виски. Он тихонько постоял, вдыхая резкий запах моря; в полумиле от него
бросил якорь целый караван судов, но видны были только длинный темный
силуэт плавучей базы и цепочки красных огоньков - словно по склону холма
взбегала улица; да и слышно тут ничего не было, кроме плеска воды,
шлепавшей о причалы. Скоби всегда чувствовал притягательную силу этих
мест: тут был его опорный пункт на границе неведомого материка.
зайца, черные звали их свиньями, жарили и ели; эта кличка помогала
отличать их от портовых крыс человечьей породы. Скоби шел вдоль
узкоколейки, направляясь к базару. Возле одного из складов он встретил
двух полицейских.
пристани - прибежище портовых "крыс", - если с ними нет белого начальника.
"Крысы" трусливы, но опасны - это парни лет по шестнадцати, вооруженные
бритвами или битым стеклом: они тучами вьются возле складов, высматривая,
что бы стащить, если легко вскрыть ящик; стаей налетают на хмельного
матроса, если он попадется им на глаза, а то и полоснут бритвой
полицейского, если он чем-нибудь досадил кому-то из их несметной родни.
Никакие заборы от них не спасали: они добирались вплавь из негритянской
части города или с рыбачьих отмелей.
полмили - в другой. На пристани слышалась только беготня "свиней" да плеск
воды. Один из полицейских умиротворенно заметил:
темноты брошенный остов машины, пустой грузовик, край брезента,
поставленную возле склада бутылку, заткнутую пальмовыми листьями.
А ведь каждый день с территории вишистов приходят люди с контрабандным
скотом; это даже поощряется: не хватает мяса. По эту сторону границы
туземцев обучают диверсиям на случай вторжения; наверно, то же делается и
по ту сторону границы.
дотронуться.
видом превосходства.
откупорил, оттуда пахнуло собачьей мочой и какой-то падалью. От
раздражения у него застучало в висках. Почему-то он вспомнил красное лицо
Фрезера и хихиканье Тимблригга. От вони его затошнило, пальцы были словно
вымараны прикосновением к пальмовым листьям затычки. Он кинул бутылку в
воду, и ненасытная утроба, чавкнув, проглотила ее, но содержимое
выплеснулось по дороге, и застоявшийся воздух вокруг сразу же пропитался
кислым запахом аммиака. Полицейские молчали; Скоби чувствовал, что они его
осуждают. Надо было оставить бутылку там, где она была; ее подсунули с
определенной целью - во вред определенному человеку, а теперь, когда ее
содержимое выпустили на волю, злой наговор словно слепо носится вокруг и
того и гляди падет на чью-нибудь неповинную голову.
двадцати шагов, он услышал, как торопливо шлепают подметки полицейских,
унося их подальше от опасного места.
стороне улицы вдоль тротуара сидели девицы - они вышли подышать воздухом.
Ночью, за шторами затемнения в полиции еще пронзительнее пахло обезьяньим
питомником. Дежурный сержант снял ноги со стола и вытянулся.
на "Эсперансу".
все время дурит.
Если катер не будет работать, я поеду с береговой охраной.
что на такую месть человек, ей-богу же, имеет право! Месть закаляет
характер, месть учит прощать. Проезжая через негритянский квартал, он стал
потихоньку насвистывать. Он даже развеселился - эх, если бы только знать,
что после его отъезда из клуба там ничего не случилось и что сейчас, в
22:55, Луиза спокойна и довольна своей судьбой. Тогда ему не страшно
будущее, что бы это будущее ему не сулило.
выходящей к океану. Из комнаты доносился монотонный голос Луизы: она,
видимо, читала стихи. Он подумал: господи, кто дал право этому щенку
Фрезеру ее презирать? Но потом гнев его прошел - он вспомнил, какое
разочарование ждет Фрезера утром - ни прогулки на португальское судно, ни
подарка для девушки; вместо этого скучный день в раскаленной от жары
канцелярии. Нашаривая впотьмах ручку задней двери, - Скоби не хотел
зажигать фонарик, - он поранил себе правую кисть.
не выносила вида крови.
встать, так как сидел на низеньком стульчике у ног Луизы и на коленях у
него была целая груда книг.
Скажи только Али, чтобы он принес наверх воды.
ванны, словно кошка на надгробной плите.
давая крови стечь. Тут, совсем как в служебном кабинете, у него сразу
возникло ощущение, что он дома Луиза, при всей своей изобретательности,
ничего не могла поделать с этой комнатой: эмаль на ванне облупилась; кран
всегда переставал подавать воду к концу засухи, цинковое ведро под
унитазом опорожнялось лишь раз в день; над раковиной в стене был еще один
кран, но из него тоже не шла вода; дощатый пол был голый, а на окнах
висели жухлые зеленые занавески для затемнения. Усовершенствования,
внесенные Луизой, ограничились пробковым ковриком у ванны и белоснежным
шкафчиком для лекарств на стене.
которую возишь за собой из дома в дом, Такая ванная была много лет назад в
его первом доме, еще до женитьбы. В этой комнате он всегда был один.
воды из фильтра.
тихонько прищелкнул языком в знак сочувствия; руки его были нежны, как у
девушки. Когда Скоби нетерпеливо крикнул: "Хватит!" - Али не обратил на
это никакого внимания.
гноиться. - Еще лей! - сказал он, вздрогнув, когда стало жечь. Снизу из
ровного гудения голосов вырвалось слово "красота"; долетев сюда, оно
заглохло в раковине. - Теперь пластырь.
теперь тот орудовал бинтом не хуже врача.
из равновесия, к тому же ему вовсе не хотелось идти к тем двоим, - он
знал, что будет стеснять Уилсона. Человек не может слушать при
посторонних, как женщина читает ему стихи. "Нет, лучше буду я котеночком
мяукать..." Неправда, он к этому так не относится. Он не презирает, ему
просто непонятен такой обнаженный показ сокровенных чувств. И к тому же
ему хорошо в своем отдельном мирке, на том месте, где восседала крыса. Он
стал думать об "Эсперансе" и о работе, которая ждет его завтра.
отвезти мистера Уилсона домой?
Роллинс Джеймс
Белов Вольф
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Громыко Ольга
Маккэфри Энн