фраза, сказанная когда-то пятилетней крохой: "Я буду тебя ждать хоть всю
жизнь!" Он даже хотел напомнить эти слова, но девочка его опередила.
ка и, чтобы успокоиться, добавила: - А еще я учусь машину водить!
ков. - Молодец!
- раз плюнуть.
вернувшуюся на глаза слезу.
догадалась! Вот!
пора!
счастья.
значит ненадолго, это даже меньше, чем до свидания! Господи, хоть бы
скорее прошло это "пока"!
находила. Правда, с другой стороны, этот неожиданный разговор, похвала
любимого человека настолько подстегнули ее, что казалось, она нисколько
не устает. А после напряженного дня Савелий возникал перед ее мысленным
взором как живой, она разговаривала с ним, иногда даже вслух...
без которого она уже не могла обходиться. Казалось, что Розочка целый
день штудирует артикли и дорожные знаки только для того, чтобы остаться
в конце концов наедине с собой в своей кровати и, как Шахразада, начать
"дозволенные речи". И всякий раз ее последними словами были:
ешь! Да хранит тебя Господь и моя Любовь!
единственная подруга. На эту симпатичную блондинку со стройными ножками,
высокой грудью и прической "а-ля Мадонна" Розочка обратила внимание сра-
зу же, в первый день занятий. Такая красотка не могла не броситься в
глаза, к тому же и одевалась она соответственно. Ее длинные ноги выгля-
дели вызывающе в аляповатых колготках под не менее вызывающей коро-
тенькой красной кожаной юбчонкой, а высокая грудь не очень-то и скрыва-
лась под серебристой кофточкой с глубоким вырезом, такой короткой, что
при каждом движении на всеобщее обозрение выставлялся пупок. При свете
ночных фонарей она, наверное, произвела бы вполне определенное впечатле-
ние, но днем нельзя было не поразиться ее удивительным глазам: наивным,
непорочным и очень красивым. О таких обычно говорят: "Окунувшись в омуты
этих глаз, мгновенно забываешь обо всем на свете".
ехала из Москвы, что ее отец работает Комиссаром полиции в Нью-Йорке,
что девятнадцать лет назад, когда она еще находилась в утробе своей ма-
тери, ее отец уехал в Америку, чтобы навестить свою мать, то есть ее ба-
бушку, да так и остался здесь, что совсем недавно от рака матки умерла
ее мать и отец забрал ее к себе, что через месяц она отпразднует свой
восемнадцатый день рождения. Лариса отпустила несколько комплиментов по
поводу ума и внешности новой подруги, а потом вдруг вновь вспомнила о
матери и сказала, что та танцевала в стриптизе, и ей бы самой этого хо-
телось. Но ее "старик" - так она с ненавистью называла своего отца - за-
ставляет ее идти на юридический. При воспоминании об отце ее лицо мгно-
венно становилось злым, а манеры вульгарными: она никак не могла ему
простить поступка девятнадцатилетней давности. Узнав, что Розочка соби-
ралась поступать на экономический факультет, Лариса твердо заявила, что
будет поступать туда же. С английским ей было посложнее, чем Розочке: в
школе она учила французский. Тем не менее, поскольку Розочка решила
учить английский язык по усложненной программе, эффектная блондинка за-
писалась в ту же группу.
почти нисколько не отставала по языку от своей подруги и к концу
третьего месяца уже довольно сносно говорила. Правда, она скрыла от Ро-
зочки что, по ее настоянию, отец нанял ей еще и индивидуального репети-
тора по языку. Ознакомившись с программой вступительных испытаний, Лари-
са поняла, что ей никогда не удастся достойно подготовиться, и потому за
лень до своего восемнадцатилетия ультимативно заявила отцу, что если не
поступит на экономический, то вообще не будет учиться, устроится в ноч-
ное варьете.
вот известие про экономический вместо юридического перенес тяжело. Но
Комиссар полиции Алекс Уайт, в миру Александр Беленький, души в Ларисе
не чаял и чувствовал себя виноватым, а потому дал слово, что она будет
учиться на экономическом факультете, даже если для этого ему придется
пересажать все профессуру университета.
вестно, чем она при этом руководствовалась, но публика подобралась весь-
ма пестрая, от пятнадцатилетней Розочки до сорокалетних бизнесменов, с
которыми Лариса случайно познакомилась либо в ресторанах, либо просто по
дороге в университет. Был там и один "крутой" парень из Франции по имени
Линдсей Лассардо, но о нем речь впереди...
Джеймса. Его знакомство с именинницей произошло при довольно необычных
обстоятельствах.
с ним в некое заведение сомнительного толка. После обильных возлияний
девушка потеряла голову и под одобрительные вопли завсегдатаев вертепа
стала показывать стриптиз. Ее начали лапать, щупать, а уж партнер повел
себя совершенно не по-джентльменски. Он не захотел поднимать шума, а по-
сему просто-напросто смылся, бросив девушку на произвол судьбы. Вполне
возможно, что эта выходка дорого обошлась бы Ларисе: девушку спокойно
могли пустить по рукам, если бы по счастливой случайности в заведение на
встречу с одним из агентов не заглянул Кен Минквуд.
облапил какой-то пьяный питекантроп и пытался добраться своей волосатой
клешней до самых потаенных уголков. Девушка мгновенно протрезвела и ста-
ла взывать о помощи, но это лишь сильнее раззадорило пьяный сброд. Пона-
чалу Минквуд вмешиваться не хотел, чтобы лишний раз не светиться, но
вдруг его глаза встретились с удивительными глазами несчастной. И "бла-
городный рыцарь" тотчас ринулся спасать "принцессу".
ких и довольно быстро всех утихомирили. В участок забрали двух наиболее
неугомонных "ухажеров", а всхлипывающую девушку и ее спасителя отпустили
восвояси, после того как Минквуд уединился с рослым чернокожим сержантом
и показал свое удостоверение сотрудника ФБР, заметив, что он здесь по
долгу службы. Буркнув что-то вроде "сами с усами", сержант не захотел
попусту тратить время на фэбээровца. Его логика была проста: делов-то
всего ничего, а звону будет - доказывай потом, что не верблюд. Оно, ко-
нечно, думал сержант, совсем оборзели эти фэбээровцы, ну да пускай жи-
вет. Поэтому похожий на Мохаммеда Али полицейский милостиво кивнул, за-
метив напоследок:
вившемуся негру и тут же отвел девушку в сторону.
его отвагу как корова языком слизнула.
спасенная и тут же спросила: - А тебя?
ужасный английский!
бээровец.
- усмехнулась девушка. - Или я ошибаюсь?
состоится ровно через неделю!
мотрела свою "боевую амуницию", безо всякого стыда приподняла подол юб-
ки, обнажив красивое бедро едва ли не до пояса, и подтянула чулок. -
Вроде ничего не порвали... Если вы пригласите меня в ресторан, то я,
вполне возможно, возьму и приму предложение! Ну, что скажете?
Акунин Борис
Шилова Юлия
Панов Вадим
Быков Василий
Володихин Дмитрий
Глуховский Дмитрий