: какую клятву хотели
бы гепиды взять себе. Гепиды отвечали: боевую ярость, дабы она всегда
народу нашему в битвах сопутствовала.

Хоть и жаль было готам отдавать боевую ярость, но все же пришлось им
уступить. Но нам, готам, клятва эта и вовсе была ни к чему, от хо-
зяйственности и рачительности одной взяли. Без всякой клятвы умеют готы
в священную ярость впадать. В это сейчас с трудом верится, но потому
лишь, что мир к упадку клонится. А в те времена, когда мир был молод и
готы жили на Скандзе, в священной ярости всякий пребывал, а половина во-
инов была такова, что и вовсе из священной ярости не выходила.

Да что люди! Даже и скотина у готов в священной ярости зачастую пре-
бывала. Бывало, только кукарекнет петух, в ярость войдя, как тотчас же
по двору цыплята начинают носиться. Лошади на врага кидались и копытами
врага забивали в бою. А пахотные лошади рыхлили землю так, что едва в
хель не проваливались вместе с пахарем. Пахарю иной раз удерживать ло-
шадь приходилось, а это тоже было нелегко, ибо пахарь, как и конь его, в
ярости землю бороздил.

Да что воины, пахари и скотина домашняя! Даже жены и наложницы в свя-
щенной ярости сыновей носили и рожали. За младенцами же иной раз особый
пригляд был нужен, ибо голыми деснами могли, в ярость войдя, кормящую
грудь до костей изгрызть, если голод терзать начинал.

Таков был народ на Скандзе, о чем уже говорилось.

Вот такие люди вышли из пределов Скандзы.

Вышли они на трех кораблях. На одном корабле готы плыли - они впереди
всех плыли, ибо были самые могучие. Но борт о борт с ними вандалы шли,
ибо они были самые хитроумные. А гепиды сзади плелись, на полкорпуса
отстав, ибо медлительны были и замешкались при отплытии.

На нашем корабле два брата плыли, Амал и Балт. И столь великие воины
были они, что всю дорогу не переставая единоборствовали, даже по нужде
сходить забывая. И дружина билась, вождям подражая. А боги, клятву вы-
полняя, в парус дули.

У вандалов на корабле тоже два брата предводительствовали всеми, Асд
и Сил. От них потом пошли асдинги и силинги. И дружина вандальская, Во-
тана славя (ибо больше других богов с Вотаном подружились), билась себе
на потеху. А боги, клятву выполняя, на веслах сидели.

А гепиды сами на веслах сидели, священную ярость в себе грея. Но все
равно гепидский корабль отставал от корабля готского и вандальского.

Так добрались до берега три корабля. На берегу уже герулы стояли и
поджидали пришлецов, дабы с ними биться. И взревели от радости дружины
готские и вандальские. И так обрадовались, что с кораблей попрыгали и
вперед кораблей к берегу поплыли, дабы поскорее с врагом схватиться. И
гепидская дружина тоже взревела, когда подоспела, но это только через
три дня случилось. Битва тогда уже кипела. Гепиды уже из-за горизонта
реветь начали, и волны от этого рева бились о берег вдвое выше против
прежних.

И усеяли мы берег трупами герульскими. Потеху продлевая, сразились
еще готы с вандалами. И многие пали. И взяли мы свои корабли и подожгли
их. Дабы все знали - герои пришли. И столь велики были корабли эти, что
весь мир озарило пламя от их пожара. И виден был мир от края до края. И
увидели мы, что стоим в устье большой реки. Тогда пошли мы по этой реке,
готы по одному берегу, а вандалы по другому. Гепиды же думать остались.
Они еще не поняли, куда приплыли.

Шли готы. Шли вандалы. Пять поколений сменилось. Славный то был по-
ход, ибо битвы каждый день вскипали.

Долго шли племена по берегам этой реки. И не потому, что река большая
была, а потому, что то и дело садились на землю, строили избы, получали
урожаи, а потом дальше шли. И еще было другое занятие: соседние племена
завоевывали. Как завидят какое-нибудь племя, так и завоевывают. А после
вновь эти племена на свободу отпускали, потому что захватывали их больше
потехи ради.

Так и шли могучие племена, зима сменяла зиму и веселью не было конца.

И вот река разделилась на два рукава. И пошли вандалы по одному рука-
ву, а готы по другому. И разделились готы с вандалами и отныне их пути
пролегали врозь, хоть и рядом.

После же произшел раздор великий между Амалунгами и Балтингами. И
разделились Амалунги и Балтинги и разошлись в разные стороны.

С той поры каждое новое поколение рождалось слабее предыдущего. И мир
начал стареть, ибо все реже вспоминали готы о тех клятвах, которые взяли
с богов на богатырском пиру в Асгарде перед выходом из Скандзы. А асы,
понятное дело, с советами не лезли и помощи не предлагали, коли к ним не
обращались. Оттого и мельчали люди, что забывать своих богов стали.

С той же поры, как начали иные готы от богов отеческих отворачиваться
и к ромейскому богу поворачиваться, и вовсе в упадок стал приходить мир.

И у вандалов то же самое случилось. Их река тоже на рукава и ручьи
делиться стала, и разошлись Асдинги в одну сторону, а Силинги в другую.
И если случались с тех пор между ними стычки и битвы, то не от избытка
богатырства, а по скудости или из зависти.

Что до гепидов, то никому не ведомо, что там у них происходило, ибо
они сзади шли. Но понятно, что хорошего у них ничего не происходило.
Только что тугодумие их умножилось стократно, хотя священная ярость, дар
богов, оставалась при них. Впрочем, она и при готах оставалась, хотя и
уменьшилась по сравнению с прежними временами. И у вандалов она была то-
же.

С каждым годом все больше дробились племена, силу свою теряя. И сади-
лись на землю. И многие забывали, кто они и откуда вышли.

Однако же мы, кто в нашем селе живет, - мы не забыли, кто мы и отку-
да. Мы - Амалунги, хотя до других Амалунгов нужно ехать на коне нес-
колько зим и то вряд ли доедем.

Еще мы называем себя "остроготами", что означает "светозарные готы".
Ибо нестерпимо для врагов сверкает доблесть наша.

Те же, что за вождем Балтом пошли, именовали себя также "вези", что
означает "мудрые". И мудрость эта их к югу от нас завела и там на землю
опустила, дабы рыхлили ее и умножали ее богатства.

Так говорит дедушка Рагнарис.

ПОИСКИ СКАНДЗЫ

Четыре зимы тому назад брат мой Гизульф ушел из дому. Ушел он затем-
но, не сказавшись, и не было его два дня. Искали Гизульфа дядя Агигульф
и отец наш Тарасмунд. Дедушка Рагнарис ворчал, что незачем, мол, искать
огольца - пропадет, туда ему и дорога. Ничего, значит, оголец не стоил,
если пропал. Я радовался тому, что Гизульфа нет, потому что Гизульф тог-
да меня обижал и мне хотелось, чтобы он навсегда пропал. И потому я вто-
рил дедушке: пропадет, мол, туда и дорога. Но дедушка Рагнарис почему-то
сразу перестал так говорить и отвесил мне затрещину.

К вечеру второго дня Гизульфа привел домой жрец, тот, что в лесном
капище при богах живет. В том, где мужская изба, которой дед Гизульфу
грозит и отцу нашему пеняет.

Когда жрец Гизульфа за руку привел, Гизульф был красный от слез, а
одно ухо у него распухло - жрец вывернул, пока вел. Боязно было Гизульфу
домой идти, потому что расправа жреца - сущая ласка, если подумать о
том, что с ним за самочинную отлучку дедушка Рагнарис и отец сделают.

Дедушка Рагнарис как Гизульфа увидел, так бороду встопорщил и руки
начал потирать, предвкушая, как Гизульфа вздует. Гизульф сразу заревел
во весь голос. Я тоже заревел - жалел, что Гизульф нашелся. На меня гля-
дя, Сванхильда ту же песню завела, хотя была старше нас с Гизульфом.
Больно уж грозен дедушка.

Жрец из лесного капища был телом могуч, бородой обилен. Лесом от него