погрузчика стали ее собственными руками и ногами: она отдавала им
мысленный приказ - они подчинялись; легкие движения настоящей руки можно
было не считать. В ее руках была невиданная мощь, которой разум придавал
осмысленность и легкость. Если бы автопогрузчик не был таким уродом, его
движения можно было назвать почти изящными.
мимо Хиггсу. В ответ тот промычал что-то неразборчивое, но одобрительное.
оптимистическое расположение духа. Она была сильна. Ее знания пригодились.
Но... Как хорошо было бы иметь такую силу в схватке с Чужим! Как ей тогда
этого не хватало...
скоординированной. "Ну что ж... - через некоторое время заключила Рипли, -
может быть, все еще и обойдется..."
Дуло описало в воздухе обычную при стрельбе дугу. "Ну, сейчас мы этим
тварям покажем!" - сгорая от азарта, думала она. Полет подошел к концу;
оставалось только спуститься на саму планету. Вслед за Вески в коридоре
прыжком очутился Дрейк. Нетерпение жгло и его. Впереди ждали приятно
щекочущий нервы страх, который нужно было прищучить, и ни с чем не
сравнимая радость боя. За Дрейком проследовал Хиггс, сдержанный и
сосредоточенный против обыкновения. Как и многие мальчишки, он с детства
мечтал о подвиге. Если верить этой Рипли, у него сейчас был шанс. Главное
- не погибнуть в двух шагах от победы, а для этого нужно ни на секунду не
распускаться. "И чего они так резвятся? - неодобрительно думал Эйпон. -
Дело как дело. И ни к чему это всякое ребячество..." На лице Веры
отражалась сдерживаемая ярость. Нет, не по отношению к предполагаемому
противнику - ему она была почти благодарна за лишнюю возможность доказать
всем, что она не хуже других: "моя победа многим утрет нос..." Совсем иные
мысли занимали Хадсона. "Ну какого черта я ввязался в это грязное дело?
Это ведь даже не люди, - монстры, чудовища, уроды проклятые... Они сметут
нас в одну секунду! Не проще ли выбросить все это оружие и доложить
инопланетянам: "Ваш завтрак прибыл..."
всего этого выйдет, - у него на душе скребли кошки. - Если дело выгорит -
это повышение и успех, но кто его знает... Уж слишком темное дельце".
начал выстраиваться в жалкое подобие шеренги. - Как сказано: высаживаемся,
побеждаем и улетаем. - (Горману понравилась эта фраза. Для себя он решил,
что обязательно запишет ее в блокнот.) - Поняли?
казалось, находилась полудикая, охваченная жаждой крови орда.
для подобных заданий люди.
назвать обычным; позже, в полете, кое-кто удивлялся и своим выходкам, и
несдержанности товарищей. На деле почти все, в большей или меньшей
степени, ощущали необычность этого задания, возможно, не встречавшуюся
ранее опасность. Так или иначе, нервное состояние прорывалось у каждого
по-своему. Крики были своего рода клапанами, позволявшими слегка выпустить
пары нервного напряжения.
моменту большая часть десантников успела скрыться в брюхе приземистой и
остромордой "в профиль" машины.
лейтенант. - Оружие закрепить! Всем занять места, сесть и успокоиться!
волнуется немного сильнее допустимого, и это его злило.
бормотание и начали стихать.
лейтенант.
они переживали вместе со всеми.
Если бы от нее хоть что-то зависело, она остановила бы сейчас операцию.
Слишком много времени прошло, чтобы на планете хоть кто-то мог уцелеть. А
раз так - зачем спускаться, рисковать жизнью этих здоровых ребят? Только
для того, чтобы доказать ее, Рипли, правоту? Не слишком ли дорогая
получается цена? Думать об этом было противно.
челнока.
действительно ощущала себя машиной. Одна команда, другая...
Ферроу звучал неумолимо, как судьба.
заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал
мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.
нервы треплет... А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта
канитель затянется надолго..."
скрежета и шипения - открывался шлюз.
морду.
ощущения, похожие на те, что человек испытывает при сильном страхе.
угадавший природу этих ощущений - большинство было склонно приписывать их,
вопреки всему предыдущему опыту, нервам.
немного потрясет.
тряски избавила от необходимости убирать результаты охватившей всех
тошноты.
что еще секунда - и кишки вылезут изо рта. Большинство других вообще на
это время лишилось способности о чем-либо думать.