как орел из темницы.
- слишком утомился за день. Рука дрожит, голова неудержимо клонится, почти
падает на стол - перед глазами ничего не вижу. Все слипается. Пишу наугад.
Продолжу завтра".
спрятал под бельем в нижнем ящике стола. Затем, покачиваясь, протирая
слипающиеся глаз, доплелся он до своей койки, повалился на нее...
маленьким окошечком, что повисло под самым потолком, хлестал дождь. Вновь и
вновь прорезались там молнии, гулкий глас которых едва проходил чрез
бетонные стены.
капельки расплавленного свинца слезы.
вычерпал, глотнул из этого мгновенья... Да в этом мгновенье и вся
вечность..."
- ровный солдатский строй - тошнотворная дробь выстрелов - тошно - тошно -
над всем этим - бетонные стены.
землею, лететь туда, куда несет самый прекрасный ветер. Тот ветер, который и
есть свобода - ветер Любви. Свободы!.."
они могут быть?"
свою фамилию и домашний адрес. Она понимала, что - назвав своих родителей,
принесет им немало волнений. Понимала, что матушку ее, отца, сестру и брата
- всех их ожидают часы нервотрепки, а то и слез. Врать же она не умела -
потому и молчала, прямо смотря ясными своими очами на тех людей, которые ее
допрашивали.
воздухе повисло напряжение, злоба.
один, с красным опухшим лицом, нетерпеливо постукивая кулаком по столу,
сидел перед нею - другой рукой теребил пустой протокол.
одеколоном. Приведший же девушку, стоял рядом со своим начальником, гневливо
поглядывал на Катю и трепал:
целый у них там притон. Я уже рассказал, как все было - это же
профессионалка. Не в первый раз! Сама то - мордашка хорошенькая, тем и кроет
своих дружков. А они уходят! Что время то терять... Подправить бы мордашку -
у нас же все улики...
ее и очами она с жалостью смотрела на этих напряженных, несчастных от своего
раздражения, видящих вокруг мрак, да преступные замыслы людей.
адресу уже выслан наряд... А ты девица - долго ты еще собираешься
отмалчиваться... Тебе бы... - он сжал кулачищи свои и взглянул в окно, за
которым сидела на древесной ветви, какая-то маленькая птичка, смотрела не то
на него, не то на Катю.
делами женщина тщательно обыскала ее, но так ничего и не было найдено -
студенческий билет остался в сумке - с книгами, и с едою...
она обрывок стремительного разговора:
находится... Да - возможно... Объект до конца месяца должен быть найден...
Ни адреса... ни родителей..."
была рада...
комнату. "Но она должна что-то знать - она должна назвать нам имена
сообщников, за те часы, которые по закону мы можем ее держать. К черту -
мордашка хорошенькая, ясная... Но к черту эти предрассудки - тут
преступность, тут люди из-за наркоманов этих гибнут. Она - наша единственная
зацепка."
не хочешь больше неприятностей?
стеной вопил пьяной. У Кати разболелась голова - как ей хотелось стать
птицей и выпорхнуть в окно, да в небо свободное!
или иначе - понимаешь? Тут дело знаешь какое... - болезненный жар повис в
воздухе. - Отделаем тебя так, что мать родная не узнает... Отвечай. -
начальник треснул кулачищем по столу.
глаза его, и он не потупил взгляд - ему было мучительно больно за
происходящее, за свои слова, за то, что он сам, как раб, не в силах
вырваться из того, что должен был делать. Ему было тошно от самого себя, от
тех слов, которые он совсем не хотел говорить...
нечеловеческим лицом - и видно было, что ему и впрямь хочется "взяться", что
ему ничего не стоит и избить девушку до полусмерти.
жалостью к нему обращенное сострадание в очах; ему казалось, что в его
болезненный мир ворвался родник из мира иного, давно уж им позабытого... И
вот человеческая совесть боролась в нем, с жаждой раскрыть шайку - раскрыть
любыми средствами, ради повышения, ради денежной награды.
избить и до полусмерти, ее могли провести через любые муки - в ее спокойных
глазах он прочел, что ничего она не скажет - это была уверенность, это была
твердость, от которой дрожь пробежала по спине начальника.
Возьмись...
руку, поволок к двери. Начальник знал, что предстоит ей - все потом будет
выведено так, что, якобы, она в таком состоянии и была найдена - никакой
ответственности, такое проводилось не один раз и было в совершенстве
отработанно (не с девушкой, правда).
проникший в его мир, светлый лучик, вновь и вновь будет вспоминать родник
глаз... Дверь хлопнула... Поздно...
поздно все остановить - открыть дверь - окрикнуть подчиненного - он
схватился за ручку - капельки пота выступили на лбу его.
он уже дернул ручку, как за спиною, на столе пронзительно и долго заверещал
телефон.
привычный его адский мир с преступниками, графиками их отлова, с кровью, со
злобой обоюдной, с жаждой выслужится. С тупым этим треском вырвалась былая
уверенность, что ничего она не расскажет - точнее он знал, что она ничего не
расскажет, но в тоже время, не веря, уверял себя, что с ее помощью выйдут
они на преступников: "Ничего не отвечает - тут ясно, что преступница -
профессионалка - честный бы человек во всем сознался..."
закрыл дверь, и на ослабших ногах прошел к ненавистному, разрывающемуся
звоном столу - схватился за него потными, могучими ручищами - вновь боль:
"Ведь и теперь еще можно все остановить. Если прямо сейчас броситься - все
будет остановлено. Сказать, чтобы отвел ее в камеру - отсидит положенные
часы, да и пускай летит - птица... Пусть летит из этой чертовой дыры!"
Прозоров Александр
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Рыбаков Вячеслав
Роллинс Джеймс