стола. Он чувствовал, что пить ему больше не следует - если,
конечно, он не хочет провести ночь на полу собственного
офиса в обнимку с Воробейчиком. В сущности, это было бы не
так уж и плохо, но Евгений Арцыбашев знал, что сном на полу
рядом с мусорной корзиной дело вряд ли ограничится: выпив
лишнего, он попадал во власть какого-то мелкого демона,
гнездившегося в самом темном уголке его души. У демона был
скверный характер и богатая фантазия, что приводило к
довольно печальным последствиям. Было время, когда Арцыбашев
всерьез собирался обратиться к психиатру, но в конце концов
силы разума возобладали, и он научился ограничивать себя в
спиртном. Правда, в прочном сосуде его железной воли кое-где
имелись незаметные глазу трещинки, сквозь которые время от
"`%,%-( просачивалось немного "абсолюта", но по сравнению с
тем, что случалось раньше, это были сущие пустяки.
руке у него уже не сигарета, а трубка сотового телефона.
Слева его толкали под локоть, а справа азартно шептали: "Ну
давай, звони, чего ты! Номер забыл, что ли?"
не в фокусе. Еще рюмка, и я ни за что не отвечаю".
присутствующие чуть ли не хором.
со своим фужером и выпрямился.
меня тут держат? Я вам что - уличный сутенер? Швейцар в
борделе?
Веселья как не бывало, лишь Мишенька Бурляев, который
соображал медленнее всех и, по слухам, был бисексуалом,
неуверенно улыбался, надеясь, видимо, что хозяин шутит.
"Несу, - подумал Арцыбашев. - Ох, несу! Зря я это. Тоже мне,
Наполеон недоделанный... Они, конечно, козлы, но мне с ними
еще работать и работать".
взял со стола телефон и, тыча им в пространство перед собой,
обиженно заявил:
Присутствующие облегченно рассмеялись. Кто-то настучал на
клавиатуре номер и вернул ему трубку. Арцыбашев покрутил
головой, изображая комичное негодование, и не спеша поднес
трубку к уху.
голос - видимо, уже не в первый раз.
случаях тон, проворковал Арцыбашев. - Нас тут шестеро, - он
покосился на Воробейчика, - пардон, пятеро мужиков, и все
изнывают без женской ласки. Нельзя ли нам как-нибудь помочь?
голосок. - Это вокзал, а не бордель.
укоризненным взором давящихся от хохота собутыльников.
сказал он. Лицо у него совсем онемело, а язык едва
ворочался. Он снова подумал, что пить больше не следует ни в
коем случае - даже из женской туфельки. "Особенно из
туфельки, - поправил он себя. - С этими тварями надо держать
ухо востро, иначе проснешься в чем мать родила".
вызову. Задача была довольно сложная ввиду позднего часа. В
одном месте им сказали, что все девочки уже в разгоне, в
другом, услышав, что требуется пять особ женского пола,
сразу бросили трубку, вообразив, по всей видимости, невесть
что, и только четвертая по счету попытка увенчалась успехом.
!k+. никак не меньше тридцати пяти, а младшая на вид едва-
едва дотягивала до шестнадцати. Все пятеро здорово смахивали
на дешевых привокзальных шлюх, но цену заломили такую, что
видавший виды Арцыбашев в некотором удивлении задрал кверху
правую бровь. Впрочем, торговаться он не стал, поскольку
уважал деловую хватку во всех ее проявлениях. Девицы верно
оценили ситуацию, сопоставив обстановку офиса с состоянием
клиентов, и Евгений молча распахнул бумажник навстречу этим
юным (и не очень юным) варваркам, проигнорировав слабые
протесты своих коллег и собутыльников. За это коллеги и
собутыльники уступили ему сомнительную честь воспользоваться
прелестями самой молодой из представительниц древнейшей
профессии. Арцыбашев не ждал от нее многого, но девочка
оказалась умелой, и он неожиданно для себя получил настоящее
удовольствие.
офис вместе с дрыхнувшим в углу Воробейчиком, которого так и
не удалось растолкать, и последним спустился в вестибюль.
Сонно моргающий охранник выпустил его на улицу, в душистую
предутреннюю прохладу майской ночи. Арцыбашев зажег сигарету
и немного постоял на крыльце, неторопливо покуривая и слегка
покачиваясь от усталости и хмеля. Ночной воздух отчетливо
пах молодой листвой, хот-догами и выхлопными газами, фасады
зданий и тротуар были залиты мягким розовато-оранжевым
светом фонарей повышенной интенсивности и лихорадочным
разноцветьем реклам. Мимо проносились машины, по выложенным
фигурной плиткой тротуарам, шаркая подошвами,
переговариваясь и смеясь, бродили какие-то люди, и Арцыбашев
снова, в который уже раз, подумал, что Москва сильно
изменилась в последние годы, а главное, совершенно перестала
спать. Откуда-то доносилась музыка, и даже стоявшая на
противоположной стороне дороги патрульная машина казалась
просто лакированной игрушкой.
и двигаться строго по прямой - не потому, что боялся
милиции, а потому, что старался убедить себя самого в том,
что не потерял способности передвигаться. Его "ягуар" стоял
чуть поодаль, хищно прижавшись к бровке тротуара и сияя
отраженным светом фонарей.
натуральной кожей пенистой резине заботливо обхватить его
сзади и с боков. Его неизменно забавляло это ощущение потери
веса, возникавшее всякий раз, когда он садился за руль
своего автомобиля.
глазами плыло и даже, кажется, двоилось. Вызванная алкоголем
эйфория стала постепенно проходить, сменяясь сухостью во
рту, легкой тошнотой и пока что вполне терпимой головной
болью. "Вот именно, пока что, - с вялым неудовольствием
подумал Арцыбашев. - Так это я еще пьяный. А вот что будет,
когда протрезвею... Однако до дому мне в таком виде не
доехать, это факт".
Приборная панель загорелась мягким зеленоватым светом.
Rрогаясь с места, Евгений ухитрился дважды заглушить мотор,
слишком резко бросив сцепление, а потом едва не угодил под
огромный, размером с небольшой грузовик, "шевроле " - пикап,
который обогнул его, возмущенно рявкнув клаксоном. Арцыбашев
вяло выматерился ему вслед, но тут же сокрушенно покивал
головой: он был пьян.
там, где ей и положено было находиться. Евгений чуть было не
проехал мимо, находясь в полудремотном состоянии, но как-то
ухитрился вовремя встрепенуться, свернуть к обочине и даже
довольно ловко пристроиться в хвост последней в очереди
машине, почти ничего не разбив, если не считать передней
фары своего "ягуара" и заднего фонаря таксопарковской
"Волги".
устремился к виновнику происшествия, изливая свое огорчение
в потоках бессвязной брани. Спустя мгновение Евгений, резко
тряхнув головой, вернулся к реальности и с удивлением
обнаружил, что, оказывается, успел задремать и даже
просмотреть коротенький сон про таксиста, который на самом
деле даже не думал бегать и браниться, а только-только начал
выбираться из своей машины. При этом он, казалось, никуда не
спешил и вообще вел себя довольно нетипично: Арцыбашев
почему-то считал, что в подобной ситуации московские
таксисты - да и не только московские, пожалуй, - поступают
немного иначе.
Арцыбашевым возраста, неторопливо захлопнул дверцу своей
"Волги" и так же неторопливо двинулся к сидевшему за рулем
Контровский Владимир
Акунин Борис
Мацумото Сэйте
Конюшевский Владислав
Прозоров Александр
Пехов Алексей