Чтение 7–й страницы книги ~Эра Милосердия~

запросто лишился бы чувств. Но Абрек позевал, поерзал и, удобно устроив
здоровенную башку на коленях у проводника, задремал, изредка открывая
глаза, когда шофер включал пронзительно завывающую сирену. Автобус
мчался с большой скоростью - пятьдесят, не меньше, - и я с удовольствием
видел, как при звуках сирены прочие машины сбавляли скорость,
сторонились, пропуская "фердинанда". По окну медленно скатывались
грязноватые капли дождя, стекло было мутное, но я заметил, что каждый
раз, когда пассажир из обгоняемой машины смотрел в нашу сторону,
Шесть-на-девять принимал озабоченно-серьезный вид утомленного
исключительными, первейшей государственной важности делами человека,
хотя его и разглядеть-то никто не мог, потому что на улице было
пасмурно, а автобус освещался одной-единственной крохотной автомобильной
лампочкой в пятнадцать свечей.

Жеглов, пользуясь случаем, спал, судмедэксперт, обернувшись к
Тараскину, о чем-то тихо с ним беседовал, и даже Шесть-на-девять
угомонился, поднял бархатный воротничок своей куртки, натянул на глаза
клетчатую кепку и о чем-то сосредоточенно думал...

Где-то в районе Нижних Котлов автобус заскрежетал, дернулся пару раз
и остановился. Копырин своим рычагом открыл переднюю дверь, и я выскочил
наружу первым, потом потянулись остальные. Нас встречал участковый -
высокий худющий лейтенант в старой, заношенной шинели. Участковый
поискал глазами среди прибывших начальство, и длинное унылое лицо его
выражало растерянность и недовольство. Решив, видимо, что старший я,
поднес руку к козырьку:

- Покушение на убийство, товарищ начальник. При помощи огнестрельного
оружия в лице охотничьего ружья... - И представился: - Участковый
уполномоченный лейтенант милиции Воробьихин!

Жеглов усмехнулся мимолетно, приказал:

- Конкретно докладывай: где, когда, кого, кто?.. Ну! Охрана места
происшествия обеспечена?

Воробьихин, оттого что не опознал начальника, смутился, растерянность
его возросла, он неловко щелкнул большими кирзовыми сапогами и начал
путано объяснять, показывая рукой на одноэтажный домик, около которого
толпились люди:

- Вот в этом, значит, доме дело было... Фирсов тут живет, Елизар
Иваныч.

Фронтовик, человек положительный. В общем, гость у него сегодня был,
друг его.

Они, значит, за столом сидели, потом Елизар Иваныч плясать стал, а
друг его на гармони играл. Глядь, ни с того ни с сего выстрел через
окно, стекло - чпок! - конечно...

- Попал? - спросил Жеглов.

- В Елизар Иваныча - в голову, в плечо... дробью.

- Ну?..

- "Скорая" увезла - жив был, только без сознания.

- Пошли! - махнул рукой Жеглов, двинулся к домику, уже на ходу
спрашивая дальше:

- Кто-нибудь видел преступника?

- Не видели... - вздохнул огорченно участковый. - Друг-то его сразу
кинулся к Елизару Иваиычу, а уж как жена в комнату вбежала, он тогда на
улицу подался...

Да где там, этого, кто стрелял, уже и след простыл...

- Подозреваешь кого? - спросил Жеглов, входя через калитку за
палисадник и направляясь не к дверям домика, как я ожидал, а к окнам.
Одно было разбито, и Жеглов задержался около него.

- Трудно сказать... - неопределенно отозвался Воробьихин. - Есть у
нас, конечно, шпана разная, но ведь в лицо-то не видели. Как тут
привлекать?..

- Привлекать погодим, - согласился Жеглов. - Сначала лицо надо
определить подходящее... Значитца, так-с... Тараскин, Гриша, ну-ка
посветите перед окном фонарями!

Мягкая мокрая земля перед окном вся была истоптана. Уловив
недовольный взгляд Жеглова, Воробьихин сказал, разведя руками:

- Это еще до моего прибытия, товарищ начальник. Народу тьма под окном
побывала.

Жеглов хмыкнул, вопросительно посмотрел на проводника Алимова, тот, в
свою очередь, посмотрел на Абрека и пожал плечами:

- Я его от палисадника пущу, товарищ капитан. Все ж таки меньше там
натоптали...

- И, намотав на руку ремень-поводок, побежал с собакой за калитку.

Жеглов внимательно осмотрел раму разбитого окна, обернулся, заметил
меня, подозвал к себе:

- Иди сюда. Видишь, дыра в наружном стекле не очень большая,
внутреннее стекло разбилось сильнее. В деревянной раме следов от дроби
совсем мало. Это что означает?

- Кучно заряд летел, - сказал я.

- Значит?..

- Значит, близко стреляли, из палисадника.

- Правильно, - одобрил Жеглов. - А посему обыщите с Тараскиным весь
палисадник перед окнами, особенно вон тот крыжовник, и найдите мне следы
ног преступника.

Ежели найдете пуговицу его или там носовой платок - поощрю особо!

Тараскин кивнул совершенно серьезно - ясно, мол, будет сделано, - но
мне не казалось таким очевидным, что преступник специально приготовил
для нас против себя улики, и я спросил:

- А если там ничего этого не будет?..

- Тогда там обязательно будет пыж. Знаешь, что такое? - прищурился
Жеглов. - Кто ищет, тот всегда найдет. Валяйте, а я пойду в дом, там
пора осмотреться...

К великому моему удивлению, через несколько минут в гуще крыжовника
действительно нашли незатоптанные следы обуви, особенно отчетливым был
след правого сапога, глубоко отпечатавшийся в глинистой податливой
почве.

- Вот отсюда он и стрелял, паразит, - сказал Тараскин. - Видишь,
прямая линия к окну проходит и все, по в комнате, - как на ладони. А его
самого с улицы за кустами не видно. Шарахнул - и ходу!

Освещая землю фонариком, мы старательно, сидя на корточках,
просматривали весь участок перед окнами, но ничего интересного больше не
находили. Уже собрались заканчивать, когда я углядел вдавленный чьим-то
каблуком в глину комочек бумаги.

Аккуратно выковыряв его ножом, осветил фонарем вплотную, осторожно
расправил на ладони - кусок рваной газеты, резко отдававший кислой
пороховой гарью. Это был пыж.

Вернулся с улицы проводник с собакой. Абрек следа не взял, и Алимов
ворчал себе под нос насчет того, что несознательный народ не создает ну
никаких тебе условий для работы. Из дома появился Жеглов. Я уже вошел в
азарт и даже слегка волновался в предвкушении похвалы за свой первый
успех. Но Жеглов воспринял мой рапорт о находках как нечто должное.

- Ага. Ладно, - сказал он только и повернулся к фотографу Грише: -
Сейчас Копырин в больницу поедет. Ты отправляйся с ним, заедешь в нашу
многотиражку, там есть подшивки газет, в первую очередь "Правду",
"Известия" и "Вечерку" надо тебе будет смотреть. А пыж приведи в
божеский вид и попробуй узнать, от какой газеты кусок. Если удастся,
постарайся найти тот самый номер газеты и быстро-быстро вези сюда.
Понял?

- Понял, - кивнул Шесть-на-дсвять. - Я один раз по страничке,
вырванной из книги, владельца определил...

- Во-во, - перебил Жеглов. - Все, двигай. Одна нога здесь, другая
там!

Гриша пошел к автобусу, а Жеглов спросил участкового:

- Воробьихин, у кого на твоем участке ружья охотничьи имеются?

- Да вроде бы и не припомню, - сказал, подумав, Воробьихин. - У нас
как будто охотников нету, у нас больше рыбалкой занимаются...

- Пронин Сенька ружьишком баловался, - неожиданно подал голос
молчавший до сих пор сухопарый мужичонка в серой телогрейке - сосед
Фирсова, взятый Жегловым в понятые.

- Про-онин? - переспросил участковый. - Не-ет, он еще когда свою
"тулку" на велосипед поменял.

- Все равно надо с ним повидаться, - сказал я. - Они с Фирсовым-то в
каких отношениях?

- В нормальных, ничего промеж ними не было, - ответил Воробьихин.

- Ну, коли и не было, он небось про охотников-то побольше твоего
знает, - сказал участковому Жеглов. - Рыбак рыбака, как говорится, видит
издалека. И охотник то же самое.

Пронин подтвердил слова участкового и даже велосипед показал -
старенькую ободранную "украинку" с разноцветными шинами: одной черной,
другой - видимо, трофейной - зеленой. И насчет охотников уверенно
сказал:

- Нет ни одного во всей округе, я, может, потому "тулку" и продал,
что не с кем в компании, значит, на охоту сбегать...

А когда шли уже по улице, возвращаясь к дому Фирсова, Пронин догнал
нас и, запыхавшись, поведал:

- Совсем из головы вон! У меня недели две назад Толик Шкандыбин порох
и дробь одалживал - патронов на пять. Я еще его спросил: "Ты что,
полевать задумал?" А он говорит: "В деревню собираюсь, может, и поброжу
по лесу с ружьишком. Там охота, - говорит, - раньше богатая была".

- Так у него ружье есть, выходит? - спросил Жеглов, иронически
взглянув на Воробьихина.

- Нету, нету у него ружья, - торопливо сказал Пронин. - Я потому и
забыл про него. У деда, говорит, двустволка, он колхозную конюшню