Вы помните ваш отчет о дороге 66? Как вы тогда ее назвали? "Дорога в ад".
За такую корреспонденцию нужно было дать Пулитцеровскую премию [ежегодно
присуждаемая в США премия за лучшее художественное или музыкальное
произведение, лучший образец журналистики и фоторепортажа]. Помните ваш
рассказ о человеке с оторванной головой, который стоял на коленях в
канаве? И о другом человеке, который шел как во сне...
дороги? Стивен Крейн [американский писатель (1871-1900)] умел писать о
войне, никогда ее не видев. А чем я хуже. Да и что это за война? Дерьмовая
война в колониях. Дайте-ка мне лучше чего-нибудь выпить. А потом
раздобудем девочек. У вас вот есть за что подержаться. И я хочу
подержаться тоже.
съездить туда и поглядеть своими глазами.
оружие, не так ли? А эти католики, они здорово настроены против
коммунистов, а?
бамбук для своих построек. На думаю, что католики - это та самая "третья
сила", о которой мечтает Йорк Гардинг, - поддразнил я его.
Я еду во Дворец пятисот девушек.
Пайл.
девочками по соседству. Идем, Джо. Ты-то, надеюсь, мужчина?
впервые почувствовал нежность к Пайлу. Он сидел, чуть-чуть отвернувшись от
Гренджера, и вертел пивную кружку с выражением полной отчужденности. Он
сказал Фуонг:
сказать, разговоры о вашей родине?
расплылось, как на экране телевизора.
слишком стар для таких забав. Я увезу его к себе домой. Вы уверены, что он
француз?
последовали за ними по дороге в Шолон. Гренджер попытался было подсесть к
Фуонг, но Пайл оттащил его. Мы ехали по длинной пригородной дороге к
китайскому кварталу, а мимо нас, под мягкой черной впадиной звездного
неба, неслась темная вереница французских броневиков, с устремленным
вперед орудийным дулом и безмолвной, как изваяние, фигурой офицера: видно,
опять какие-нибудь беспорядки в наемной армии секты Бинь-Ксюен - владелицы
"Гран монд" и игорных домов в Шолоне. Ведь это был край непокорных
феодалов. Совсем как в средние века в Европе. Но что здесь было нужно
американцам? Колумб еще и не помышлял открывать их страну. Я сказал Фуонг:
прижился, как школьная кличка! Даже Виго с зеленым козырьком на лбу и тот
воспользовался им, рассказывая мне о смерти Пайла.
что я сам куда больше нуждаюсь в защите. Глупость молчаливо требует от вас
покровительства, а между тем куда важнее защитить себя от глупости, - ведь
она, словно немой прокаженный, потерявший свой колокольчик, бродит по
свету, не ведая, что творит.
Я спросил стоявшего в воротах постового военной полиции.
ткнул большим пальцем в дверь за собой, приправив жест шуткой по-немецки.
Я ее не понял.
траве лежали или сидели на корточках сотни девушек и болтали с подругами.
В маленьких каморках вокруг двора были отдернуты занавески; в одной из них
усталая девушка лежала одна на постели, скрестив ступни ног. В Шолоне были
беспорядки, солдат заперли в казармы, поэтому работы было мало: для тела
настал отдых. Только кучка дерущихся, царапающихся и визжащих девушек
говорила о том, что промысел еще жив. Штатские тут были беззащитны. Если
штатский решал поохотиться на военной территории, - пускай сам заботится о
себе и сам ищет спасения.
девушку, я тихонько подтолкнул ее к тому месту, где оборонялись Гренджер с
Пайлом.
прижалась ко мне. - Mon ami, il est tres riche, tres vigoureux [Я старик.
Очень устал. А мой друг - он очень богат и очень молод (фр.)].
поведение девушек казалось ему очень лестным.
из круга. Я толкнул свою девушку в толпу и окликнул Пайла:
осунувшимся. Мне пришло в голову, что он, вероятно, еще девственник.
как он нащупывает задний карман. Он, видно, и в самом деле хотел
освободить его от пиастров и долларов. - Не будьте идиотом, - прикрикнул
я. - Сейчас будет драка. - Моя девушка снова обернулась ко мне, и я опять
толкнул ее в толпу, окружавшую Гренджера. - Non, non, - сказал я, - je
suis un Anglais, pauvre, ties pauvre [нет, нет, я бедный англичанин,
совсем бедный (фр.)]. - Я схватил Пайла за рукав и вытащил его из толпы;
на левой его руке, словно рыба, попавшая на крючок, висела девушка. Две
или три другие пытались нас перехватить, прежде чем мы доберемся до ворот,
откуда за нами наблюдал капрал, но, видимо, им было лень, и они не очень
старались.
бросила его руку и нырнула в толпу, окружавшую Гренджера.
мимо, словно у этих людей и в самом деле была какая-то цель.
грустным недоумением: - А они такие хорошенькие. - Он не завидовал
Гренджеру, он жаловался на то, что добро - а изящество и красота ведь тоже
своего рода добро - было вываляно в грязи и унижено. Пайл замечал
страдание, когда оно мозолило ему глаза. (Я пишу об этом без издевки: на
свете немало людей, которые и вовсе его не замечают.)
оставлять ее одну.
когда мы входили в "Шале", он произнес с непонятным огорчением: - Я совсем
забыл, что на свете много мужчин, которые...
играл мелодию, модную в Париже лет пять назад. Танцевали две пары
вьетнамцев, - маленьких, изящных, замкнутых; их облик говорил об
утонченной цивилизации, с которой мы не могли тягаться. (Я узнал двоих:
это был бухгалтер Индокитайского банка, танцевавший со своей женой.)
Чувствовалось, что они никогда не одевались небрежно, не говорили
неуместных слов, не были жертвой грязных страстей. Если война здесь
выглядела средневековой, то эти фигурки, казалось, принадлежали уже к
восемнадцатому веку. Можно было предположить, что мсье Фам Ван Ту сочиняет
в свободное время строгие, классические стихи, но случайно я знал, что он
поклонник Вордсворта и пишет поэмы о природе. Свой отпуск он проводил в
Далате [местечко в гористой местности на юге Вьетнама], - английские озера
были ему недоступны, но ему казалось, что там он к ним ближе всего. Он
слегка поклонился, когда проходил мимо. Я подумал о том, что сейчас
выделывает Гренджер в пятидесяти метрах отсюда.