особа, так рассказывают.
девятнадцать лет, - если у вас в городе все такие, как ты, то я не
удивляюсь, что мы вас побили...
сказал:
опуская глаз.
увидел на волосатой лапе капитана широкий кожаный браслет, утыканный
шипами.
ценой своей жизни хочешь погубить доблестных парней с "Медведя". Но больно
уж неохота отдавать башню волчарам.
тяжелой двери, на которой даже не было замка, потом остановился и поманил
к себе могучего Норга. Норг уперся в мостовую, расставив пошире ноги в
почти новых кожаных сапогах, и потянул дверь на себя. Несколько минут он
пыхтел и медленно багровел, затем дверь подалась с адским скрежетом. Норг
ворвался в башню, не заметив даже, как толкнул по дороге Хильзена, который
схватился за раненую руку и безмолвно скорчился у стены, уставившись в
одну точку и приоткрыв рот. Синяка обошел его и оказался в пыльном сумраке
башни у винтовой лестницы.
лестница исполнила старинную гальярду, причем, фальшивила и путалась в
диезах. За Синякой затопали сапоги Завоевателей, и башня огласилась
какофонией звуков.
Синяка ждал новых хозяев Датского замка, стоя посреди зала, - высокий,
по-детски легкий, с бесстрашными глазами одного цвета с осенним ветреным
небом, светящимся в бойнице.
в обручах из дутого железа, он стоял, слегка присев на полусогнутых ногах
и растопырив руки. Казалось, он хочет схватить Синяку за плечи.
теперь, увидев следы и поглядев на мальчика со стороны, Бьярни заметил,
что он босой. Светло-серые армейские штаны Синяки были покрыты снизу
коркой засохшей глины.
огромных грубых столах и лавках, сваленных в углу. Выцветшие ветхие
гобелены, висевшие на стенах, расползались от одного только прикосновения
пальцев (можно добавить, что то были пальцы хозяйственного Тоддина).
даже не крякнул - предки нынешнего хилого племени ахенцев делали мебель на
славу. Бьярни покосился на Хильзена с еле уловимым одобрением.
некоторым характерным пятнам, так и не вымытая после последней трапезы, со
времени которой протекло уже несколько столетий. Желтая Дама как раз
появилась во время пиршества и выгнала людей из замка навсегда.
подниматься на третий этаж.
босыми пятками. Бьярни тяжеловесно ступал за ним.
ковер, под окном-бойницей лежали огромные мечи. Хильзен толкнул ногой
ковер и задумчиво поглядел на рассыпавшиеся по полу клинки.
Синяка хотел было взять одну, но едва не отрубил себе ногу.
большую комнату и прищурился с удовольствием. - Только сначала нужно
убрать пыль, а то задохнемся.
отчаянный вопль Хилле, в котором смешались страх и боль. Бьярни мгновенно
схватил Синяку за волосы, подтащил к себе и приставил нож к его горлу.
и крикнул:
чихнул несколько раз, после чего вкусно шмыгнул носом.
сказав ни слова, отошел к стене. Внизу Хилле Батюшка-Барин принялся
кашлять и ругаться. Потеряв терпение, Хильзен легко сбежал по лестнице.
Через несколько секунд за ним последовали и остальные.
времена. Это было круглое металлическое сооружение, покрытое облупившейся
грязно-синей краской, довольно безобразное на вид. Судя по всему,
последние обитатели башни стыдливо прикрывали ее старинными доспехами,
чтобы не мозолила глаза. Завоеватели, понятия не имевшие о том, что такое
единство стиля в архитектуре, пришли в неописуемый восторг. Решение не
отдавать башню крепло с каждой минутой.
печку и натаскали воды.
Хилле, который яростно сопротивлялся попыткам Тоддина отправить его за
дровами. Невнятно ругаясь и душераздирающе кашляя через слово, он уверял,
что не создан для лесоповала. Послушав некоторое время, Норг внезапно
озверел и молча треснул подростка по голове кулаком. Хилле замолчал и
покорно затопал вниз.
этаж, где никого, кроме Синяки, не было. Тот смотрел в узкое окно на
залив, где хорошо были видны яркие полосатые паруса, освещенные
предзакатным солнцем. Хильзен задумчиво изучал фигуру юноши. Что-то
странное было в облике этого молодого горожанина.
понял. Волосы, вот оно что, сказал себе юный Завоеватель. Волосы у Синяки
были светлее, чем кожа. При таком смуглом лице он должен был иметь
иссиня-черные кудри или, на худой конец, угольные, но уж никак не русые.
прижал к груди левой ладонью больную правую руку и поморщился.
крови.
потер пальцами больную руку пониже раны.
баюкал правую руку и, казалось, целиком ушел в свои думы.
Хильзен нарочито зевнул во весь рот.
берем.
Хильзена так, словно тот был древним доспехом. Потом его глаза снова
зацепились за неряшливую повязку повыше правого локтя.
будет.
получал в сражениях раны и потяжелее.
бы тебе было уйти из города со своими... Мы ведь скоро здесь камня на
камне не оставим...
Сделав умильное лицо, он произнес:
Флинт Эрик
Березин Федор
Шилова Юлия
Андреев Николай
Каргалов Вадим
Никитин Юрий